— Доброе… — Алексей сонно зевнул. — Что там новенького?
— Ночью было еще одно землетрясение в Китае, в Пекине очень большие разрушения. Трясет Южную Америку. У нас пока все спокойно. В Москве расчистили главные улицы, восстанавливают подачу воды и электричества.
— Понятно… Сергей спит?
— Да.
— Пойду пройдусь. Может, удастся что-нибудь купить… — Алексей направился к двери.
— Подожди! — остановила его Ольга. Полезла в карман, вынула носовой платок. Развернула его, в платке были деньги. — Возьми. — Она протянула деньги Алексею. — Здесь шесть тысяч. Все, что у меня есть.
— Спасибо, — поблагодарил Алексей, но деньги не взял. — Они нам еще пригодятся. Пусть будут у тебя, у меня пока есть.
Вернулся он через час с живой курицей. Заплатил за нее тысячу рублей — раз в пять больше ее реальной стоимости. Сергей сидел во дворе на скамейке. Увидев в руках у Алексея курицу, поднялся, подошел. Протянул руку, погладил трепыхавшуюся птицу — та вдруг затихла.
— Хорошая! — сказал он. — Не бойся. Смерти нет.
Алексей даже вздрогнул от неожиданности. Взглянул на вышедшую из дома Ольгу — похоже, она тоже слышала слова сына.
— Пошли, я тебе чаю налью… — позвала Сергея девушка, взяла его за руку и отвела в дом.
Когда Ольга вернулась, курица с отрубленной головой уже лежала в сарае, в старом, проржавевшем эмалированном ведре. Алексей вытер пучком соломы топор, воткнул его в чурбак.
— Пусть немного остынет, я ее ощиплю, — сказал он, взглянув на Ольгу. — На обед можно будет сварить суп… — Алексей немного помолчал. — Извини, я все хотел спросить, да не решался. С Сергеем все в порядке? Он у тебя странный.
— У него аутизм, — ответила Ольга, отведя взгляд. — Из-за этого муж меня и бросил — как только узнал, что с Сережей не все ладно.
— Понятно… — вздохнул Алексей. — Извини.
— Да ничего. Он хороший мальчик, умный. Кроме того, — она на секунду запнулась, — с некоторых пор он очень точно говорит о том, что будет. Надо только слушать его, потому что он никогда не повторяет свои слова.
— Хочешь сказать, что он может предсказывать будущее? — Брови Алексея удивленно приподнялись.
— Иногда. Помнишь, он сказал нам у переправы, что машина не доедет? Он знал, что мы застрянем. Я просто не успела тебя остановить.
— И ты веришь тому, что он говорит?
— Да. В Москве у нас с ним так же было — я как раз варила утром кашу, он сидел рядом на стуле, смотрел в окно. Потом вдруг говорит: «Наш дом сейчас упадет». Я подхватила его и в чем была выбежала на улицу. Успела только деньги взять да паспорт — специально в коридоре в тумбочке держала, чтобы успеть, если что. Выбежали мы, и секунд через десять началось землетрясение.
— И как это у него получается? — поинтересовался Алексей.
— Не знаю, — покачала головой Ольга. — Мне кажется, в такие моменты он сам не осознает того, что говорит. Именно поэтому бесполезно переспрашивать — он не помнит своих слов. — Ольга замолчала, медленно огляделась. Потом снова взглянула на Алексея: — Ты заметил, как стало тихо?
Алексей прислушался и ощутил озноб. Ольга была права — окружающий мир буквально замер. Не было слышно пения птиц, не трещали кузнечики. Даже ветер стих. Наступившая тишина была удивительно зловещей.
— Я видел один раз нечто подобное, — сказал Алексей, взглянув на девушку. — Перед солнечным затмением. Но сейчас все выглядит гораздо хуже.
— Снова может быть землетрясение? — предположила она.
— Или даже что-нибудь посерьезнее… — Алексей озабоченно потер подбородок.
В следующие несколько часов ничего не произошло. На обед приготовили суп с курицей, поели. После чего Алексей вышел во двор, остановился. Прислушался.
Пo-прежнему было очень тихо. Где-то гавкала собака, но в ее лае чувствовался испуг, сам лай звучал в накрывшей мир тишине удивительно чужеродно. Вздохнув, Алексей сел на скамейку.
Вышла Ольга.
— О чем думаешь? — спросила она, сев рядом.
— О том, что нас ждет. Все идет так, как он и говорил.
— Кто? — не поняла Ольга.
— Мой друг. Он еще в десятом году рассказывал мне о том, что произойдет. У него тесть какой-то высокопоставленный военный, обладал всей точной информацией. Я ему тогда не поверил. А теперь все сбывается — точно так, как он говорил. И это только начало…
— Ты это серьезно? — Ольга с тревогой взглянула на него.
— Да. Причиной этих землетрясений является движение земного ядра. С каждым днем теперь будет все хуже и хуже.
Из дома вышел Сергей и молча сел на скамейку рядом с Ольгой.
— Снова будут землетрясения? — спросила Ольга, поправив сыну воротник рубашки.
— Да, но для нас это не самое страшное. Очень скоро земная кора просядет, сюда хлынут воды океана. И это будет самый настоящий вселенский потоп.
— Но такого не может быть! — Ольга недоверчиво взглянула на Алексея. — Это нереально!
— Я тоже так говорил, — грустно усмехнулся Алексей. — А теперь вижу, что все то, о чем меня предупреждал мой друг, сбывается.
— Тогда отсюда надо уезжать?
— Надо бы. Но некуда, везде будет то же самое. А в других странах и того хуже.
— Будет вода… — тихо сказал Сергей, отрешенно глядя перед собой. — Все утонут.
Алексей даже вздрогнул, услышав эти слова. Взглянул на Ольгу — она заметно побледнела.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Алексей, посмотрев на мальчика. — Ты что-то видишь?
Сергей повернул голову, взглянул на него. Потом так же молча отвернулся.
— Он ничего не скажет, — устало пояснила Ольга. — Я ведь говорила, он даже не помнит своих слов.
— Дела… — Алексей озадаченно почесал затылок. — Это уже серьезно. Придется что-то делать.
— И что именно?
— Пока не знаю… — признался Алексей.
К Михалычу он зашел через час.
— Нужна твоя помощь, — заявил он с порога. — Я заплачу.
— Куда-то съездить? — догадался Михалыч.
— Нет. Мы можем твоим ЗИЛом сорвать крышу с моего дома? Зацепить тросом и как следует дернуть?
— Ты что, с ума сошел? — не поверил услышанному сосед. — Зачем тебе дом ломать?
— Мне нужны бревна. Скоро будет наводнение, я хочу успеть построить плот. И тебе советую сделать то же самое.
— Алексей, ты в порядке? — Михалыч внимательно смотрел на него. — Какое наводнение?
— Очень сильное. Отсидеться на чердаке не получится.
— Ты, Леша, меня извини, но это какая-то глупость. Я тебе в этом не помощник — меня же потом винить будешь.
— Михалыч, это ведь мой дом. Я хочу его разобрать. Плачу две тысячи. — Алексей вынул из кармана две тысячные бумажки.
