Просто так висеть вниз головой мне уже надоело. Поэтому, я вновь выглянул, включив, на сей раз, прибор ночного виденья.
Тусклый аварийный свет сразу стал ярким и больно ударил по глазам, мешая видеть, что твориться в дальней части комнаты. Но, через некоторое время, мне, все же, удалось рассмотреть вдалеке второй выход, значительно больше, чем дверь слева. Понятно. Именно он, скорее всего, вел в недра «Х-18». ДЖФ и детектор аномалий помалкивали, однако, сильно доверять в такой ситуации технике не стоило. «Мыльный пузырь» был еще свеж в моих воспоминаниях. А тут, насколько я мог судить по уже замеченному, полно укромных закоулков, где мутант может спрятаться от всевидящего ока детектора жизненных форм. Сталкерское чутье, например, во всю мне сигнализировало, что мы с напарником влипнем в неприятности, как только проникнем в комнату. Обидно, что Чутье не говорило, во что именно мы попадем. Вот же, в самом деле, дурная привычка – любопытство. Ну, в самом деле, какая сейчас разница? Будут проблемы, будем их решать, по мере возможностей.
– Серж, спускайся, – проговорил я в рацию. – Только не спеши.
– Принял, спускаюсь. – услышал я в наушнике голос напарника. Мы с ним разговаривали по системе «Hi-Quick», поэтому не боялись быть услышанными и запеленгованными. Хотя, кому тут нас пеленговать? Сноркам, что ли?
Вся прелесть этой системы связи заключалась в том, что она позволяла общаться определенным людям на небольшом (до пятидесяти метров) расстоянии. Удобно, когда идешь группой, а кричать нельзя. Рация в этом отношении хуже – ее запеленговать проще. Кроме того, система зашифровывала сообщение, что, в свою очередь, значительно снижало возможность прослушивания разговора нежелательными лицами.
Над моей головой, вернее – над ногами, послышался шелест костюма и поскрипывание ступенек. Я скрестил пальцы, в надежде, что старые перекладины выдержат вес моего напарника. Не знаю, что сыграло решающую роль – мая вера, или основательность военных, построивших подземный объект, но Серж благополучно добрался до последней ступеньки, повис на руках и спрыгнул на пол. Ни секунды не медля, он присел и перекатом ушел под защиту выступа шахты. Через мгновенье сталкер уже был готов страховать меня: ствол его «ВАЛа» перемещался из стороны в сторону, выискивая мишень в комнате.
По счастью, стрелять Сержу не пришлось: я благополучно перевернулся, спустился вниз, расщелкнул карабин лебедки и смотал фал. Когда стальная нить троса, влекомая взведенной как в рулетке пружиной, оказалась под кожухом лебедки, я уже рассматривал комнату сквозь прицел «Грозы».
Никто, однако, в этот прицел не попал. Выждав немного, мы с Сержем одолели небольшую приступочку шахты и вошли в лабораторию. Первые же шаги показали, что легко и просто нам не будет – пол комнаты, когда-то залитый бетонной стяжкой до гладкости катка, сейчас уже был неровным. Выбоины, из которых торчали оборванные какой-то неведомой силой огрызки арматуры, сменялись небольшими холмиками бетона. Еще на полу было разбросано множество гильз, которые говорили, что кто-то тут лихо повоевал в свое время. Поэтому, кроме того, чтобы контролировать пространство вокруг, приходилось еще и очень внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться.
Едва только мы миновали черный провал слева от нас, ожил мой ДЖФ. Я даже не успел толком сориентироваться, как, издав утробный рев, на нас из темноты выскочил снорк. Расстояние до мутанта было небольшим, поэтому ни я, ни Серж не успели отреагировать на атаку. Человекоподобный монстр, пролетел над головой моего напарника, попутно свалив того с ног, и упал на меня. «Гроза» вывалилась из рук и в сторону не отлетела только потому, что была зафиксирована ремнем.
На вас когда-нибудь падал снорк? Нет? Сходите в молельный дом и попросите, чтобы вам не пришлось испытывать эти незабываемые ощущения. С чем сравнить то, что довелось почувствовать мне? Ну, например, представьте, что сверху вам на голову упал мешок с картошкой… Нет, картошка не подойдет – слишком мягкая. Вот битый кирпич, предположим, будет в самый раз. Как этот мутант не свернул мне шею – тайна, покрытая мраком «Х-18». Я распластался на спине, а на мне сидел снорк, глядя мне в глаза стеклами противогаза, грязными донельзя. Интересно, что он может сквозь них видеть, мутант чертов? Шлем здорово смягчил удар о бетон, иначе не избежать бы мне сотрясения мозга, если не более серьезной черепно-мозговой травмы. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, потому что их придавило атаковавшее меня Дитя Зоны. Мне настал бы конец, если бы Серж, уже пришедший в себя после падения, не поспешил на выручку.
Негромко захлопал «ВАЛ» напарника, и через секунду, показавшуюся вечностью, мутант, заревев от боли, несильно толкнул меня лапами и отпрыгнул в сторону, скрываясь в темноте. Я вскочил, испытывая болезненность в ушибленных ребрах и затылке, попутно крикнув Сержу: «Дробовик!». Он меня понял и сменил мощный, но неудобный в войне с шустрым мутантом автомат на менее мобильный, но более смертоносный с близкого расстояния дробовик. Я прицелился в темноту и включил фонарь. Серж последовал моему примеру. Фонари загорелись почти одновременно и сходу выхватили из тьмы снорка. Тот уже бежал, повернувшись в нашу сторону, как говорят фотографы, «в три четверти». На бегу мутант странно загребал передними лапами-руками. Это обычная манера передвижения для снорка, когда он не может прыгнуть. Сейчас мутанту мешал низкий потолок, нависающий над ним. Я такой бег видел уже не раз, на меня он не действовал, а вот Сержа заворожил. Даже, не заворожил, а озадачил: новичку было непонятно, что мутант сделает в следующее мгновенье. Ступор Сержа закончился, когда я выстрелил «Грозы». Очередь, глухая и более тяжелая, в отличие от того же «Калаша», не так давила на барабанные перепонки, но, все же, басовито разносилась по комнате. Снорк, не сумевший уйти от пуль, завизжал и решился-таки на прыжок. Когда он оттолкнулся от пола и взлетел, я еще продолжал стрелять и не успел повести стволом за летящим монстром – пули зазвенели рикошетом по дальней стене. Серж не растерялся и встретил летящую на нас тушу плотным потоком картечи. Шесть патронов дробовика были израсходованы, как мне показалось, за несколько секунд. Как он с такой скоростью умудрялся затвор передергивать?! Наверное, в юности, когда еще собирался превратиться из отрока в юношу, наловчился…
Первые заряды не смогли остановить тяжелого мутанта в полете, но с траектории они его смели. Снорк шлепнулся об бетон будто жаба. Одна из его передних руколап подломилась, перебитая картечью, и мутант, не ожидавший такого подвоха, растянулся на полу. Остатками пуль из рожка «Грозы» и патронов из магазина дробовика, мы с Сержем превратили череп мутанта в кашу. После этого мы осмотрелись и, не обнаружив других противников, вздохнули с облегчением. Серж тут же принялся споро набивать магазин ружья красными цилиндрами патронов, а я, заменив рожок в автомате, приблизился к еще дергающемуся на полу телу и принялся его внимательно рассматривать. Пока снорк был жив и представлял для нас угрозу, у меня не было возможности анализировать его внешний вид, но подсознание настаивало на том, что это надо сделать. Вот сейчас я и решил удовлетворить свое любопытство.
