Экипаж "Акации" двинул в сторону моста, отвлекая таким незатейливым образом внимание от неподвижной "Гвоздики".
И это было только начало, майор озадачил лейтенанта очередным заявлением:
— А слабо самим из "Акации" обвалить одну из опор?
— Можно попробовать, но стрелять придётся в упор прямой наводкой…
— Уговорил… — ухмыльнулся озорно Азаровский.
— Ах… ренеть… — не выдержал в свою очередь прапорщик. У Онищенко сдали нервы. — Так и по нам тож станут лупить прямой наводкой! Я на енто дело не согласен — не подписывался!
— Чё — слабо? Кишка тонка?
— Та ни, я без горилки не можу на такое пойтить!
— Извини, ничем помочь не могу…
— Да у мини е…
— Где взял? А раздобыл?
— Сам добыл из тормозной жидкости и лома…
— Это точно — против лома нет приёма, — согласился Азаровский уступить асу в вождении самоходок. — Ну, смотри — не подведи! И в первую очередь себя, а уж потом нас! И ты, лейтенант!
Они встали в ста метрах от моста, делая вид: прикрывают грузовики от возможного нападения противника извне, не спешили разворачивать башню орудием в сторону опор моста.
Медлить было нельзя. Сигналом должен послужить первый выстрел из "Гвоздики" и последующий за ним взрыв.
Дождались. Но всё, как и всегда, предусмотреть нельзя. Подполковник дал маху. У самоходки оказался сбит прицел. И сразу должен был учесть подобный момент, предвидя данный инцидент. Снаряд угодил в воду, подняв ил со дна и фонтан брызг обрушившихся на мост.
Суррогаты в мгновение ока засуетились на ином берегу, обнаружив стрелковую позицию противника при повторном выстреле. Диверсанты засели в "Гвоздике" не меняя позиции. А грузовики как шли по мосту и в его направлении, так и продолжали двигаться на небольшой скорости.
Один грузовой транспорт уже минул мост, второй был на нём, а третий только въезжал на него, мешая бронетехнике суррогатов переправиться на иной берег для уничтожения противника. Поэтому расчёт был прост — на экипаж "Акации" с "мопсами". А там не "мародёры" — диверсанты. И также обозначили себя для них в качестве противника, направив оружие при развороте башни на мост. Раздался выстрел прямой наводкой — и пришёлся не в опору моста, а грузовик. Попасть в машину не удалось, зато проделать выбоину на пути следования грузовой техники. Водителя изрешетило осколками в кабине, и она встала, влетев передними колёсами в яму.
— А-а-а… — не удержался Азаровский и дал короткую очередь из крупнокалиберного пулемёта на башне. А затем ещё одну и не одну. Пока не разнёс в пух и прах грузовик с боеприпасами, заставляя снаряды детонировать. — Вот так надо стрелять, лейтенант! Бей под опору моста! Иным грузовиком займутся в "Гвоздике"!
Надежды майора не оправдались. Суррогаты произвели залп батареей самоходок. И поле боя снова покрылось многочисленными разрывами. Неровен час новый залп будет направлен против экипажа "Акации".
Лейтенант успел повторно выстрелить уже, когда Онищенко сорвался с места, уходя из-под возможного обстрела, следуя вдоль берега подальше от моста. Так было проще всего ускользнуть — обычный манёвр любого водителя побывавшего в бою и наученного горьким опытом. Поэтому-то лейтенант промахнулся в очередной раз, но не мимо моста и грузовика на нём. В одном из пролётов образовался долгожданный пролом.
Теперь даже лёгкая бронетехника противника не сможет атаковать диверсантов на противоположном берегу. Суррогатам оставалось уповать лишь на меткость самоходной артиллерии продолжающей вести обстрел людей, засевших в "Гвоздике". Отвечать им экипаж "Акации" не спешил, легко было промахнуться мимо батареи, но никак не атомной электростанции с ядерными реакторами. А так хотелось бы, поскольку терять им давно нечего. Долго не продержаться, если вовсе не нарвутся на большие неприятности. А на их берегу реки уже спешили высадиться на катере "мопсы" с гранатомётами.
— Не тормози — тормози! — заорал Азаровский, покинув позицию стрелка у пулемёта снаружи самоходного орудия, требуя, чтобы его высадили, а заодно сбросили мины с ручными гранатами в комплекте.
— Прикройте… — бросил напоследок майор.
"Гвоздика" к тому времени окончательно заглохла — суррогаты заставили замолчать экипаж диверсантов внутри неё. Им изрядно досталось, а теперь и усечённому экипажу "Акации".
Онищенко демонстрировал чудеса техники вождения самоходкой, проявляя незаурядное мастерство и неимоверную реакцию. Вот что делала с людьми "горилка". Пьяный прямо не пойдёт, пьяный яму обойдёт.
Того же примерно принципа вождения и придерживался прапорщик, катаясь среди разрывов и многочисленных воронок, как ни в чём небывало. А лейтенант также ещё успевал стрелять, стараясь зацепить противника, высадившегося из катера на их берегу. Частично положил, выполнив поставленную ему боевую задачу майором — отвлёк от него внимание.
И всё-таки подкрасться к ним незаметно Азаровскому не удалось. Во-первых, ему противостояли "мародёры", а во-вторых — со "скотом".
— Неплохо придумано, — отметил он: противник умнеет прямо на глазах, учась на собственных ошибках.
Бросок гранаты и животные забились в предсмертных конвульсиях, а вот до "гастарбайтеров" ей не достать, разве что из РПД. Залёг с ручным пулемётом и дал длинную очередь.
На перестрелку с противоположного берега никто не отреагировал грохот, автоматического оружия, перебивала орудийная канонада.
Майору ответили с применением РШГ. Он предполагал: его в первую очередь и применят "мародёры" против него. Всё-таки примелькался. Его демаскировала оранжевая роба.
Поспешно сорвал её с себя, ныряя в реку. На всплеск воды никто не отреагировал. По-видимому "мародёры" решили: разобрались с диверсантом — того отшвырнуло в реку ударной волной вместе с осколками. Ошиблись. Он появился подле них с пикой, вонзив её остриё в тело одному из суррогатов, а в иного кинул нож. Даже стрелять не пришлось — добивать. Всё было сделано чётко. Копьё пронзило грудную клетку и одновременно сердце одному суррогату, а нож угодил в горло иному "мудаку". Тот ещё пытался хрипеть, что-то мычал несвязанно.
Азаровский прильнул к нему, вытащил нож из глотки и вытер об его же робу. И как ни в чём небывало снова превратился в одного из них, спешно забираясь в катер. А затем объявился с ним на месте склада мин, превращая моторное плавсредство в подобие брандера.
При столкновении с одной из опор моста, катер взорвался. Бетонное основание не развалилось, как надеялся Азаровский, но зато пошло трещинами.
На этом бой практически прекратился. То, чего добивался майор КГБ, в итоге и случилось, но вот на потери со своей стороны он явно не рассчитывал. Дымилась не только "Гвоздика", объятая языками пламени, но и "Акация". И не то что бы уж очень сильно подбита, но факт остаётся фактом: Онищенко с лейтенантом досталось — гусеница развалилась прямо на ходу, поэтому они по инерции прокатились ещё какое-то расстояние, оставив её далеко позади. И сразу не починишь, поскольку вдвоём не подтащить. Тут нужен грузовик. А действовать нагло среди бела дня на глазах у противника равнозначно самоубийству.
