— Пойдемте в помещение, — сказал я Сивцову. — Где у вас профессор?
— Пойдемте, милорд, — сказал он, забирая у Анны радиостанцию. — Позвольте поухаживать, тем более за соотечественницей. Мы уже и забыли, когда видели женщин.
Нас привели во что–то вроде столовой, куда быстро собрались все члены экспедиции, за исключением тех, кто уехал на БТРе осматривать ловушки. Пока готовили чай, Анна раскрыла чемоданчик радиостанции, подсоединила антенну и вышла на связь с мужем.
— Сделай погромче, — сказал я. — Пусть слушают все.
— Хотите узнать, откуда летят зверюшки? — спросил Григорьев.
— Да, профессор, — ответил я. — Есть такое желание. Мне не очень интересно узнать причину этого нашествия, важно то, сколько оно еще продлиться.
— Мы в последнее время совсем не видели летающих тварей, — сказал он. — И в ловушки их стало попадать намного меньше. Может быть, заканчивается лет?
— Возможно, — сказал я. — Но причина может быть в том, что мы производим интенсивный отстрел тварей по всему северу.
— Если вы уничтожите эти формы жизни, будет жалко, — сказал Григорьев. — Они уникальны.
— Меня, уважаемый Илья Борисович, эти формы с их уникальностью уже достали! — ответил я. — Они уничтожили не одну сотню тысяч моих соотечественников и уничтожат еще больше! Не у нас, а у наших соседей. Вот когда мы их будем добивать на чужой территории, тогда посмотрим, может быть, кому–нибудь и оставим жизнь. Когда их мало и питаются рыбой, они никому не мешают, хотя иметь таких соседей все равно неприятно. Уникальность это еще не основание для сохранения. Чикатило тоже был по–своему уникален.
— Было бы неплохо, если бы вы их продали нам, — сказал он. — Не всех, конечно, а хотя бы несколько особей разных видов. Мы сами, к сожалению, не имеем с собой необходимого оборудования.
— Видим отдельных тварей, — раздался из динамика голос Николая. — Но их очень мало и все летят гораздо ниже. Пока заметили только троих. Высота полета примерно пятьсот, направление — с севера на юг в сторону берега. Острова сначала исчезли, а теперь опять появились и число их растет. Но пока они совсем небольшие. Фактически это не столько острова, сколько рифы. Опускаюсь до трех тысяч.
— Похоже, что под водой расположен горный хребет, — сказал Григорьев. — А может быть, и целая горная система. Отсюда и обилие мелей и островов на большом удалении от береговой черты.
— Видим много островов, — сказал Николай. — Их буквально сотни! И это уже не голые скалы: на многих есть растительность. Есть и твари, хотя я бы не сказал, что их много. Интересно… Я опущусь еще ниже.
— Что вы увидели? — спросил я, не называя его по имени.
— Часть растительности возле самого берега изменила цвет. Фактически она уже в морской воде. Похоже, что эти острова погружаются в воду. Вижу три больших острова… Нет, дальше они сливаются в один. На нем гораздо больше зелени и тварей. Так, увидел парочку довольно крупных тварей. Сейчас наберу высоту и постараюсь оценить размеры суши.
Минут десять динамик молчал, потом Николай опять заговорил.
— Остров очень большой. На глаз его площадь составит двести–триста квадратных километров. Дальше опять тянутся мелкие островки.
— Как далеко тянется побережье? — спросил меня Григорьев.
— Около трех тысяч километров, — ответил я. — Фактически у нас не материк, а очень большой остров. — Я понял, к чему ваш вопрос. Если твари кишат по всему северу, скорее всего, такие же острова тянутся с запада на восток вдоль всего побережья.
— Очень необычный рельеф, — сказал профессор. — Я ничего подобного у нас не припомню.
— Могу дать объяснение, — мрачно сказал я. — Несколько тысяч лет назад Бог поднял для нас из океанских вод наш остров и сделал его таким, какой он сейчас. Это полностью объясняет разницу его флоры и фауны с соседними землями.
— За тысячи лет, учитывая узость проливов… — возразил кто–то из ученых.
— Нам было обещано, что тварям сюда хода не будет, — перебил я его. — Это один из постулатов религии. Пока все жители следуют заветам… Но это неважно. Мне пришла в голову мысль, что все эти окружающие наш материк мели и острова — это приподнятый участок океанского дна, служащий основой для самого материка. Интересно, насколько изменилась береговая линия севера за последние тридцать лет?
— Хотите сказать, что материк тоже медленно погружается? — спросил профессор. — А какой рельеф на юге?
— Тоже множество островов, но более крупных, — ответил я. — Там больше глубины, поэтому почти нет мелей и камней, препятствующих судоходству на севере.
— Уже пять минут летим над чистой водой, — передал Николай. — Не видно никаких признаков суши.
— Возвращайтесь, — приказал я. — Вы свое дело сделали. Профессор, вы не можете определить, погружается наш берег в воду или нет?
— Трудно сказать, — ответил он. — Раз всего за тридцать лет сюда прилетело столько живности, суша опускалась относительно быстро. Нашествие тварей усилилось в последние годы?
— Да, примерно в последние пять лет.
— Тогда, наверное, смогу. Но ведь ваш материк может погружаться гораздо медленнее, чем «насыпка» вокруг него. Вообще–то, местные жители не могли этого не заметить. Если их спросить…
— Я спрошу, — сказал я. — Но и вы посмотрите. Здесь до берега всего километров десять.
Мы сели пить чай, прислушиваясь к редким сообщениям пилота. Через полчаса возник слабый гул, который усилился, и во дворе казарм на транспортную платформу приземлился наш вертолет.
— Спасибо за гостеприимство, — поблагодарил я. — Значит, договорились? А я вам от себя передам презент — интересную книгу о динозаврах с соседних материков. Язык вы знаете, а там, помимо текста, есть и рисунки.
Мы без проблем эвакуировали летчиков и технику на вертолетную базу, а потом ушли во дворец.
— У меня к вам будет просьба, — сказал я магу. — У нас есть министр обороны, чему я очень рад, потому что мне уже армией не заниматься. А вот министра магии пока не было. Поздравляю вас с этой должностью!
— И что я должен буду делать? — усмехнулся он.
— Распределять работу моим магам и помогать решать все возникающие вопросы, — ответил я. — Их у меня уже два десятка сильных и с полсотни более слабых. Кроме того, будете курировать Академию. Но все это только пока. Из–за того, что отсутствуют магические школы, а в Академию могут попасть только дворяне, многие способные к магии саи так магами и не становятся. Мало у кого есть деньги нанимать частного учителя, да и сколько этих учителей!
— Хотите организовать такие школы?
— Обязательно, — подтвердил я. — Конечно, не сейчас, а позже. И заниматься этим будете не вы, а работники вашего министерства. Пока вы только немного меня разгрузите.
