Разведчики оживились, одобрительно закивали.
— Командование обещало, что предоставит нам ракеты перехватчики, которые не позволят ГПД улететь далеко, но вы сами понимаете, что от нас сейчас всё зависит. Возможно даже исход войны. Последние дни, я не страдал от приступов безделья, и работал. Думаю, все это знают. И вот, чего я добился. Послезавтра Красный крест, бесы и туземцы ударят по комплексу.
— Ого! — выразил общую мысль Захар, своим диким возгласом.
— Представьте, какая шумиха поднимется по всему городу, когда изнутри по нему ударят.
— Вот это точно сломает Красных.
— Они огромной массой навалятся на комплекс с разных сторон, что будет дальше?
— Все резервы кинут на защиту единственной надежды, — догадался Борис, стараясь не встретиться взглядом с Артёмом.
— Верно!
— Тёма, но что это нам даёт? Как мы в этой куче сможем заморозить комплекс, там такая защита включится, — шипящим голосом заговорил Леонид, который под меньшей дозой наркотика более менее адекватно воспринимал реальность.
— Ты же сам говорил, что панелей для запуска и отключения две, одна в комплексе, а о нахождении второй мало кто знает, она всё время путешествует с курьером, так?
— Совершенно верно, ты знаешь, где второй пульт управлений? — искренне удивился Леонид.
Эм… Догадываюсь. Сами посудите, кто запустит ракеты?
— А какая разница? Главное кто приказ отдаст.
— Да не совсем так. Я почти уверен, что второй пульт будет у президента, — заявил Артём, как можно увереннее.
Захар нескрываемо засмеялся, остальные напряглись.
— То есть, наверняка, ты не знаешь? — решил уточнить Леонид.
— Да, чёрт возьми! — воскликнул Грачёв, — Какие могут быть гарантии?! Только теории, других идей у меня нет!
— А нас не думал спросить?! — Захар перестал смеяться, и подскочил с дивана, — Ты у нас теперь самодержец, да? Всё сам решаешь, а мы так, грубая сила, ты же у нас ум.
— Предлагали бы в таком случае! — парировал Артём.
— А ты не спрашивал!
— Мы думали, у тебя есть надёжный план! — тоже перешёл на громкий тон Борис, поднимаясь со стула.
— Да пока вы тут, «думали», я проблему общую решал! Я! Не вы, понятно?! Это надёжный план, у нас будет оружие амуниция, и люди, профессионалы.
— Артём, ты понимаешь, на что мы идём? — тихо, но так, что бы замолкли в этот момент все, заговорил Леонид, — Мы собрались штурмовать президентский дворец, так?
— Да.
— Да? Ты же нас на верную смерть ведёшь, — ответил Заболодский.
— А ты не её ли ищешь, а? Не ты ли умереть хотел несколько дней назад? Вот у тебя и появится шанс сделать это героически, не устраивает? — взвёлся Артём.
— С другой стороны, может и выгорит, — подумав, ответил Борис, — Сами смотрите, огромная толпа налетает на комплекс с разных сторон, а он что? Комплекс — соломинка. Последняя надежда Красных, его они буду любой ценой защищать, не президента. Ведь этот человек их не спасёт, ракеты с ГПД, это единственный шанс. Так что я уверен — даже вояки с президентского дома кинутся на оборону ракетного комплекса.
— Да, Боря, на это и расчёт.
— Это безумие! — закричал Захар, хватаясь за голову, и тяжело опускаясь на диван.
— Ты чего, дружище, — Артём попробовал приободрить наркомана, но тот выкрутился, и отскочил в сторону.
— Захар, ты кинуть нас решил, что ли? — возмутился Борис.
— Ты что, реальные шансы есть, струсил, небось? — вступил в беседу Леонид.
— Мухин, меня послушай, — прикрикнул Артём, глядя на то, как наркоман замыкается, по-звериному оглядываясь, — У нас будут стволы, бронники, люди, прорвёмся! Самому не стыдно? Столько вместе прошли, ты нам всем, как брат родной!
— Да пошли вы! Отвалите от меня, отстаньте! — закричал Захар, кидаясь к выходу.
— Да ему башню снесло напрочь, — сделал вывод Борис.
Наркоман уже провернул ключ, и открыл дверь, когда услышал знакомый щелчок за спиной. Артём стоял к нему боком и в правой руке держал свой револьвер, курок которого только что взвёл.
— Эй, ты чего? — не понял Захар, робко поднимая руки.
— Предателям — смерть! — крикнул Артём, но угрозы в его голосе не было, была уверенность и твёрдость.
— Ты не выстрелишь, — Мухин опустил руки, и повернулся.
— Предмет.
— Да, пожалуйста, на кой он мне нужен, — бывший разведчик медленно вытащил кинжал с пальцем из-за пояса и швырнул Артёму под ноги.
Затем он, молча, повернулся к выходу, и ушёл. Артём не сразу опустил оружие, только когда Борис хлопнул его по плечу:
— Всё правильно, Артём, пускай проваливает.
— Он вернётся, — почему-то уверенно заявил Артём, и поднял с пола кинжал.
Положив его на стол, он снял часы, и вопросительно посмотрел на Бориса, а когда и монета легла рядом с остальными предметами, то Грачёв заговорил:
— Мы победим в этой схватке, друзья, должны победить, ради всех, кого мы потеряли, ради тех, кто отдал свою жизнь за этот шанс, шанс на победу, и мы его не упустим.
— Я с тобой, Артём, — Борис посмотрел своему командиру в глаза уверенно, и преданно, как это делает собака, увидев своего хозяина.
— Такие люди, как мы, делают историю, — Леонид, кривясь от боли, поднялся на ноги, — Если суждено погибнуть, то я не задумываясь, отдам жизнь за тебя, Артём.
7. Нижний Новгород.
Идти по улице и думать о своих поступках — хорошо, но это усыпляет бдительность. Когда утром, снова не выспавшись, Борис вышел на улицу, что бы отдаться угрызениям совести и заняться самобичеванием, он слишком поздно заметил, как холодный ствол пистолета упёрся ему в затылок. Все те же угрюмые люди в плащах посадили его в машину, и отвезли на этот раз прямиком в офис.
— Ну, здравствуй, Боря, вот мы снова и свиделись, — злорадно осклабился Ушков, который развалился в своём офисном кресле.
— Что на этот раз? Меня выгнали из группы, я не знаю где Ефрем и его люди, — с порога заявил Тельцов.
— Только не надо врать, иначе ты совсем скоро отправишься за своим любимым Ефремом. Какие вы наивные глупцы, думали, он вечен? — майор засмеялся, совсем не искренне, а противно и фальшиво, — Все на него так надеялись, а тут раз, и нет бедняжки.
Лицо Бориса быстро налилось краской, зрачки расширились, и кулаки непроизвольно сжались, даже охранники потянулись за пистолетами.
— Не злись, я знаю, что вы там что-то задумали, кто у вас главный? Какой-то Артём? Смешно. Тебе не стыдно, что тобой командует мальчишка? Ладно, молчишь, так молчишь, я тогда буду говорить. Я знаю, что вы собираетесь, напасть на ракетный комплекс, но устраивать облавы и пытать тебя времени у меня нет. Даже если я тебя сейчас убью, твоя смерть ничего не изменит. До запуска ракет всего 17 часов и 32 минуты, — заявил Ушков, глянув на свои золотые часы, — сейчас имеете значение только одно.
