— … олову оторвут! А у них нет данных! — старшина понял, что причиной суеты начальства было непонятное затишье, которое держалось уже пару дней. — Где …нные? Уже сорок восемь часов прошло, а вы…! — об стену что-то с грохотом ударилось.
«Действительно, непонятно, — подумал Голованко, продолжая прислушиваться к звукам из блиндажа. — То, как бешеные лезли вперед, то тихо, как в морге… Может, паскуды, готовят что?».
— … Бегом! — вопль вновь разорвал воздух.
Из блиндажа вынырнул взмыленный лейтенант и сразу же наткнулся на часового.
— Так, старшина. Другого на пост, — ошалелыми глазами вцепился он в него. — А сам в расположение! Готовь группу. Приказано в поиск выходить! Давай, давай, батя как с цепи сорвался…, — он дернулся было в противоположную сторону, но резко остановился. — К 13.00 готовь. Я за пайком.
Особая группа была готова уже через десять минут. Шесть человек, негромко переговариваясь, выстроились около одного из домов, которые прямым попаданием снаряды был превращен в кучу битого кирпича и дерева. Почти все шестеро, как на подбор, невысокие и коренастые. Разведчику, ведь главное что? Скрытность! Незаметность!
— Вот спецпаек, — вернувшийся лейтенант кинул старшине вещмешок. — Недавно завезли. Разбирайте.
— «Второй фронт»? — спросил Голованко, намекая на американскую тушенку.
— Нет, — буркнул командир, тоже натягивая на себя маскхалат. — Наши делают… Все, пошли.
Несколько секунд он постоял перед бруствером, словно набирался смелости, а потом резким подтянулся и перекатился в сторону остатков здания, где и занял позицию. Следом за ним пошли и остальные.
Лежащее перед ними пространство еще недавно было плотно застроено частными домишками с многочисленными пристройками. В том месте, где они сидели, постройки сохранились несколько лучше чем в других местах. Здесь еще можно было наткнуться на несколько стоявших прямо стен, за которыми так удобно прятаться.
— Смотреть в оба, — прошептал лейтенант, не оборачиваясь. — Неделю назад здесь снайпер лютовал.
Те полкилометра, которые их отделяли от немецких позиций, они прошли часа за три. Идти пришлось буквально на карачках, пробираясь через обугленные скелеты зданий, держащиеся «на честном слове» остовы массивных печей, многочисленные трупы немецких солдат.
Лейтенант сделал предупредительный знак рукой. Все мгновенно замерли в очередной воронке.
— Впереди траншея, — он привалился к стенке воронки. — Немцев не видно, — недоуменно продолжил он. — Кажется на востоке пулеметное гнездо. Можно попробовать вдоль забора проползти. Там мертвая зона похоже, — он вновь высунулся. — Старшина, давай первым. Потом я. Остальным ждать.
Стараясь слиться с землей, Голованко медленно перебирал ногами и руками, извиваясь как ящерица. Возможно со стороны это и выглядело смешно, но ему самому было далеко не до смеха. То недоразумение, которое когда-то было полноценным забором, сейчас вряд ли бы остановило и черепаху. Он прекрасно понимал, что любой мало мальски внимательный взгляд, брошенный каким-нибудь зевающим немцем, мог быстро поставить крест на всей их группе.
«Еще немного, — подбадривал он сам себя, намечая видневшийся контрольный рубеж. — Вот… Теперь нож». Согнув ногу, в голенище сапога он нащупал рукоятку финки. На несколько секунд он весь превратился в слух, пытаясь понять есть ли кто-нибудь по близости. «Ну, пошла, родимая, — с очередным ударом сердца, он перевалился внутрь траншеи».
— Бог мой! — едва сдержал вскрик он, свалившись на окровавленное месиво трупов немецких солдат.
Почти сразу же следом свалился и лейтенант, которого он еле успел удержать от падения в самый центр кучи.
— Ты, что командир? — тот скрючился возле закутка, который образовывал поворот траншеи. — Давай, родной, вставай! — посеревший лейтенант несколько минут явно был не бойцов — его бурно рвало. — Вот тебя развело-то…, — пробормотал Голованко, осторожно заглядывая за поворот. — Вроде никого… Лазарет у них где рядом что-ли?
Он присел на корточки возле одного из трупов и прикладом оттянул ворот кителя. От нажима черноволосая голова опрокинулась на бок и стала видна большая рана в виске солдата.
— Чего-то я не пойму, командир, почему их сюда складывают? — недоуменно пробормотал старшина, посмотрев на приходящего в себя лейтенанта. — В тылу места что-ли нет. Они ведь хоронят всегда… Не успели что-ли? Или не кому? — произнес он и сам усмехнулся своему предположению.
— Потом, Сергеич, подумаем, — прошептал командир, проверив автомат. — Давай-ка, пошуршим тут немного, пока тихо… А потом и ребят вызовем.
Однако, остальных им пришлось позвать почти сразу, так как с первых же минут осторожных поисков выяснилось, что первая линия окоп была полностью покинута. Вся группа почти час лазила по ровным, обшитым деревянными реечками, окопам, замирая от каждого шороха. Во встречающихся по пути блиндажах, оборудованных не хуже деревенских домов, было все перевернуто вверх дном. На полу валялись личные вещи, какие-то остатки обмундирования, засохшие галеты. В одном и блиндажей, судя по убранству офицерском, группа задержалась на долго.
— И кто мне скажет, что это такое? — произнес риторический вопрос командир, глядя на буквально растерзанного автоматными очередями майора, валявшего на каком-то топчане.
— Человека три — четыре палили, — проговорил старшина, пиная носком сапога разбросанные гильзы. — Да еще в упор. Счеты сводили что-ли… Или что-искали. Вон, похоже копались в офицерских вещах.
Лейтенант нагнулся и поднял планшет, который лежал под головой майора.
— Пустой, — буркнул он, выкидывая его обратно. — Так, старшина бери двоих и дуй дальше. Надо выяснить, что там! Деваев! Ты мухой к комбату и все расскажешь ему, что тут видели. Пусть пришлет кого-нибудь. А мы тут дальше пошукаем.
Забрав двоих бойцов, Голованко пошел в сторону небольшой рощицы, которая жидкими деревьями маячила метрах в двухстах. Он нюхом чуял, что там просто обязано быть что-нибудь.
— Кухня, — прошептал он, едва они поднялись из низины и подошли к первым деревьям. — Харчи готовили здесь, — на небольшой поляне расположились пара длинных столов, сбитых из крупных досок. — Бак холодный. Мишаня, давай проверь есть там что-нибудь?
Один из бойцов — заросший до самых бровей мордвин — буквально взлетел на бак и уже через секунду докладывал:
— Каша, товарищ старшина. Дня три — четыре ей, не больше… Ух-ты, товарищ старшина, склад кажется.
Мордвин, углядевший с бочки, невысокое строение, накрытое маскировочной сеткой, кубарем слетел на землю и понесся проверять свою догадку.
— Сергей, на фланг, подстрахуй этого болвана, — старшина, передернув затвор, осторожно пошел вдоль тропинки. — Я отсюда зайду.
Третий боец расположил пулемет под колесом бочки и улегся рядом. Позиция была роскошной. Сзади пустая траншея, а впереди — все, как на ладони.
— Взяли же в группу дурака, — со злостью шептал Голованко, чувствуя себя как на иголках. — Шлепнут же… Вот, черт!
Радостный разведчик как черт из табакерки из склада. На его довольной роже была написана такая радость, что старшина даже растерялся. Обеими руками он обнимал какой-то таз, битком набитый всякого рода коробочками, консервами и бутылками.
— Товарищ старшина, товарищ старшина, — закричал он, дергая все это время плечом сползавший на землю автомат. — Это же склад. Жратвы столько, чт…
Неожиданно раздался сухой гулкий выстрел и удивленный мордвин замер на какие-то секунды. Тазик накренился и из него посыпались продукты. Пальцы бойца разжались и таз упал на землю вместе со всем своим содержимым.
— Товарищ старшина, внутри он, паскуда, — заорал третий. — Сейчас я его сниму, — сразу же загрохотал пулемет.
— Черт! Стой! Прекратить стрельбу! — заорал старшина. — Он живым нужен. Хватит, я сказал!
Орал это он уже на ходу, пробираясь в это время к склады через невысокие кусты.
Здание выступало из земли почти на метр. Из под маскировочной сетки выглядывала массивная каменная кладка и перекладины крыши. Машинально все это отметив, Голованко медленно прошел вдоль стены. До входа осталось несколько сантиметров.
— Эй, Фриц, хенде хох! — крикнул он в сторону прохода. — Слышишь? Хенде хох! Не тронем мы тебя, — послышалось какое-то шебуршание. — Выходи! Гранату кину, слышишь? — после этих слов вновь раздался какой-то странный шум и что-то упало.
— Ну, дери тебя за ногу. — прошептал Голованко, осторожно заглядывая за угол стены. — Где же ты там?
Оказалось, немец все-таки решил драться до конца. Судя по следам он полз к выходу и тянул за собой карабин.
— Сергей, давай сюда. Тут он, — старшина ногой перевернул тело на спину и прислушался. — Жив, сволочь! Чего глаза вытаращил? — привалившийся головой к стене немец, блестел белками глаз. — Где остальные? Где все? Слышишь, пень с глазами? Спроси-ка ты его, а нет у меня больше мочи глядеть на него…
