— А чего ты опять смурной такой?
— Сейчас на станции карантин объявят. Ребенок тот болен, мог быть. Возможна эпидемия. А Вера пропала. Говорят, видели, Как в сторону Серпуховской шла.
— Она что, бросила ребенка? — удивился Казимир.
— Вот и мне это странным кажется. Если он жив был, когда ушла, то это непонятно. Если он умер. То она бы в истерике была и все бы раньше заметили смерть ребенка.
— Вера! — Воскликнул юродивый. — Вера! Мозз! — И он стал тыкать себе в нос и уши пальцами.
— Ноздри и уши, — задумчиво пробормотал Сергей, глядя на незнакомца. — Что же ты хочешь мне сказать?
— Вера! — юродивый нахмурился и схватил Маломальского за штанины. — Мозз!
— Со мной пойдешь, балбес. — Кивнул ему в ответ сталкер.
— Вера?
— Да, да. Вера. Будем ее искать.
— Искать! — тот вскочил и снова радостно замахал руками.
— Ага. Значение этого слова тебе уже понятно я гляжу, — Усмехнулся Сергей. — Ну, раз мы теперь напарники, может, скажешь, как тебя зовут?
— А? — юродивый наклонил голову набок.
— Я говорю, зовут тебя как? Имя есть у тебя, белабес? Я вот, — он хлопнул себя по груди ладонью. — Сергей. Это, — он указал на старика, — Казимир. А ты?
— Юродивый тоже хлопнул себя ладонью в грудь и с гордостью заявил:
— АТЫ!
— Да нет же… Ну чудак странный…
— Аты! Чудак сранный!
— Да не сраный, а странный, — засмеялся Маломальский.
— Странный. — Улыбнулся высокий и снова хлопнул по себе растопыренной пятерней. — Стран… ный… Я. Стран… ный… Странник, — выговорил вдруг он.
— Странник? Это имя? Похоже на погоняло.
— Провоняло…
— Погоняло.
— Странник.
— Ну, шут с тобой. Странник, так Странник. Только все равно ты странный. Странник. Буду называть тебя, Стран Страныч.
— Дебил дурку, — юродивый широко заулыбался.
— Все, заткнись, — вздохнул Маломальский.
Отдав так называемой службе быта четыре патрона (цена для своего сталкера со скидкой!) за два ведра горячей воды, Сергей отправился в прачечную, чтобы помыться после своего выхода на поверхность и перед путешествием в Полис, в котором он намеревался совместить поиски Веры. Перед уходом, он попросил Казимира покормить Странника из его, Сергеевых запасов пищи и поучить еще паре фраз и слов. Если получится, конечно.
Прачечная была оборудована между северным и южным порталами, из бывших торговых киосков, которые перетащили сюда из подземных переходов и вестибюля. Отработанная вода стекала в обширные железные емкости установленные на путях. Умельцы из службы быта фильтровали ее, кипятили. Зимой умудрялись выносить в бочках ближе к выходу, чтобы чередовать циклы фильтрации, заморозки и кипячения, и снова пускали в ход для бытовых нужд. Естественно для всех кроме, непосредственно пищевых. Хотя те, кто не имел возможности приобрести для своей кухни нормальную питьевую воду, вынуждены были приобретать более дешевую, «второй категории». Грунтовые воды на Тульской не добывали. Хотя всячески старались оборудовать свой колодец. Однако и на тех станциях, где шла добыча грунтовых вод, иногда прибегали к рециркуляции. Воде из почвы пораженной чудовищной катастрофой планеты не всегда можно было доверять.
И сейчас, ощущая приятную свежесть, Сергей, как всегда бывало в таких случаях, вспоминал дешевый смеситель в ванной своей квартиры до катастрофы. Он с самого начала, ввиду низкого качества изготовления, протекал, посылая в раковину каплю за каплей. Чтобы он с этим смесителем не делал. В конце концов, Сергей просто махнул рукой, решив, при первой же возможности заменить на более дорогой и качественный. Но откладывал это дело, поскольку счетчика расхода воды дома не было, и он платил фиксированную цену в месяц, что позволяло ему не думать о проблеме. Пока весь мир не полетел в тартарары, и насущность добывания хотя бы литра пригодной для человеческой деятельности воды не стала такой же сложной и актуальной, как патроны, еда и сама жизнь. Многие само собой разумеющиеся вещи прошлого канули в небытие много лет назад, и оставалось лишь с горечью вспоминать о былой беспечности и неумении когда-то ценить такие простые, но очень важные вещи как, например вода и бережное к ней отношение.
Он уже подходил к своей палатке, когда услышал какой-то шум. Можно было подумать, что это связано с юродивым и тем, что тот возможно натворил, или дала о себе знать неизвестная болезнь, которую, быть может, притащил на станцию тот безымянный, мертвый теперь уже, ребенок. Но нет. Причина явно в ином. Поднятые по тревоге бойцы бежали к путям, ведущим к заброшенной Нагатинской станции. Естественно, бежали люди с оружием. Сергей ускорил шаг.
— Что стряслось? — крикнул он ближайшему бойцу внутренней безопасности, что торопливо и нервно натягивал на себя разгрузку.
— Там кто-то прет с Нагатинской! В тоннеле! — крикнул боец в ответ.
Маломальский нахмурился. Это уже серьезно. Появление «кого-то» из тоннеля, ведущего от необитаемой станции, обычно ничего хорошего не сулило. Собственно, соседство с заброшенными станциями, было издревле для станций обитаемых настоящим проклятием. Некому было следить за состоянием гермоворот пустующих точек метро. Некому было следить за санитарными нормами и численностью крыс. И то и дело из таких мест приходила на пограничные станции беда. Тучи несущих смерть и заразу голодных грызунов. Тварь, пробравшаяся с поверхности каким-то образом. Банды беспредельщиков, сумевших каким-то образом пройти по поверхности и напасть со стороны пустующих станций. Либо нашедших технологические тоннели, позволяющие обойти основные кордоны и выйти с той стороны. Такое случалось. Именно поэтому жители Тульской, благо, находясь в могучем содружестве Ганзы, они располагали кое-какими ресурсами, устраивали контрольные экспедиции к Нагатинской. Просто чтобы убедиться, что эта станция по-прежнему пуста. Что крысы не организовали там свою мегаколонию. Что бандиты не облюбовали ее в качестве плацдарма для нападения на Тульскую. И что просто гермоворота закрыты и все на пустующей станции неизменно тихо.
И вот сейчас, похоже, произошло что-то из разряда худших опасений. И если появление глухонемого ребенка и юродивого Странника из этого тоннеля прошло более-менее спокойно, поскольку лишившиеся по каким-то причинам рассудка одинокие скитальцы то и дело появлялись из тоннелей, то сейчас явно, что было совершенно по-другому. Если уж наружный кордон поднял тревогу.
Сергей быстро ворвался в свою палатку. Ни Казимира, ни Стран Страныча там не было. Сталкер торопливо извлек из своего рюкзака автомат АКСУ и тут же досадливо поморщился, вспомнив, что патронов в нем нет. Тогда он схватил нож, поддел одну из досок, которыми был устлан пол его жилища и приподнял ее. В ребре доски были выструганы полости, в которых он прятал свой, так называемый НЗ. Это были патроны калибра 5,45, являющиеся основной валютой метрополитена. Он высыпал пригоршню в брезентовую сумку и вернул доску на место. Перекинул через голову ремень автомата и, отстегнув рожок, стал запускать руку в висевшую на плече сумку и на ходу его снаряжать боеприпасами.
