Не в силах совладать с эмоциями, эдемит вскочил из-за стола и нервно заходил по кабинету.
– Если мне придется выбирать, – продолжал он, – между гарантированным поражением и пятидесятипроцентным шансом на успех, я выберу второе. А вы?
Эмоциональная речь главы Совета произвела на Алистануса некоторое впечатление и он, совсем уже решившись отказаться от этой затеи, вновь засомневался. Видя колебания собеседника, Пириэл не стал мешать ему думать и вновь опустился в кресло.
Алистанус напряженно размышлял, взвешивал все «за» и «против», считал шансы… Предчувствия Локуса, конечно, сбрасывать со счетов нельзя. Но Источник же сам признался, что он – не Судьба и точно событийные линии отследить не может, а потому неясно, что именно повлечет виденную им катастрофу: их действие или бездействие. Алистанус по своему богатому жизненному опыту знал, что второе подчас приводит к не менее тяжелым последствиям, чем первое. Эдемит был прав: шанс на то, что молодой носитель Каладборга устоит против матерого архимага, крайне невелик, а если его меч попадет к Лонгару, это означает гибель для Пандемониума, а может, и не только для него. Они сейчас, если вмешаются, имеют шанс предотвратить эту беду. А что если, отказавшись, он похоронит этот мир? Как он тогда будет жить? Да и будет ли вообще?
Борьба посвященного с самим собой заняла почти пятнадцать минут, в течение которых эдемит, сделав над собой фантастическое усилие, не отвлекал его. Наконец, Алистанус поднял на него глаза.
– Что от меня требуется? – тихо спросил он.
* * *
Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор
– Думаете, он придет? – спросил Агент.
– Даже нисколько не сомневаюсь. Он хочет разделаться со мной, наверное, столь же сильно, как и наши артефакты – друг с другом. Он ни за что не упустит такой случай, да еще и своих гвардейцев с собой прихватит!
– Не боитесь? – глаза посланца Первосозданного сквозь прорези золотой маски блеснули любопытством.
– Я свое уже отбоялся. Пора заканчивать с этой историей. А то я что-то устал…
– Что же, тогда удачи!
– Спасибо, она мне понадобится! Сигнал помните? Слушайте континуум, и как только я вызову стихийников – действуйте как договорились.
– Можете не сомневаться. Все будет в лучшем виде…
Они стояли на маленькой площадке, находящейся ровно посередине узкой каменистой тропки, змейкой заползающей на гигантский и с виду неприступный утес. Слева скала отвесно обрывалась, и тремя километрами ниже лежали острые камни, по которым весело журчал ручеек. Отсюда его не было ни видно, ни слышно, но Дмитрий знал, что он там. Здесь ему уже было знакомо все или почти все. Сверху открывался потрясающий вид на долину, уже почти год бывшую для него домом. Внизу клубился туман.
По поросшим густым хвойным лесом отрогам гор, окружающих долину Изгнанников, скользнула громадная крылатая тень. Дракон… Хозяева Дрэнора нечасто удостаивали изгнанников своим появлением. С тем же г’Роотом за все время пребывания здесь Дмитрий общался не более трех раз. Драконы возвели между собой и обитателями долины незримую стену. Они давали им убежище и защиту, но не желали сближаться со смертными, беспокойная жизнь которых была не по душе древним существам. Живущие тысячелетиями, они не замечали, как проходят месяцы и годы и не хотели, чтобы что-то напоминало им о быстро бегущем времени.
Дракон приближался. Агент тоже заметил его.
– Интересно, что ему от нас надо?
– Вероятно, это ваше появление вызвало у него интерес, – предположил Дмитрий.
– Не думаю… Впрочем, мне пора. Еще раз удачи и… прощайте.
Агент исчез. Дмитрий удивленно посмотрел на место, где он только что стоял. Неужели испугался? Впрочем, черт их знает, эти Высшие Силы! Их возможные нелады с драконами его не касаются. У него, Дмитрия Рогожина, носителя Каладборга, и своих проблем – выше крыши. Интересно все-таки, зачем летит крылатый змей? Молодой человек отступил как можно дальше от края пропасти, чтобы ветер от громадных драконьих крыльев не смахнул его со скалы.
Это был г’Роот. Дмитрий узнал его по золотистой чешуе между глаз и большому рубцу на груди. Впрочем, других драконов он видел всего дважды и ни разу с ними не общался. Гигантский ящер выказал даже некоторое подобие предупредительности, паря опустившись на уступ, нависший над тропинкой, чтобы не поднимать ураган.
– Рад вас приветствовать, почтенный г’Роот, – уважительно обратился Дмитрий к дракону. – Чем обязан?…
– Ты уходишь, носитель Ледяной Смерти?
– Да, часа через два.
– Я хочу попрощаться.
Дмитрий прищурился:
– Думаете, я больше не вернусь?
– Не вернешься, – подтвердил дракон. – Ты идешь спасать мир, не так ли?
– Можно и так сказать…
– Подобные свершения обычно дорого обходятся героям: Высшие Силы далеко не бесплатно дают им право вмешаться в судьбу мироздания.
– Но я не просил о таком праве, – возразил Дмитрий.
– А это никого не волнует. Смертный, вмешивающийся в игры Высших Сил, обычно платит за это жизнью… как минимум.
– Но в данном случае, по крайней мере, одна из них на моей стороне…
Из ноздрей г’Роота с шумом вырвалась струя пара, что у драконов, как уже успел узнать Дмитрий, означало крайнюю степень веселья.
– Ты сам-то веришь в то, что сказал? – полюбопытствовал ящер. – Все Высшие Силы признают только одну форму общения со смертными – использовать их в своих интересах. Вы для них – лишь расходный материал. Одни, как например, инферы и эдемиты, делают это более откровенно, другие (Безликие и так называемые Силы стабильности) – более искусно, но не менее безнравственно. Эти, последние, представитель которых только что стоял здесь рядом с тобой, достигли в мастерстве манипулирования другими самой высокой ступени. После того, как ты сыграешь свою роль, они без колебаний принесут тебя в жертву во имя Высших Интересов.
Дмитрий печально усмехнулся:
– Вы не очень-то любите их, правда?
– А за что мне их любить? – удивился дракон. – Более циничных и бессовестных существ можно встретить разве что в Хаосе. Вот, например, ты обижаешься на нас за то, что обладая немалым могуществом, мы так и не вмешались в войну, идущую в Пандемониуме, хотя способны были бы многое изменить. Что, скажешь – не так?
– Я… могу вас понять, – после паузы произнес молодой человек.
– Лжешь, – спокойно констатировал г’Роот. – Не можешь ты нас понять и никогда не сможешь. В этом одновременно и сила, и слабость человеческой расы, равно как и почти всех смертных рас во Множестве Миров: вы все в глубине души идеалисты, сколько бы ни рядились в одежды циников. Даже самым эгоистичным мерзавцам из смертных далеко до представителей Высших Сил. То, что происходит сейчас в Пандемониуме – суть борьба Высших Сил, в которой они, по привычке, используют смертных, а в данном случае, еще и нежить. Последней, конечно, все равно, а смертные уверены, что воюют за правое дело… Постой! – рыкнул дракон, заметив, что Дмитрий собирается возразить. – Дай мне закончить. Мы в такие игры не играем принципиально. В этой игре ставки выше, чем обычно, так как в деле участвуют еще и два артефакта, созданных смертными и неизвестно как получивших такое чудовищное могущество. Да, сейчас гибнет очень много народу, но что изменится от нашего вмешательства? Вселенная только быстрее покатится к гибели. Наша раса в этом участвовать не будет… А ты… У тебя, похоже, уже нет выбора. Ты – пешка на шахматной доске Высших Сил. Если победишь, то Высшие Силы присвоят себе все заслуги, а проиграешь – никто о тебе не вспомнит просто потому, что некому будет вспоминать. Их, использующих тебя, это вполне устраивает.
