может, заставить Майко замолчать, когда та на конек сарказма и издевки уже села — задача из разряда невыполнимых малыми силами. Тут надо кавалерию вызывать. И кавалерия откликается. Драконица поворачивает свою голову и смотрит на Майко в упор.
— Ага. — говорит она: — Майко-Китцуне, оборотень, способная принять любой облик и крадущая молодых дев и юношей в полнолуние, чтобы выпить их жизненные силы. Если кто-то хочет успеха в постели — то следует оставить для нее открытую бутылку с элем на подоконник и отвернуться. Богиня разврата и алкоголя.
— Что?! Я?! Это Акира виски хлещет, а я только пиво! — возмущается Майко: — Юки, ты чего наговорила?!
— Это все местные придумали. — тут же оправдывается Юки: — в моей первоначальной версии такого не было. Я просто пару историй про тебя рассказала, вот они и подумали…
— И что же такого ты рассказала, что я — за разврат и алкоголь, а Акира у нас — Богиня Любви?! Ты случайно там ничего не перепутала?!
— Ой, Майко, отстань ты от девочки, сама же помнишь, в первый раз все с твоей подачи и началось. — говорит Акира: — нечего на зеркало пенять…
— Тебе хорошо говорить, ты у нас Богиня Любви и Пламени, Афродита и Афина в одном флаконе а я? Пан и Сатир?!
— А мне нравится. — неожиданно говорит Джин, которая все еще в облике Акиры. Все оборачиваются на нее и она смущается, опуская взгляд: — в смысле хорошо же… алкоголь и секс… кьяяя…
— Хм. — задумывается Майко: — а что, и вправду неплохо. Ну вас с вашей любовью. Алкоголь и секс…хм… А Чи-тян кто такая? Богиня обучения? Эта… муза? Сарасвати?
— Читосе-сан? — драконица смотрит на Читосе и прикрывает глаза: — именно такой я вас и представляла, Читосе-сан. Вы мудры и спокойны и всегда создаете уют и тепло одним своим присутствием. Читосе-сан, Богиня Домашнего Очага.
Я смотрю, как Читосе краснеет от удовольствия и кланяется, благодаря за комплимент и думаю, что все эти Боги-Герои — всего лишь отражение отношения Юки на момент, когда она перенеслась в этот мир. Она жила с нами и Читосе приняла ее как свою младшую сестру, готовила нам завтраки и ужины, следила за чистотой одежды и гладила постельное белье. С ней дома и вправду было уютно. Очень. Неудивительно, что переместившись в этот мир и думая, что застряла здесь навсегда, Юки — увековечила свою память о друзьях и близких таким странным способом. Она стала тут легендой. И рассказала свои легенды. Которые потом преувеличили и исказили. Но главное все же осталось — Читосе — Богиня Домашнего Очага. И это для нее куда как важнее, чем то, что она Убивашка или Богоубийца. В первую очередь Читосе — это запах свежей выпечки и чая по утрам и мягкие губы и тихое «вставай, соня, в школу пора». И странное ощущение защищенности и собственной правоты, когда она стоит за твоим плечом. Одобрения. Спокойствия.
— Чего это ты? — толкает меня в бок Майко: — что с тобой?
— Да так. — говорю я, вытирая слезу: — только сейчас понял как я Читосе люблю. И вас всех тоже.
— Чи-тян — он говорит, что тебя любит. — тут же вываливает Майко: — а еще и суток не прошло как женился. Захомутала парня.
— Ну тебя, Майко. — говорит Читосе и опять краснеет, но видно, что ей приятно. Хватит занимать тут пассивную позицию, думаю я, сегодня ночью прокрадусь в каюту к Читосе… где она спит-то? Жена она мне в конце концов или нет? Супружеский долг и все такое. До утра. Ну… хорошо, часик.
— Твой праздник — четвертый лунный день Желтых Огней, когда листва начинает опадать с деревьев, а крестьяне — заканчивают сбор урожая — тогда все собираются вместе и жгут костры, благодаря тебя за мир и спокойствие, а также за здоровых деток и новые семьи. И просят благословить молодых. — говорит драконица: — удивительно, что ты этого не знаешь. Боги должны знать свою паству.
— Мы не боги. — качает головой Читосе: — я просто человек.
— Между прочим у тебя и в нашем мире уже культ есть. — замечает Майко: — если кто у нас и Богиня... хотя там ее зовут Богоубийца.
— Она убила Бога?
— Даже нескольких! — хвастается Майко: — пучком! Бац! Бац! Бац! — она изображает стрельбу из пистолета.
— Ну… кто может убить Бога? Только другой Бог, так что все справедливо. — замечает драконица: — как у вас интересно! Всегда мечтала с вами всеми познакомится, но и надеяться не смела, что вы все к нам прибудете. А Сумераги Милосердная с вами?
— Вон сидит, чай дует. — кивает на меня Майко: — прошу любить и жаловать Сумераги Извращенная… или как ее там?
— Приятно познакомится. — эскападу Майко я игнорирую. Ибо легче игнорировать, чем объяснять, что на самом деле Сумераги вовсе не извращенная, а в свете вчерашних событий так и вовсе … не доказательно. Меня тут тапками закидают, хотя начиналось все вполне невинно.
— Надо же! А вот тебя я совсем не такой представляла. — говорит драконица: — начать с того, что ты — мужчина. Но это, наверное, механизм смены пола в результате преобладания особей женского пола вокруг? Бывает, сестра… сочувствую. Нормальных самцов сейчас днем с огнем не встретишь, вот и приходится … у нас с Юки так же было.
— Пфффх! — давится чаем Майко и смотрит на Юки круглыми глазами. Юки делает вид, что не видит этого.
— Эээ… — осторожно говорит Майко: — не хочу лезть в личные и интимные подробности…
— Ну так и не лезь! — поспешно говорит Юки, но Майко непреклонна.
— Чисто… академический интерес… а как оно у вас было? В смысле — как у драконов вообще это бывает? — в глазах у Майко прыгают бесенята.
— Майко! — шикает на нее Акира и спешит извинится перед драконицей.
— Прошу прощения за нее, уважаемая Пэна-сан. Это бестактный вопрос.
— Ну почему же… — драконица поводит своими плечами из стороны в сторону и ее монументальные груди качаются в такт ее движениям: — особого секрета тут нет. Драконы, к сожалению, довольно примитивные создания, у нас развитая философия и социальная механика, астрономия, поэзия и
