При каждом удобном случае он запрашивал отпуска отсюда. Ценя его боевое искусство, начальство заворачивало его всякий раз, когда он обращался.
В этом забытом Богом мире не было ничего, что стоило бы жизни Яруселки. Ничего, что стоило бы депрессии, которую переживали его солдаты на вечном холоде и дожде. Это отражалось и на их действиях: Узор терял гору за горой, долину за долиной, включая и ту, где погибла его подруга. Их теснили к западному побережью, к скалам и фьордам холодного Кантарийского океана.
Это было похоже на медленное умирание, потому что после очередного успеха Амплитура Узор мог победить в другом месте. Это подтачивало остатки решимости Кальдака и стало уже опасно для его профессионализма. «Видно, придется уступить им этот мир», — это была болезненная мысль для массудского офицера.
Но такова уж была природа древнего конфликта. Наступления и отступления, победы и поражения. Они могут потерять Кантарию, но завоевать другой мир.
Он пришел к заключению, что в таком мире, как этот, Узору не победить. Не только превосходящие силы врага, но, казалось, и сама планета воевала с ними. Рано или поздно он, как и другие старшие командиры, выскажется за полный вывод войск, оставив планету для неизбежных генетических манипуляций Амплитура. Бедные аборигены еще не созрели, чтобы понять, что их ждет. Тихий, перепуганный народ будет навсегда трансформирован.
На некоторых темах солдату не следует задерживаться, подумал он. Во всяком случае, он сам при жизни этого еще не увидит. Когда-нибудь в далеком будущем, когда Амплитур будет вытеснен из этой части Галактики, Узор вернется и освободит этот народ. Это неизбежно. Но сегодня бремя отступления останется в его семейной истории, хотя это определяют силы, не подвластные ему и его товарищам. Они, конечно, могут продолжать войну, могут продержаться здесь еще лет сто, но лучше сберечь энергию, чтобы использовать ее в другом месте более достойно. Лучше смириться с небольшим поражением, в надежде на большую победу в другом мире. Ему придется пережить это, как пережил он смерть Яруселки.
Но смириться с этой потерей пока не удалось. Немало времени пройдет, пока он сможет снова найти подругу. Ему не хотелось этого, хотя он и знал, что она желала бы этого для него, как и он желал бы этого для нее, если бы все случилось наоборот. Он дорого бы дал, чтобы случилось наоборот. Но случившегося он поправить не мог. Ему теперь, кажется, навсегда остается сосредоточиться на своих обязанностях командира.
Дождь все лил и лил, как из ведра. Как всегда, врагу от этого меньше неприятностей, чем его людям. Его командирская машина входила с юга в долину, где кипела битва. Он уже видел, что началось общее отступление, когда криголиты открыли массированный огонь по его войскам, хотя они пытались пощадить деревню и поля в долине. Массуды продолжали драться за участок земли на восточном конце долины. Их яростные усилия кончились крахом, когда отряд мазвеков обрушился на атакующих и уничтожил целое подразделение. Подофицер приказал оставшимся в живых отступить в возможном порядке.
Вот и еще один клочок земли потерян, устало подумал Кальдак. И эту долину и эти горы, и этих людей придется отдать амплитурам. Не в первый раз предстояло ему предпринимать подобные акции. Повторяемость притупила его чувствительность. Бесстрастно, как какая-то живая машина, отдавал он заученные приказы.
Подкрепления просить нежелательно, это он знал с самого начала, были и другие сражения, и люди были на счету в других местах, чтобы посылать их сюда ему на помощь.
Сейчас и мне предстоит покинуть этот мир, думал он. В этом горе, больше чем чувство долга, поддерживала его честь семьи. Еще один год здесь не воскресит Яруселку, и вряд ли он за это время повернет Амплитур. Он изучал трехмерную проекцию театра боевых действий. Пора уходить в другие горы, в другие долины. География этого мира также лишает надежды, как и его народ.
Когда-нибудь, пожалуй, не останется долин, в которые отступать. Тогда им придется отступать к транспортным кораблям, эвакуационные караваны которых будут сновать туда и сюда по субпространству. В надежде избежать атаки амплитуров, которая непременно последует за их бегством. Они оставят жалкий мир, населенный несчастным, растерянным народом. Амплитуры, по крайней мере, сделают их более уверенными.
Подготовка к отступлению почти закончилась, когда на командный пункт вбежал подофицер. Он тяжело дышал, и его броня хранила следы ударов. У него не было левого уха. Полевые госпитали Кантарии не располагают такой роскошью, как установки регенерации.
— Мой командир!
— Что случилось? — на длинных тонких пальцах правой руки Кальдака покачивался передатчик.
— Мы не можем выбраться.
— Объяснитесь. — Спокойствие Кальдака росло от не такой уж неприятной мысли, что его дух может скоро соединиться с духом возлюбленной. «Яруселка, Яруселка, я устал и тоскую по тебе».
— Мониторы установили в ущелье позади неожиданное появление сил Криголита. У них безусловно есть оружие типа «земля — воздух» с сопровождением. Исходя из сложившейся ситуации, я…
— Я знаком с настоящей ситуацией, боец. Запросите тактический удар у Сил поддержки.
— Это — единственный путь, мой командир? Противник уже рядом. Боюсь, что не получится ударить по ним так, чтобы не понести потерь самим.
— Если то, что вы говорите — правда, то у нас нет выбора, — спокойно, почти безразлично сказал Кальдак. — Без этого они с нами разделаются по одной машине. Мы не можем двигаться вперед, потому что противник энергично наступает и мы не можем двигаться в другом направлении, так как наши летательные аппараты не одолеют пиков, окружающих долину. Может быть, мы и вправду не можем выбраться. По крайней мере, мы сможем захватить с собой много врагов. Хотел бы я знать, как они пробрались сквозь защитный периметр.
— Предполагаю, мой командир, что они давно окопались здесь и ждали только нашего отступления, чтобы выскочить из засады. Или же они только что появились в этом секторе. Некоторые из их новых судов такие скоростные и движутся так близко к поверхности, что их почти невозможно обнаружить обычными средствами.
— Слышал я о них, — устало сказал Кальдак.
Подофицер с беспокойством смотрел на командира. Наконец младший решился напомнить:
— Так как же с ударом?
— Да. Запросите. Скажите им, чтобы они не жертвовали огневой силой ради точности. — Он посмотрел на себя, чтобы убедиться, на месте ли личное оружие. Годами он носил его скорее для формы. Сейчас, наверное, придется его действительно использовать. Проверка показала, что оно полностью заряжено. Этого нельзя было принимать на веру с тех пор, как амплитуры применили в боях бактерию, выведенную генными инженерами, которая лучше всего размножалась в источниках энергии Узора.
