– Король приказывает вам идти на помощь тварям!
Барон вскочил на ноги. Гулко звякнули от резкого движения железные наплечники и кираса. Слуга подал господину позолоченный шлем с роскошным черно-красным плюмажем. Через мгновение Ригерг был уже в седле. Боевой конь задрожал под ним, радостно затанцевал. Военачальник приосанился. Слуга вложил в его руку тяжелое копье. И тут Гахжара чуть побледнела:
– Ты тоже едешь туда?
– А как же? Это моя работа. Разве я с самого начала не предупреждал тебя? – злорадно ухмыльнулся Ригерг.
Теперь ему стало вдруг приятно видеть слабость жены, словно силы, покинувшие нее, влились в него. Все его тело горело в ожидании предстоящего.
– Скорее! – осмелился поторопить барона гонец.
– Конечно, – военачальник взглянул на противоположный берег, где кучно толпились у самой воды отступавшие твари.
Ригерг пришпорил коня и, исполненный непреодолимой решимости, предстал перед своим корпусом. Гхалхалтары подтянулись при виде бравого предводителя. Ригерг не стал тратить время на пафосные речи – это было не в его обычае. Он просто крикнул:
– Клином стройсь! Ряды сомкнуть, через реку – в бой!
Дисциплинированные воины быстро исполнили приказание. Корпус сплотился, образовав подобие клюва исполинской птицы. Барон метался вокруг, придирчиво оглядывая построение.
– Дамгер! – орал он сотнику. – Ровнее, ровнее!
Вторя бешеным скачкам коня, с хлопаньем развевался плащ военачальника и разлетался по ветру черно-красный плюмаж. Ригерг явно красовался перед Гахжарой, которая теперь уже с ужасом наблюдала за приготовлениями.
Несмотря на страшную водобоязнь, твари стали сползать в реку. Самые отважные гномы пробивались в их смешавшийся строй и рубились по колено в воде. Обра окрасилась в розовый цвет. Твари готовы были побежать, как сзади, за их спинами, раздался предостерегающий клич.
С шумными возгласами корпус Ригерга тронулся с места и покатился по покатому склону к реке. Конь барона с наскоку врезался в воду, уйдя копытами в песчаное дно. Ригерг со злостью всадил шпоры в его крутые бока. Истошно заржав, скакун вырвался из воды и пегасом в несколько скачков преодолел расстояние, отделявшее гхалхалтара от тварей. Военачальник хорошо различил их взлохмаченные загривки, длинные лапы, щупальца, обезображенные ужасом морды. Одна из тварей развернулась, чтобы бежать, и тогда барон в ярости рубанул её плашмя. Чудище упало под копыта коня, захлебнувшись в воде.
– Налево! Косая атака! По оркам! – скомандовал Ригерг.
Гхалхалтарский клин взрыл Обру и налетел на орков. Удар оказался настолько силен, что передние ряды неприятеля смяло. Корпус резко продвинулся в глубь построения, расчленив орочий отряд на две части и обратив его в стадо.
Переполненный вливающимися в его уши воплями и затмевающими взор видениями, Ригерг безжалостно насаживал тщедушных орков на копье. Наконец оно сделалось таким тяжелым, что барон вынужден был отбросить его в сторону. Тогда рука гхалхалтара схватилась за меч. Клинок в щепы разрубал палки – примитивное оружие орков.
Один из их вождей с костью, вставленной в нос, и с деревянным круглым щитом, наскочил на барона, ловко юркнув между опасными копытами коня. С гиком орк замахнулся заточенным колом, норовя всадить его в брюхо скакуна. Ригерг подался вперед, свесившись с седла. Его клинок молнией ударился в выпуклую сферу щита и пробил его насквозь. Вождь орков вскрикнул, в ужасе уставившись на пронзенную руку, сжимающую бесполезный, расщепленный надвое щит. Кол застыл в его здоровой, занесенной для удара руке. Ригерг не медля выдернул меч из щита и прикончил врага.
***
Зубчатая тень от городских стен черной вуалью покрывала крепко сбитые построения рыцарей, скрадывая красоту их начищенных перед боем доспехов. Кони нетерпеливо били копытами оземь, фыркали, грызли удила. Взор Карена то впивался в марево жестокой схватки, вновь углубившейся в редколесье, то устремлялся на спокойные ряды рыцарей. Это был его резерв. Последняя надежда, ибо за ними не было никого.
Твари потеряли более половины своего состава и отступали. Гномы-наемники яростно уничтожали их. Погибли пять из семи гигантских шестилапых ящеров. В то же время орки не выдержали натиска гхалхалтаров и подались назад. Гхалхалтары пробивались вперед, надеясь обойти искусных гномов и ударить им в тыл. Этого нельзя было допустить.
Карен перевел взгляд на мнущийся в ожидании корпус рыцарей. Какие молодцы! Восемьсот отличнейших бойцов! Они должны были смять дерзких гхалхалтаров. Однако и у Хамрака, наверняка, оставалась козырная карта в запасе. "Нет, – лорд вновь уставился на редколесье, – надо подождать".
***
Этельред скакал впереди. От быстрой скачки в груди снова закололо, но он не мог позволить себе расслабиться. За ним следовали шестьсот вверенных ему человек, и он спиной чувствовал их напряженные взгляды. Они заставляли графа держаться в седле и лететь словно ветер, превозмогая усиливающуюся боль. Жаль, но выпить целебной настойки было уже нельзя. Земля стремительно проносилась под копытами коня. С шелестом мелькала смазанная скоростью трава. Рдяными каплями исчезали позади цветки клевера.
Между тварями и рыцарями оставалось не более двухсот шагов. Люди уже хорошо различали оскаленные морды хищников, их вывалившиеся от быстрого бега языки. Сверкнув, солнечными лучами, копья перевернулись, наставив свои наконечники на низших. Через минуту они достигнут цели.
И тут Этельред заметил, как задрожал слева от него лес. Граф повернул голову и, сквозь узкие прорези забрала, с ужасом заметил, что весь лес качается в такт бушующим в нем низшим. Они горохом сыпались на равнину, грозя смести всадников. Этельред предполагал, что твари пойдут через заросли, но не думал, что их будет так много.
В это время тень заслонила солнце. Граф вскинул глаза и увидел темный силуэт дракуна. Лучи светила тускло расцветили перепонки его раскрытых крыльев. В следующий момент дракун уже пролетел, и открывшееся солнце больно ударило по близоруким глазам старого воина. Этельред зажмурился, а потому не заметил, как справа от него, из-за наступающих тварских орд, взмыли в небо три громады. Когда он раскрыл веки, ему почудилось, что это вознеслись холмы, тянувшиеся по берегу Обры. Три огромнейших пещерных дракона набросились на дракунов, казавшихся против них мелкими мошками. Невесть откуда взявшиеся исполины разверзли пасти. Их выдохи вызвали три широчайших потока огня, обративших в пепел десяток дракунов.
Вздрогнув, Этельред оторвал взгляд от неба. Твари были уже совсем близко. Если рыцари вклинятся в самый центр, они погибнут. Низшие зажмут их в кольцо, из которого не вырваться. Напрягая голосовые связки, граф прохрипел:
