— Присаживайся, — он показал на широкий мягкий диван и сам опустился в кресло напротив. — Кофе? Чай? Воды?
— Нет, спасибо. Я сразу к делу.
В руках у меня оказался блокнот, тот, что в Америке называют legal pad, то есть большой, с перекидными желтыми листами, на одном из которых я сделал для себя выжимку из основных сведений, которые удалось добыть. По моим выводам получалось, что покупатель, может, и выгодный, но совершенно непонятный. Компания зарегистрирована на Виргинских островах, причем учредителем у нее другая компания, уже гибралтарская, а покупателем будет выступать панамская фирма, учрежденная виргинской. Источник денег пока никак не прослеживается, так что говорить о нем просто рано. У компании есть офис в Панаме, в Колоне, в свободной торговой зоне. Ну, у любого торговца наркотиками в больших объемах тоже найдется офис в этом месте. Это кратко. А за большее я пока не брался, за него уже платить нужно.
— В общем, кто угодно может быть, — выдал я удивительно конкретный вывод.
— Странно было бы ожидать другого, — хмыкнул Паломарес, дослушав меня до конца. — Возьмешься выяснить больше?
— Возьмусь. Насколько больше? По бумагам или…?
«Или» в данном случае подразумевает, что можно и последить за людьми, и подслушать попытаться, и походить ногами, расспрашивая.
— Мне бы весь набор, — развеял Мануэль мои сомнения.
Странно. «Весь набор» стоит дорого, а сделка вроде как предполагается рядовая. С чего вдруг его клиент будет столько платить, если он не процветает? А Мануэлю явно хочется, чтобы сделка состоялась.
— Мы поработаем, — кивнул я. — Дело лишь за авансом и соглашением об оплате.
— У меня есть полномочия подписать.
— И заплатить? — уточнил я.
— И заплатить, деньги уже на моем счету.
Интересно. Ну ладно. Придется кататься в Колон. При мысли об этом я поморщился. Мерзее города в мире нет, наверное, каким бы его ни видели пенсионеры с круизных судов, проходящих мимо. Но Колон расположен на входе в Канал со стороны Карибского моря, и через него идет весь грузопоток.
— И вот еще что, — снова заговорил Мануэль. — Мне хотелось бы, чтобы ты взялся за безопасность всей сделки. — Он добродушно улыбнулся.
— Ману, ты ведь сильно темнишь. Что опасного в сделке по продаже торговой компании? Даже если покупатель наркотраффикант и собирается гнать порошок тоннами, он все равно не заинтересован в шуме и безобразиях, только тишина приносит деньги. Чего ты опасаешься?
— Тут есть тонкости, — перебил он меня, — я тебе все объясню. Воевать не потребуется. И бизнес легальный, ты сам все увидишь, просто партнер такой. А где в Панаме других брать? Просто… я сам не знаю, но что-то мне покоя не дает, — выдал он совершенно неожиданное. — Я бы вообще отсоветовал Пабло бизнес этим продавать, но у меня нет для этого ни единой причины, понимаешь? А у него дела совсем под гору покатились, продажа — это спасение. В общем, он готов платить. Это даже не я придумал, а он сам.
— Хм… — задумался я. — Шестое чувство со счетов сбрасывать не стоит, потому что интуиция — это что-то такое, что ты вроде бы заметил, но не обдумал. А подсознание над этим продолжает работать и тебе подсказывает, — выдал я свою личную теорию. — Ты бы подумал хорошо, что тебе там не понравилось.
— Я подумаю.
— А теперь скажи, что ты конкретно хочешь?
— Да все как обычно. Организуй встречи так, чтобы никто не прослушал, убедись, что нет наблюдения, проверь, кто приезжает с этим партнером…
— Ману, а кто может прослушивать?
— Да кто угодно, — улыбнулся он во все тридцать два, доброжелательно глядя в глаза. — Просто проверяй, хорошо? Я на твою почту сейчас вышлю всю информацию по моему клиенту, а ты займись, хорошо?
— Давай аванс, и я начал работать.
Влезать в откровенно незаконный бизнес совсем не хочется. Даже боком. А в Панаме их три стандартных: наркотики, оружие и отмывание денег от первого и второго. И за каждым пригляд от всевозможных агентств, в поле зрения которых просто не хочется попадать. То есть если мешать вести прослушку и слежку каким-нибудь антинаркотическим «энфорсерам», то они могут обидеться на тебя персонально. И мне на самом деле хочется, чтобы тех же «наркос» прослушивали, ловили и сажали, мне вовсе не хочется им помогать.
Но на сей счет Мануэль в курсе, так что не думаю, что он бы пытался меня втравить в работу с наркотой. Не станет. Не рискнет. Но обмануть все же может, точнее — утаить информацию. Может быть и так, что у клиента есть причины быть пугливым. Просто мне он не говорит.
— Слышал про семью Гонсалеса, — неожиданно сказал он.
— Знаешь его? — насторожился я.
— Естественно. Мы оформляли ему паспорт инвестора, когда он сюда переехал. Ну и его семье, упокой Господь их души. — Мануэль быстро перекрестился. — Он через нас оформлял покупку дома, и я делал для него еще пару работ после этого.
— Вот как… — задумался я. — А ты можешь мне сказать, почему он сюда перебрался?
— Я не знаю, — адвокат развел руками. — Но даже если бы и знал, то тебе бы не сказал, вся информация попадает в разряд конфиденциальной.
— А что ты можешь сказать?
Паломарес посмотрел на меня задумчиво, потом вдруг спросил:
— Гонсалес объявил награду?
— Объявил, — подтвердил я.
— И ты взялся искать? Или Стив с Джеффом?
— Предполагаем взяться, — чуть придержал я карты. — Если решимся. Так что ты вообще можешь про него рассказать?
— Ты лучше задавай вопросы.
— Я свой уже задал. У него были проблемы в Америке?
— Я же сказал, что не знаю. — Мануэль вздохнул. — Но мне потом звонили из Майами, интересовались им.
— Закон?
— Нет. Частный сыщик. Задавал вопросы… общие, — сразу ответил он на еще не прозвучавший вопрос, — ничего конкретного, я его сразу отшил. Если хочешь, я могу отыскать его адрес, он назвался, и Росио… нет, тогда была Рита… да, Рита… Рита нашла адрес его конторы. Но больше это ни во что не вылилось.
— Я был бы очень благодарен, Ману.
Мануэль вышел из кабинета, я услышал голоса из приемной, потом заработал принтер. Когда адвокат вернулся в кабинет, он дал мне лист бумаги с отпечатанным адресом. Майами, некто Уильям Брю, адрес, телефон, электронная почта.
— Спасибо, — кивнул я. Затем спросил: — Ману, скажи, Гонсалес здесь скрывался?
— Я не знаю, — опять усмехнулся он. — Но мнение у меня есть: он от чего-то сбежал. Но закон его не разыскивал. И он не слишком опасался кого-либо. Просто почему-то вынужден был бросить все дела там и переехать сюда. Я понял из разговоров, что уже отсюда он пытался что-то там закрыть, вытащить, решить какие-то проблемы. Так бывает только тогда, когда люди уезжают в большой спешке. Больше сказать ничего не могу.
