– Если тебе нехорошо, ложись, – отразила этот укол Лючана. – Я себя чувствую как нельзя лучше. И нахожусь в здравом уме. А вот ты…
Я деликатно кашлянул, она поняла и не стала продолжать.
– Если ты в порядке, – не унимался Иванос, – то как могла забыть, что моя цель именно в том и состоит, чтобы получить эту массу в наше распоряжение и уж никак не позволить им доставить ее на четвертый мир?
– Господи, да ради бога!
– Нет, – воскликнул Иванос, в отчаянии разводя руками, – эту логику я отказываюсь понимать! Ра, может, ты умнее и что-нибудь соображаешь?
Не то, чтобы я все уже совершенно понял, но вроде бы в моем сознании забрезжило нечто интересное, и я проговорил:
– Знаешь, генерал, тут действительно может получиться очень забавно. Надо только просчитать все технически. И сделать это быстро. Если все срастется, то есть окажется нам по силам, так и сделаем. Но считать надо быстро: где-то там ждут ответа, их бригада спешит сюда, а я по ней никак не тоскую. Да и никто из нас. Люча, у тебя, надо полагать, расчет есть. Изложи нам вкратце, и займемся наконец делом.
– Попробуй, девушка, убедить меня, – проронил Иванос хмуро.
– Ах, – откликнулась Лючана с досадой, – не мужики, а похоронная команда. Да почему он должен уходить без груза? Пусть стартует с полными танками: еще есть время залить его доверху.
– Чем? – крикнул Иванос. – Магистраль по твоей милости перекрыта, и…
– Помолчи-ка, – осадила его Лючана. – И послушай женщину – это бывает для вас полезным. – Генерал, – так начала она, – по-моему, из положения, в каком все мы оказались, выйти достаточно просто. Тебе нужно…
Мы выслушали то немногое, что она хотела нам сказать.
– Каково тебе это нахальство? – спросил я, усмехаясь. – Чувствуется определенный стиль, тебе не кажется? Женский стиль.
– Кажется, – согласился Иванос. – Давай-ка сочиним пристойное послание капитану танкера – и пусть уходит с миром.
– Только так, – согласилась Лючана.
Странный бой в районе, примыкающем к базе, между тем продолжался. Странный – потому что заключался он в бесконечном маневрировании, когда перехватчики – каждый из них – старались выйти на позицию, откуда можно было бы ударить по одному из кораблей противника, не рискуя попасть в своего. Для этого нужно было прежде всего точно определить дистанцию до выбранной цели; но это как раз и не получалось, потому что все четыре военных корабля постоянно меняли дистанцию, и при этом как-то рывками: вот только что цель находилась в прицеле, но едва удалось установить дистанцию, как в следующее мгновение она оказывалась румба на три в стороне и дистанция увеличилась (или, напротив, уменьшилась), и это было не только непонятно, но и заставляло экипажи перехватчиков нервничать чем дальше, тем больше.
Так что ничего странного не было в том, что у командира одного из перехватчиков, а именно – шестого, нервы не выдержали и его корабль, нарушив общий строй, внезапно кинулся в атаку на чужой корабль.
– Шестой! Шестой! – кричал в микрофон командир эскадрильи. – Назад! Куда вас понесло?! Шестой!..
Но нарушитель дисциплины словно бы его не слышал. Такое, впрочем, случается, когда ненависть к противнику и азарт боя вынуждают человека совершать явно неразумные, слишком уж рискованные действия, которые, впрочем, порой приводят к неожиданному успеху.
Но не на этот раз. Видимо, большой корабль прибег наконец к оружию и, защищаясь, нанес нападающему серьезные повреждения; недостаточное освещение не позволило увидеть, какие именно повреждения получил шестой перехватчик, но результат был всем виден: перехватчик разом потерял и скорость, и направление, крутнулся на месте и стал быстро приближаться ко дну, иными словами – тонуть. Это было тем более неприятно, что траектория, по которой он опускался на дно, упиралась почти в борт танкера. Так что пристально следившие за боем люди на танкере не на шутку встревожились: подбитый перехватчик мог, сам того не желая, протаранить возвышающуюся над посадочным кругом пузатую башню транспортного корабля. Однако повезло: перехватчик лег на дно примерно в десятке метров от танкера и при этом – второе везение! – не взорвался. Видимо, уцелевший экипаж успел своевременно принять нужные меры предосторожности. Не успели люди на танкере перевести дыхание, как люк перехватчика распахнулся и два человека в дыхательных масках выбрались оттуда и, помогая друг другу, приблизились к танкеру, крича на его частоте:
– Помогите! Примите на борт!..
Это было естественно, потому что остальные перехватчики находились намного дальше от потерпевших бедствие и к тому же, отвлекаясь от боя для оказания помощи коллегам, любой из них ровно на одну пятую ослабил бы защиту танкера от неустанно маневрирующего корабля, чьей целью было, вероятно, выйти на позицию, удобную для открытия действенного огня по танкеру.
– Капитан! Двое просят принять их на борт. Разрешите?
Капитан танкера на этих двоих не смотрел, его внимание было сейчас приковано к другому экрану, чья камера смотрела в противоположную сторону, а именно – в направлении купола ПЗБ, где тоже происходило некоторое движение: люди в подводном снаряжении выскальзывали из технического люка и, плывя над самым дном, стараясь остаться незамеченными, приближались к танкеру.
– Не разрешаю, – ответил он, почти не разжимая зубов.
– Капитан, но им грозит гибель…
– Займите свое место! Без рассуждений!
– Есть занять место, не рассуждать!..
– Маха, от имени капитана ПЗБ передай на танкер: полный порядок, начинайте заливку танков. Затем…
«Шеф, это ты придумал?»
– Я, не я – какая разница… И оставайтесь под куполом, пока он не уйдет.
«Принято».
«Капитану Узеру Мо. Неисправности устранены, готовы начать заливку танков. Просим сообщить готовность. Максимат ПЗБ».
«Максимату ПЗБ. Рад слышать. У нас полная готовность. Ждем.
Капитан Узер Мо».
– Триолет», я шеф. Операцию свернуть. Вернуться к предыдущей программе, уйти в незримость, возвратиться на исходную позицию.
«Выполняю».
– Ну вот, дорогие пляжники, – сказал Иванос нам с Лючей, – ваш-мой «Триолет» возвращается. Сразу переправляйтесь на него и отправляйтесь на ПЗБ. Там возьмете на борт наших ребят, бывших заложников, и подежурите, пока все не закончится. Надеюсь – ко всеобщему удовольствию.
– А что еще надо заканчивать?
– Ну, хотя бы вытащить останки твоей капсулы, – ответил Иванос Люче. – Должны же мы получить желаемое!
– А тебе что, тоже обязательно залить все баки?
– Не люблю, – сказал Иванос, – когда добро пропадает.
