Докурив до половины, он со злостью втоптал очередную сигарету в дерн, и сразу же полез за следующей, хоть на нее уже смотреть противно было, а в горло как битого стекла натолкали.
- Петраков подъедет минут через тридцать, - доложил радист, высунувшись из КШМ.
Еременко кивнул, показал рукой, мол "работай дальше", и уставился в пространство, сложив руки на груди. Что делать? Вот что, а? Кто бы подсказал? Примешь неверное решение - и остаток жизни будешь локти кусать. Да и сколько той жизни останется? Тоже вопрос вопросов. Тридцать минут на размышления. Полчаса.
Виталий Пилецкий, "Пиля", бывший сотрудник
администрации ИТУ, ныне "урод".
27 мая,вторник,ночь.
На спуск в канализацию выстроилась настоящая очередь. Сам Пилецкий вовсе не рвался спускаться в плохо пахнущее темное нутро тоннелей, поэтому с удивлением смотрел на чуть ли не толкающихся боками уголовников. То ли жажда мщения за своих убитых их подгоняла, то ли охотничий азарт, но они один за другим лезли в темный колодец, бетон вокруг которого был щедро залит кровью. Чья кровь - сомнений не было - два посеченных осколками трупа лежали у стены, и к ним от самого люка тянулись кровавые размазанные следы. Валерий справедливо предположил, что если противнику хватило ума поставить растяжку на люке, то что им может помешать ставить новые растяжки в темноте канализационных тоннелей? Или другую гадость придумать?
По суете, крикам и бестолковому бросанию гранат в колодец Пилецкий заключил, что бандитам и в канализации успело достаться. Чей-то дикий крик доносился снизу до тех пор, пока туда не полетели гранаты. После взрывов наступила тишина. Какой-то здоровенный парняга в разгрузке на голое тело с пулеметом ПК в руках спустился вниз, и из колодца донеслись звуки длинных очередей. Пилецкий поняло, что тот просто совал пулемет в тоннель и нажимал на спуск, надеясь поразить или отогнать противника. Затем вся "очередь" бандитов снова полезла вниз.
К его удивлению, четверо "спецов" в тоннель не лезли, а о чем-то тихо переговаривались, стоя в стороне, "уступив очередь" суетящимся уголовникам. И когда очередь дошла до "уродов", старший из них показал рукой всем понятный и доходчивый жест: "Стоп!"
У Виталия камень с души свалился. Он был готов на что угодно, лишь бы не лезть туда. Он и темноты боялся, и стесненных пространств, и мертвяков, и чего угодно. Рядом с ними издал вздох облегчения Бегемот, который тоже не рвался в бой.
Тем временем "спецы" отозвали в сторонку одного из уголовников, худого лысого мужика с синими от наколок кистями рук, и Клешню - их старшего. Уголовник кивал, слушая военных, затем жестом подозвал какого-то пронырливого вида малолетку с АКМС на плече, и что-то начал выспрашивать у него. Тот кивал, затем несколько раз показал рукой в направлении центра города, к заметному удовлетворению старшего "спеца".
- Так, за мной все! - неожиданно сказал Клешня, махнув автоматом, показывая на выход.
"Уроды" с радостным оживлением ломанулись на выход, поняв, что спускаться в тоннель с сюрпризами не придется. Клешня даже обматерил свое воинство, потребовав образовать нечто вроде походного порядка, а не ломиться всем как бараны.
Малолетка с автоматом шел рядом со "спецами", продолжая им что-то объяснять, а один из них что-то быстро чертил в блокноте, кивая головой. Поднявшееся было настроение Пилецкого снова начало падать. Не похоже, что их отводят обратно, на тихую позицию в лесу. Наверняка "спецам" пришла очередная идея, как лучше подвести "уродов" под пули.
- Сейчас точно нас в какую-то дупу загонят - прошептал рядом Бегемот совершенно в унисон с мыслями Пилецкого.
- Да наверняка, - ответил Виталий, - Хрен ли от них еще ждать? Там блатарей подставили, нас в другую дыру запихают. А сами в шоколаде.
У Пилецкого в мозгу затрепетала робкая мысль о сопротивлении "спецам", но быстро погасла. Прямо на выходе из котельной стоял их пятнистый БПМ, и возле него еще четверо его недругов. Вид у них был злой как у чертей, а в борту бронемашины виднелись дыры от пуль немалого калибра. Боевой дух испарился сразу же, не успев укрепиться в душе.
"Спецы", шедшие с ними, перекинулись несколькими словами с приятелями, а во двор между тем заехал их "Урал", водителю которого Пилецкий сейчас отчаянно завидовал - вот кто точно ни в какую дыру не полезет, а так и будет покуривать в кабине, ожидая их возвращения. Почему сам в водилы не пошел?
Последовала команда на погрузку, после чего "уроды" пыхтя и матерясь неловко полезли в кузов. Машины тронулись с места, БПМ пошла во главе, "Урал" пристроился следом. Ехали недолго, буквально пару минут, петляя и переваливаясь через какие-то препятствия. Затем скрипнули тормоза, грузовик качнулся, и ехавший в кабине Клешня скомандовал выгрузку. Энтузиазма никто не выказал, морды у всех сидящих в кузове были кислые, выбирались медленно, матерясь и проклиная неуместно активных "спецов". Те тоже почувствовали, что напряжение растет, и уже не гоняли "уродов", только смотрели на них недобро. Поняли, что загнали в угол немалую стаю самых настоящих крыс, и теперь те стали опасны.
Клешня кое-как разбил свой взвод на две группы по десять человек в каждой, подчинив их четверкам "спецов". А сам с независимым видом залез в кабину "Урала", всем своим видом показывая: "Я свое дело сделал, а дальше вы уже сами разбирайтесь, не маленькие". Старший из спецов скроил злобную морду, но ничего не сказал, видать, ему было все равно, лично ли поведет командир "уродов" в атаку, или нет. Но сами уроды разорались, и Клешне пришлось выбраться из кабины и присоединиться к воинству. Обладая неслабой глоткой. благодаря которой он, собственно говоря, в командиры и пропал, он громогласно объявил, что полез в кабину за сигаретами.
Верить ему никто не стал, но уже и без того висящее в воздухе тяжелым свинцовым облаком напряжение усилилось. "Уродов" от восстания удерживал только страх. Они тяжко ненавидели свое командование, погнавшее их на непонятное задание, ненавидели "спецов" и вообще весь окружающий мир. Пилецкому представилось, что он мог сидеть сейчас в деревенской хате, а грудастая девка с косой (такой у него был идеальный образ) наливала бы ему рюмку за рюмкой, а потом лезла бы на карачках под стол, ублажая. А вместо этого он должен лезть в канализацию.
- Заткнулись все! - рыкнул чей-то командный голос, - В колонну по одному, бегом марш!
Подействовало. Разобравшиеся на колонны "уроды" побежали следом за спецами, две группы в противоположных направлениях. С их группой бежал пронырливый малолетка. Бежали недалеко, всего метров сто, но Пилецкий запыхался так, словно пробежал марафон. Сказалось похмелье, отсутствие физической нагрузки и вес полной выкладки на нем. Не привык. Бегемот, так и оставшийся рядом с ним, тоже дышал запаленно, атлетов в их группе не нашлось.
