И когда он всё-таки успел перейти эту грань собственной морали, чтобы убийство — хладнокровное, подлое — не вызвало в нём и намёка на угрызения совести? Всё его поведение там, в ВИП-зале, скорее подобает Азату — а он, кстати, не встал вслед за Аитом, Домино успел первым. Это работорговля, трианг и иже с ними? Он просто перестал воспринимать людей людьми — у него они, как у Зебастиана, лишь шестерёнки, служащие удовлетворению его потребностям? Можно ли так быстро пасть на самое дно?..
Азат, конечно же, открыто восхищался им. Иногда Домино казалось, что рядом с ним присутствует олицетворение всего худшего в нём самом — или, может, итог того, к чему он должен прийти? — и ему смутно хотелось бежать без оглядки от этого человека. Он говорил всегда правильные вещи: о выгоде, о цели и средствах, о войне — и как тошно от этого было! Во время жизни в собственной банде он совершенно забыл о том, что ситуацию следует анализировать не только с точки зрения Азата, поэтому сейчас, когда всё внутри опять с живой силой всколыхнулось, ему было даже тяжелее, чем после встречи с Рэксом. Как будто каждый шаг ближе к достижению смысла подаренного судьбой существования клеймом отпечатывался на душе, заставляя её кровоточить. И всё больше Домино казалось, что, когда живого места на ней не останется, он и сам упадёт замертво.
Все эти вопросы и самокопание в конце концов так измучили его, что, когда Инай в день, предшествующий их стандартной ежемесячной встрече, не ответил ни на один из двадцати звонков, Домино заподозрил худшее и решил отправиться в лаборатории, не дожидаясь даты. Орельен, узнав, куда они с Азатом и Крайтом собираются, назначил им сопровождающего из своих: находясь так близко к Зебастиану, утаивать местонахождение лаборатории уже было нельзя. Получив все указания, они вчетвером выехали в вечер и ночью уже были в городке Сетте.
Постовой на КПП пропустил их машину без вопросов, и у Домино немного отлегло от сердца. Оставив машину на стоянке, он со всей группой поспешил к домику, где обычно обитал Инай, и, достигнув его, тёмного и тихого, как и остальные строения, громко застучал в дверь.
Заспанный Инай появился на пороге через пару минут и, судя по всему, не сразу поверил собственным глазам.
— Ты почему трубку не берёшь?! — накинулся на него Домино — Инай с щелчком челюстей зевнул, и аурис едва сдержался, чтобы не убить его вдобавок к тем, о ком помнил все эти две недели.
— А, это… Да у меня телефон поломался, я и не думал, что ты звонить будешь. Ты вроде завтра должен был приехать? — он лениво почесал за ухом.
— Да какая разница, когда я должен был приехать?! Ты всегда должен быть на связи, партнёр хренов! Что угодно может случиться, какого чёрта, ты со своим телефоном… — Домино задохнулся, вне себя от злости, и Инай успокоительно выставил ладони.
— Ну всё, всё, не убивай меня, окей? Один раз слажал за четыре года, что сразу лаять-то? Кстати, да, а я ведь хотел тебе сам позвонить…
— Ещё лучше!
— Ну прости, прости. Раз ты приехал, тогда слушай, — Инай по-хозяйски облокотился на косяк, и Домино заметил краем глаза, в каком изумлении посмотрел на него самого орельеновский сопровождающий. Убить Иная захотелось ещё сильнее. — Мы в этом году дату встречи сдвинули, а до меня только вчера дошло, что в этом месяце она попадает на мой день рождения. Юбилей — сорок, а? — только в следующем году, но всё-таки. Перенесём, может?
— Я уже приехал, — мрачно напомнил Домино, закуривая: он знал, что недавно бросившему Инаю это как ножом по сердцу. — Давай разберёмся со всем сейчас, и завтра я тебя оставлю в покое, именинник.
— Ну не! — рассмеялся Инай. — Давай по-другому. Вы останетесь до завтрашнего вечера, там и рассчитаемся. А поутру поедете. Приглашаю вас на вечеринку! Сен, Йен, Крайт и… э-э-э… не имею чести быть знакомым…
— Гарольд, — сообщил соглядатай Орельена, и Инай расплылся в улыбке, с ног до головы рассматривая этого невысокого, ниже его самого, сильвиса, щуплого и напоминающего мелкую собачонку с большим самомнением.
— Очень приятно, Гарольд! Ну вот и договорились, да, господа? Сейчас я оденусь, стукнусь к распорядителю, чтобы он вам комнатку подобрал, и…
Он резко замолчал от раздавшегося позади скрипа двери. Все собравшиеся в тишине пронаблюдали, как на крыльцо выходит отчаянно зевающий Брутус в мятой футболке и шортах — и останавливается наравне с Инаем, чтобы недовольно посмотреть на него, нарочито игнорируя остальных.
— Где ты ходишь? Просыпаюсь — тебя нет. Хоть бы сказал, что уходишь! Ночи всё-таки холодные, — капризно проговорил Брутус, и Домино с Азатом переглянулись, потом адресуя Инаю пристальный взгляд. Тот извинительно заулыбался.
— Ночи и правда холодные… и тёмные, — не совсем понятно объяснился он и мягко развернул племянника лицом в дом. — Иди, нечего тебе здесь стоять. Я через десять минут вернусь.
— Я засёк, — многозначительно фыркнул Брутус, прежде чем удалиться. Инай немедленно перестроился обратно.
— Пару секунд, — пообещал он и тенью скрылся в прихожей.
— Я даже не хочу знать, зачем они ночуют вместе, — выразил общий шок Азат, отворачиваясь от дома к Домино. — Так что, остаёмся? Тебе не помешало бы слегка отвлечься.
Аурис в ответ лишь передёрнул плечами, и Азат довольно кивнул.
— Вот и чудненько. После того весёлого бала мне не хватало чего-нибудь менее… сногсшибательного.
Инай выскочил и правда спустя короткое время — уже не только в джинсах, но и футболке с курткой. Предложив гостям присесть пока на недалеко стоящую скамейку, он убежал будить распорядителя и по возвращении с ним, тоже сонным, сообщил, что завтра об их пробуждении узнает сам и сделает всё, чтобы им было чем заняться до начала праздника. Распорядитель отвёл аурисов, риза и сильвиса в близко расположенный домик о двух комнатах, застелил кровати и, дав свой контактный номер, откланялся. Уже успокоившийся Домино, насильно отключив мысли, рухнул спать.
Встали они поздно — на часах было уже двенадцать, и только-только прошедшее зенит солнце успело основательно подогреть воздух. Выйдя на душную, как это бывало перед близившимися в сентябре дождями, улицу, вся компания во главе с Домино, за время своих визитов уже выучившего месторасположение основных объектов посёлка, направилась в столовую, где на завтрак, обед и ужин собирались шахтёры. Распорядитель, которому отзвонился первым проснувшийся Азат, пообещал, что к их приходу трапеза будет готова, и было приятно ощущать себя столь важными гостями.
В столовой их стол как раз накрывали, и Домино с удовольствием следил за быстрыми и точными движениями девушки, устраивающей им завтрак. Это была симпатичная велька, лет на пять-семь старше него, с забранными чёрным ободком каштановыми волосами по плечи, начинающими золотиться при попадании на них света, тёплыми чайными глазами, высокой грудью и крутыми бёдрами, которыми она то и дело как будто случайно задевала его, сидящего с самого краю стола. Когда она убежала за кофе, Азат подтолкнул Домино под бок.
