Илья Тё - Топот бессмертных

Впрочем, Аспирину как раз было не до смеха.

Туристы настаивали на срочном выходе именно сегодня. Но, как ни смешно, зевая во все тридцать два зуба, туристы не понимали, зачем для выхода в рейд подниматься в такую рань. Мсье Рыжняк мог разбудить и попозже, ведь почти только легли, заслушавшись допоздна Янсена, излагавшего спутникам, надо полагать, подробности сделки.

Походу, только предводитель «туристаф» знал русский язык достаточно, чтобы на нем базарить, а не спрашивать цену газировки во Владивостоке. Прочие, слыша великий могучий из уст окружающих, лишь кивали и улыбались. Но Аспирин не улавливал звуков английской речи. На каком они вообще разговаривали? Европейцы же. Если не английский, то французский? Если не французский, то немецкий? А может, испанский, итальянский, португальский? Венгерский, в конце концов? Ни на что из перечисленных не походило. Впрочем, за «венгерский» Аспирин ручаться не мог. Кручинясь все сильнее, сталкер принялся осматривать будущих спутников.

Если вчерашний беглый взгляд говорил о спутниках как о проблеме, то теперь при тщательном осмотре все оказалось гораздо хуже – проблемище!

У каждого второго в рюкзаке за плечами лежала палатка, у каждого первого переносной стульчик. Нетрудно догадаться, что имелся и столик.

«Идиоты. На пикник собрались», – скалился Аспирин. Чувачки определенно не понимали, куда идут. Разве что герр Янсен. Тот выглядел очень серьезным и собранным для идиота. Даже немного суровым. Но суровый идиот – тоже идиот, так?

В руках у «туристаф» находилась разнообразная аппаратура. Рыжий запретил снимать лица сталкеров и свое заведение, ибо каждый сталкер заочно опасался уголовного преследования. Но Аспирин понимал, что на улице туристам дай только волю – будут фотографировать и снимать все подряд. Еще в первые годы существования зоны Разлома в конституции окружающих ее стран были внесены особые статьи «за сталкерство», подразумевавшие немалые сроки в колониях. Аспирина передернуло при мысли о том, что его рожа будет запечатлена на двенадцать мыльниц и видеокамер.

Подконтрольная группа включала семь мужчин и пять женщин. Женщин вообще не рекомендовалось таскать за периметр, но делать разницу между «гостями» Аспирин не спешил. Трое мужчин-иностранцев вполне походили на женщин: носили длинные волосы, разве что в косы не заплетали, и вид имели ухоженный, лощеный, почти блестящий от безделья и чистоты. Гомики, одно слово. Конечно, каждый сходит с ума как хочет, его дело, Аспирин не имел каких-то фундаментальных претензий к лицам подобной ориентации, но один факт его сильно настораживал: чувачки явно собирались в зоне ночевать. К пикнику добавлялся кемпинг, а уж он в планы Аспирина не входил никак. Оставалось только эпитафию заказать или взять в прокат станковый пулемет, чтобы если сдохнуть, то музыкально.

– Нет, я на такое в натуре не подписывался, – буркнул Аспирин себе под нос и потопал до офиса Рыжняка, дабы высказать все, что думает про «туристаф» и саму «миссен инпосебл» в свете новых обстоятельств.

К черту деньги! Топать к Разлому с этими верочными трупами – все равно что воткнуть нож себе в глаз и рассчитывать, будто заживет.

– Толя, мля! Отзовись! – заорал сталкер, подваливая к барной стойке.

Хозяин заведения выглянул и помахал Аспирину ручкой, зазывая на кухню (там находился закуток, именовавшийся «кабинетом»), а также, по всей видимости, не желая выяснения отношений при клиентах.

– Только не ори, не ори, сам все знаю, – начал шепотом Рыжий.

– Да ни хера ты не знаешь! – с ходу обронил Саша. – Они же без оружия идут! Они еще и ночевать в Зоне собрались, ты в курсе? Ты же знаешь, там я не ночую. Иди-ка сам с ними, а?

– Янсен в прошлом капитан, – обнадежил Рыжняк. – При пистолете. «Глок-17», твою мать, не «Макарыч» наш задрипанный. Хорошая штука, подсобит.

– Кому подсобит? Для чего подсобит? Застрелиться подсобит? Чё, настолько клевый этот Глок-17, что лучше калаша нашего с двумя рожками? Да он максимум единичного мутанта завалит, и то если охеренно повезет! И чё мне этот буев пистолет? Я тебе за ночевку толкую!

– Тише-тише, не ори. – Толя повернулся в сторону «туристаф» и улыбнулся. Те приветливо помахали ладошками, делая вид, что все великолепно и вообще они довольны сервисом. – Ты чего взбеленился-то? Сейчас сядем, все обсудим. Нормально будет, Сань. Пойдем кофейку попьем, успокоишься.

– Да в жопу чаек твой, ты мне зубы не заговаривай, – ответил Аспирин, чувствуя тем не менее, что вежливый тон Рыжняка выдавливает из него столь нужное для беседы чувство гнева. – Ладно, где служил твой капитан? Ты это хотя бы знаешь? Морской, что ль?

Толя замолчал, словно раздумывая, сказать ли… Что-то взвесил для себя и только потом открыл рот.

– Голубые каски НАТО, – выдавил он.

– Чё?! Мля-а… Да ты в натуре обуел? – заорал Аспирин. – Мозамбик? Ливан? Никарагуа? Миротворцы как проститутки – бывшими не бывают! Чё еще за НАТО в наших краях?

– А тебе есть разница?! – взъярился в ответ Рыжняк. – Ты с ним бухать собрался или в бане девок жарить? Просто сделай свое дело, и все. Больше от тебя не требуется ни хрена!

– Не, слушай, я точно с собой еще РПГ прихвачу, чтоб концы отдать под фанфары. Ну, раз такая удача, а? Чё, бабки взял и теперь все равно, вернемся мы или нет?

Толик сложил руки на груди, без труда выдержал тяжелый взгляд сталкера и сказал:

– Не скули, шутка юмора. Задача – примитив, а ты жути нагоняешь.

– Да пошел ты!

– Это ты пойдешь далеко и надолго, если будешь так со мной базарить, – посерьезнел Рыжий. – Собирайтесь и валите. И без всякого нытья! Позоришь меня, Саня, и только. Выведи их в Зону на пару кэмэ и вали обратно. Контракт типа выполнен. А с кемпингом – пресеки на хрен. А о том, что ты в Зоне не ночуешь, там им и заявишь. Так пойдет?!

Рыжняк зыркнул на туристов и снова дежурно улыбнулся – придурки при виде его улыбчивой физиономии продолжали демонстрировать зубы.

– Толя-я… – выдавил Аспирин. – Ты не прав. Ой как не прав.

Рыжняк на его удивление ответил с куда меньшей бодростью в голосе:

– Может, и не прав. Однако… поздно уже, типа, рыпаться, Саня. Аванс оприходован. Разумел? Топай!

Аспирин обреченно повернулся к сусликам и брякнул через плечо:

– Ладно, хрен с тобой. Но все на твоей совести, душегуб. Тебе отмаливать, если сгинут. Двенадцать человек… А, блин! Знакомь, что ли.

– Янсена ты знаешь, – сухо произнес Рыжий, показывая на «капитана» грязным указательным пальцем. – За остальных, увы, ничего поведать не могу. Имен и фамилий они не называли, паспортов не показывали, а погоняла для удобства придумаешь сам по ходу.