Клешня кое-как разбил свой взвод на две группы по десять человек в каждой, подчинив их четверкам «спецов». А сам с независимым видом залез в кабину «Урала», всем своим видом показывая: «Я свое дело сделал, а дальше вы уже сами разбирайтесь, не маленькие». Старший из спецов скроил злобную морду, но ничего не сказал, видать, ему было все равно, лично ли поведет командир «уродов» в атаку, или нет. Но сами уроды разорались, и Клешне пришлось выбраться из кабины и присоединиться к воинству. Обладая неслабой глоткой. благодаря которой он, собственно говоря, в командиры и пропал, он громогласно объявил, что полез в кабину за сигаретами.
Верить ему никто не стал, но уже и без того висящее в воздухе тяжелым свинцовым облаком напряжение усилилось. «Уродов» от восстания удерживал только страх. Они тяжко ненавидели свое командование, погнавшее их на непонятное задание, ненавидели «спецов» и вообще весь окружающий мир. Пилецкому представилось, что он мог сидеть сейчас в деревенской хате, а грудастая девка с косой (такой у него был идеальный образ) наливала бы ему рюмку за рюмкой, а потом лезла бы на карачках под стол, ублажая. А вместо этого он должен лезть в канализацию.
- Заткнулись все! - рыкнул чей-то командный голос, - В колонну по одному, бегом марш!
Подействовало. Разобравшиеся на колонны «уроды» побежали следом за спецами, две группы в противоположных направлениях. С их группой бежал пронырливый малолетка. Бежали недалеко, всего метров сто, но Пилецкий запыхался так, словно пробежал марафон. Сказалось похмелье, отсутствие физической нагрузки и вес полной выкладки на нем. Не привык. Бегемот, так и оставшийся рядом с ним, тоже дышал запаленно, атлетов в их группе не нашлось.
Все столпились перед канализационным люком посреди улицы. Началась непонятная суета, искали чем можно подцепить увесистую крышку. Как-то выкрутились, и через пару минут тяжелый чугунный кругляк откатили в сторону, с гулким грохотом уронив на асфальт. Из-за зданий появилось несколько мертвяков, сразу с нескольких сторон. «Уроды» даже за оружие схватиться не успели, как «спецы» завалили их одного за другим, точными одиночными выстрелами. А заодно отбили желание с ними связываться.
Пилецкий подумал, что «спецы» захотят погнать их впереди, но ошибся. Один из них, разложив какой-то странный прибор похожий на смесь видеокамеры и миноискателя, аккуратно спустился вниз, а затем, следом за ним, в дыру полез второй. Двое остались наверху, и уже они скомандовали «уродам», чтобы те лезли следом.
Недовольно поворчав, бывшие вертухаи все же полезли в люк, матерясь, гремя оружием и снаряжением, наступая друг другу на пальцы на ступеньках-скобах. Бардак, в общем.
Из люка пахнуло гнилью, мертвечиной, еще чем-то. Однако за последнее время Пилецкий привык ко всему, поэтому его желудок, несмотря на похмелье, отреагировал вяло. Пару раз сглотнул слюну судорожно, и не сблевал. Сблевал лишь малолетка, спустившийся вниз вместе с ними. Откуда он вообще взялся, кстати? Зон для несовершеннолетних в окрестностях не было, но пацан был - шпана шпаной. Таких большие ребята любили подсылать, чтобы стрельнуть закурить у прохожих.
Спустились они сразу в большую трубу, по щиколотки залитую жидкой грязью. И первое, что услышали - звуки стрельбы, доносящейся откуда-то из глубины тоннелей. И стреляли активно, много стволов и длинными очередями. Поймали тех, за кем все гонялись, или с кем они там?
Темнота пугала. Приборы ночного видения были только у «спецов», остальные пользовались фонариками, которых и без того было немного, один на троих примерно.
- Слышь, уроды! - послышался все тот же хриплый бас, который до этого строил их колонну, - Значит, делитесь пополам, чтобы в каждой группе фонарики были. Пятеро сидят здесь, никуда не ходят. Стреляют во всех, кто не сделает так...
В темноте трижды мигнул красный фонарь.
- Все поняли? Все?
«Уроды» пробормотали что-то нечленораздельное, но согласное.
- Пароль - «Каска», отзыв - «Штык». Усвоили? Еще пятеро пойдут с нами, мы их посадим на другую позицию. Задача такая же - никого мимо себя не пропустить.
- А блатари? - спросил кто-то из темноты.
- Блатарей предупредили. Если они не запомнили, то это их проблемы. И смотрите, чтобы мертвяки вас тут не пожрали. Не жалко, но тогда от вас вообще никакой пользы, понятно?
Пилецкий с тоской посмотрел на люк, из которого они спустились в трубу. И сразу же схлопотал несильный удар по каске.
- Чего раззявился? - спросил еще один «спец», который спустился в трубу последним, - Только попробуй свалить, словишь пулю прямо на выходе - там еще двое наших в машине.
У Валерия сердце оборвалось. Точно, как он не сообразил, что в пятнистой бэпээмке должны остаться люди. Тем более, что сверху уже несколько раз трескали автоматные выстрелы - мертвяки понемногу подтягивались к появившимся на улицам людям.
Пилецкий с Бегемотом угодили во вторую группу, которую четверо «спецов» потащили за собой по тоннелю.
Сергей Крамцов, партизанский командир.
27 мая, вторник,ночь.
«Ну давай, урод, не тяни, топай сюда» - снова прошептал я, нервно перебирая пальцами по цевью автомата. Не годится. Замереть надо, даже не дышать... Вон, какие уши у этого морфа...
И опять шаги стихли, а потом вроде как даже начали удаляться. Это почему? Не понял. Не верю. Но точно удаляются, и быстро так!
Когда в круг света от фонаря вошел сильно поврежденный тлением и зубами зомби, я от радости чуть на шею ему не бросился. Просто мертвяк, самый обычный, «нормальный» мертвяк. Толстый, пузатый мужик в невероятно изорванной одежде, в грязи, перемешанной с запекшейся кровью с головы до ног.
Красная точка коллиматора переместилась на лоб подходящего ко мне зомби, и срез глушителя выбросил пулю. Зомби опустился на колени, затем ткнулся мордой в грязь, показав выбитый затылок. Зомби - это не страшно. Зомби - это мы привыкли, хоть все же и страшно, конечно.
Еще один мертвец вошел в круг света, почему-то остановился, перетаптываясь на месте? Что это он? Свет слепит? Или что? Не понял... Ага... Он не знает, как через эту тушу перелезать. Есть, полез все же... Нагнулся вперед, встал на четвереньки и путаясь в собственных конечностях, полез через лежащего толстяка, оскальзываясь и рискуя упасть, но при этом взгляда он от меня не отрывал. Того самого взгляда, когда кажется, что кто-то тебя уже ест. Никогда я к нему не привыкну.
Уже Васькин АКМ плюнул пулей, ударившей мертвяка в переносицу, и он ткнулся полуобглоданной мордой в ноги толстяка. Все, пробка. Нет, еще один следом. Одна. Толстая такая тетка в рабочем комбинезоне. Дворничиха, наверное. Неужели тоже полезет? И полезла ведь... Я уже спокойно дождался, когда светящаяся точка прицела наползет на ее морщинистый лоб, у зомби дернулась голова, и тело осело. Вот теперь пробка настоящая, почти под потолок. Так запросто и человек не переберется.
