Неожиданно адски загрохотала зенитная установка — Гарев наконец разобрался с управлением ЗПУ-2. Первая же очередь буквально смела расчёт ДШК на крыше, пули 14,5-мм калибра просто сбрасывали сталкеров в бронекостюмах, разрывали тела на части. "Урал", ревя мотором проносился мимо панельных многоэтажек, направляясь в сторону Стадиона. Машина снова резко дёрнулась в сторону, уходя от очереди от КПВТ, следующим виражом Сотнич обогнул искрящую на асфальте "электру". Грохоту ЗПУ вторили выстрелы АГС-30, зашвыряв монолитовцев, примостившихся было за ржавым москвичом.
— Налево! — скомандовал Дон Кихот в переговорник, едва завидев треугольную развилку на перекрёстке дорог. "Урал" послушно изменил вектор, сворачивая на улицу, что десятилетия назад называлась Гидропроектовской. Улица Лазарева кончилась, над макушками деревьев вдали показались очертания Стадиона. И на его трибунах различались суетящиеся фигурки с оружием в руках.
Заговорил пулемёт из окна жилого дома слева. Дон Кихот, с трудом нацелив ПКМ в трясущемся грузовике, выпустил длинную очередь, метя в окно, в котором сверкал огонёк выстрелов. Вражеский пулемёт смолк, но по броне защёлкали выстрелы из снайперок.
Над грузовиком что-то пронеслось, оставляя огненный след. В следующий миг оглушительно рвануло. Стреляли из РПГ-7, явно со стороны старого стадиона. Гарев развернул ЗСУ и снова нажал на спуск. Сдвоенная очередь смела молонолитовцев с верхушки трибун. Сотнич вдавил педаль газа в пол и грузовик нёсся уже на самом пределе, покидая опасную зону. Вслед грохотали пулемётные очереди, пули проносились над головами, высекали искры из бортовых бронеплит. Снова загрохотала "зушка", снося пулемётчиков с крыши здания. Вражеский огонь немного стих.
"Урал" мчался по ветхой дороге, дико трясясь, Док Кихот с трудом удерживался на ногах, ухватившись одной рукой за поручень, в другой держа КПК. Следующим пунктом маршрута была улица Набережная, потом проспект Строителей. Вскоре громады зданий оказались за задним бортом. Мёртвая Припять осталась позади.
А впереди уже можно было видеть громаду Саркофага с возвышающейся теплоотводной трубой.
"Урал" с разгона влетел на бетонный мост, и нёсся стальным тараном, не сбавляя скорости. Впереди был блок-пост монолитовцев, но машина не снижая скорости рвалась напролом.
Из-за линий мешков с песком загрохотали автоматы монолитовцев. Дон Кихот вжал спуск ПКМ. Пулемёт загрохотал, стремительно пожирая патронную ленту. Двое монолитовцев отлетели прочь, взмахнув руками — пули пробили забрала их шлемов. Секундой позже вторила "зушка" — сверхмощные пули КПВТ прошивали насквозь жалкую баррикаду монолитчиков, пробивала их скафандры, разрывая тела и отрывая конечности.
Бронированный грузовик на всех парах промчался мимо разгромленного блок-поста, несясь по асфальтовой дорожке как атакующий носорог. Дон Кихот снова нажал спуск ПКМ, заставляя залечь группку фанатиков, побежавшую было наперерез. Впереди темнела громада здания АЭС, упиравшаяся в угловатую глыбу Саркофага. Сколько Дон Кихот рассматривал его на фотографиях, сколько он рисовал в воображении, как пробирается к нему. И вот этот миг настал, но было не до того, чтоб упиваться торжественностью момента. Над головой свистели пули монолитчиков. А впереди возвышалась линия проволочного ограждения и ещё одна застава фанатиков.
Вновь загрохотала ЗПУ, опустошая остатки боекомплекта. Крупнокалиберные пули спаренных КПВТ прошивали насквозь убогую защиту огневых точек монолитчиков. "Урал" пронёсся сквозь очередной разгромленный блок-пост и с разгона протаранил проволочное ограждение носовым бронелистом, разрываю колючку как нити. Сотнич крутанул руль, и машина резко свернула влево, мчась параллельно громадному зданию АЭС. По сторонам возвышались вышки ЛЭП, тянулись какие-то трубопроводы, сетчатые ограждения. Из-за расставленных то там то тут штабелей мешков с песком вспыхивали огоньки выстрелов, суетились фигурки в угловатых серых скафандрах. Пули щёлкали по бронированным бортам грузовика.
Загрохотал станковый гранатомёт — в дело включился Вершинин. Взрывы раскидали монолитчиков за баррикадой, один из них выронил трубу РПГ. А грузовик уже прорвал ограждение и вновь набирая скорость, шёл прямо к зданию АЭС. Оно практически не изменилось с былых времён: серый бетонный массив Саркофага, ощетинившийся рёбрами пилонов, мрачно возвышающаяся над ним теплоотводная труба. Так же покинуто стояли башенные краны, поставленные ещё во времена Первого взрыва.
"Всем на зависть в рекордные сроки, всем на горе построен он здесь" — вспомнились строки из старой песни ликвидаторов.
Дон Кихот неожиданно почувствовал, что серая громада словно непостижимым образом подманивает его. Странным образом он ощущал, что там, под толщей бетона что-то видит и поджидает его.
"Я вижу твоё желание, человек!" — раздался еле слышный шепот. Это не было звуком — он раздался прямо в голове.
"Померещится же" — подумал Дон Кихот, но вспомнились слова наставников про зов Монолита. Но было не до размышлений — короткой очередью он заставил залечь монолитовцев, выбежавших было из-за старого бетонного забора.
— Смотри! — крикнул Никольский в переговорник — Там, слева от станции!
Бросив взгляд в том направлении, Дон Кихот увидел стоящие поодаль от станции непонятные сферические сооружения огромных размеров. Но не это удивило сталкера — из середины скопления этих шарообразных конструкций в небо бил столб молний. Он струился вверх, уходя в воронку из облаков. "А ведь ни один спутник, ни одна аэрофотосъёмка ничего такого ни разу не показала" — подумал сталкер.
ПКМ неожиданно смолк, выплюнув пустую ленту. Дон Кихот принялся торопливо искать новую коробку боеприпасов. Выпрямившись в кузове, он краем глаза Дон увидел монолитовца, что присел на одно колено с трубой РПГ на плече. Гарев уже разворачивал ЗПУ, но было поздно.
Совсем рядом адски громыхнул взрыв, в следующий миг мир кувыркнулся и полетел вверх тормашками. Дон Кихот ощутил, как земля внезапно больно ударила его со всего маху.
Дон Кихот попытался встать, в голове гудело от удара. Если бы не шлем, ему наверное проломило бы череп. Перевёрнутый "Урал" громоздился рядом измятой грудой железа.
Оглянувшись, он увидел Никольского, лежащего на земле в трёх метрах левее. Учёный безвольно раскинул руки, по скафандру обильно струилась кровь.
— Игорь! — заорал Дон Кихот, поднимаясь с земли. Возле раненого уже склонились Вершинин и Гарев.
Никольский не мог говорить, лишь хрипел. На груди зияла страшная рана. Пуля из крупнокалиберной снайперки пробила броню скафандра, разворотив лёгкие.
