— Эй, Шеннон! Я тебя слышу, но уменьши громкость, или я оглохну.
Есилькова повела их между рядами катеров, шепча что-то по-русски.
Наконец они нашли то, что искали. Йетс был рад, что позволил Соне позвонить Минскому из кабинета Маклеода: катер оказался большой, мощный, бронированный, с пушками под короткими крыльями.
— Поблагодари Минского от меня, — процедил он сквозь зубы в передатчик.
Есилькова набрала код на замке, с хлопком, который Йетс слышал через внешний микрофон, открылся герметичный люк, и сверху спустился небольшой трап.
— Спасибо милитаристам, нашим и вашим, — зазвучал металлический голос Есильковой в переговорной системе скафандра. — Шеннон, будь моим гостем. На трапе начинается советская территория. Надо показать тем, кто будет просматривать запись отлета, что ты добровольно взошел на борт, — и Есилькова шутовски поклонилась пришельцу в пояс.
Голос Шеннона прерывался посвистыванием: обратная связь, чересчур большая мощность передатчика:
— Спасибо, Есилькова, спасибо, Йетс. Идем, торопимся скоро.
Он быстро, рысцой, подбежал к трапу и влез внутрь, потом высунул голову в люк, наблюдая, как забираются в катер остальные. Рукой Шеннон держался за край люка, как любой землянин-пилот, беспокоящийся об опаздывающих пассажирах. Если не заметить шестипалой руки, можно было легко принять его за человека…
Охранники на входе и русский офицер, прошедший мимо них, притворились, что так и сделали.
Кровь стучала в висках Йетса, когда он поднимался по трапу. Люк за ним закрылся, загорелся индикатор герметического контроля. Они с Есильковой уселись в антиперегрузочные кресла пилотов. Началась предстартовая проверка систем, загорелась надпись по-русски: «Отключите жизнеобеспечение скафандров».
Йетс снял шлем и повесил его на специальный крючок возле пульта. Соня что-то тараторила по-русски в микрофон — говорила с диспетчером.
На мгновенье время словно сжалось, и Йетс увидел все вместе: события прошедших дней, свою миссию, то, что последует за ней, — все.
А потом Шеннон высунулся из-за его плеча и сказал:
— Торопись. Йетс. Риллианин ждал слишком долго. Потом придет искать…
— Как ты можешь это знать, Шеннон? — спросил Йетс. Теперь их мог слышать только черный ящик, записывая разговор для маловероятного потомства. — Сядь в кресло и пристегнись, если не хочешь переломать кости… Ни я, ни Соня не особенные асы в управлении этой штукой.
— Риллианин достал Шеннона разумом. Ультранизкие частоты. Зовет Шеннона. Должен ответить, что приду. Но риллианин не слышит ответ. Шеннон пытается много раз.
— Хорошо, — заметила Есилькова, прикрывая микрофон скафандра ладонью. — Это как раз то, что нам надо, Шеннон — побольше нервотрепки. Почему ты не воспользуешься передатчиком — вот он у тебя под носом? Когда будешь говорить со своим дружком-риллианином, не забудь сказать, что мы прибудем через пару часов. Кстати, неплохо было бы спросить его координаты. Луна большая…
— Шеннон говорит снова: не могу связаться через ультранизкую частоту. Через радио тоже. Риллианин в защитном куполе, ждет Шеннона. Координаты купола могу сообщить Есильковой.
— Так давай же! — сказала Есилькова, тряхнув головой. На губах у нее была мрачная улыбка. — История ждет.
В полутьме катер медленно двигался к шлюзовым воротам ангара.
Маклеод только-только избавился от Минского, когда увидел, что к нему идет Элла, лавируя между койками, на которых лежали жертвы первого контакта человечества с инопланетянами.
Маклеод посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Стюарта. Он собирался сидеть здесь до тех пор, пока Стюарт проснется и сможет выслушать те слова, которые заслужил.
Странно все-таки разворачиваются события. Минский выразил удивительную готовность сотрудничать и не потребовал от Маклеода А-оружия. Это было непонятно. Или он считал, что оружие не понадобится мертвецам?
Маклеод приказал приготовить катер марсианских наблюдателей, но не упомянул ни об оружии, ни о магнитах. Толку от них все равно бы не было. Снабжать магниты электроэнергией от солнечных батарей спутника невозможно, по крайней мере, невозможно тогда, когда вся колония задыхается от недостатка энергии.
Он махнул Элле, она махнула в ответ. Наверное, Йетс залез в катер, не нашел ни оружия, ни магнитов и прислал ее уладить дело. Это было хорошо, он не собирался отпускать Эллу с Йетсом и Шенноном. Ему пришло в голову, что можно обменять ее на оружие.
Их отношения и так оставляли желать лучшего, еще одна ссора не намного ухудшит положение.
И если риллианину нужен Шеннон, ей ни в коем случае не стоит находиться поблизости от него. Она, конечно, придет в ярость, но это не важно. Быть может, оставшись в колонии, она отсрочит смерть всего лишь на несколько часов.
Если риллианину нужен не только один Шеннон, очень скоро все человечество будет мертво. Время было дорого. Он признался самому себе, что оставил магниты для себя. Ему так и виделось: он стоит на руинах миссии, прикрывая собой Эллу, чтобы лицом к лицу встретиться с очередным риллианином.
Инженеры лихорадочно работали, пытаясь наладить А-оружие. Им нужно было только немного времени: лет двадцать или около того…
— Привет, Элла, — он встал с постели Стюарта и сделал несколько шагов ей навстречу. Они обнялись.
Элла замерла в его руках. Маклеод несколько раз нежно поцеловал ее в щеку, потом — в губы, и она понемногу расслабилась.
Потом она прижалась к нему в ответ, Тейлор почувствовал, как бьется ее сердце — как пойманный зверек.
— Эй, — прошептал он, отводя голову назад, чтобы видеть ее лицо. — Все будет хорошо.
— Йетс сказал, ты хотел видеть меня…
— Не совсем, — честно ответил Маклеод. — Что-то тебе неправильно передали. Я хотел, чтобы ты знала, где я, но не…
Она отпрянула назад и ударилась ногой о кровать Стюарта.
— Нет, не неправильно передали, — отрезала она. — Сэм сказал, что тебе надо поговорить без Минского. Значит, ты ничего не передавал? — Ее глаза были прищурены. — Он хочет улизнуть без меня.
— Не волнуйся, катер еще не готов: там нет ни магнитов, ни оружия. — Если Йетс действительно додумался так сделать, то Маклеод почти готов был поблагодарить его.
Но он не должен показывать, что рад случившемуся.
— Пойдем сходим в ангар, посмотрим, как идут приготовления. — Хватит сидеть среди больных, от этого пользы ни им, ни ему все равно не будет.
Глядя на разъяренную Эллу, он понял, что надо спасаться.
