– Ты лучше о себе расскажи. Как поживаешь?
– Ничего… Вот на Меркурий отправляюсь…
– На Меркурий! – встревожился Гарик. – Зачем это?
– Ну, понимаешь, туристический полет… В качестве премии. Я теперь знаменитость…
– Останься на Земле!
– Почему?
– Не знаю, – покачал головой Гарик. – Вернее – не могу говорить… Просто поверь мне.
– Хорошо, хорошо, милый, – проговорила девушка, удивляясь как это легко у нее получилось – назвать этого моржа «милым».
– Как ты меня назвала? – нахмурясь переспросил Гарик.
– Ой, – испугалась она. – Я не хотела…
– Не хотела? – усмехнулся Гарик и вдруг потребовал: – Иди ко мне, любимая! Скорее!
– Я… я сейчас…
Девушка шагнула на следующий камень. Он казался сухим и надежным, однако нога соскользнула. Серое небо и черно-белое водное пространство встали дыбом. Девушка закричала и ухнула в ледяную бездну…
«Гарик!»
Мисс Агнесс Шерман, для друзей – Несси, подскочила над постелью, одеяло соскользнуло с нее, но предохранительный полог все же не дал врезаться в низкий потолок каюты. Медленно опустившись на жесткое ложе, которое в условиях лунного тяготения было мягче любой перины, женщина провела рукой по лицу. Оно было влажным.
– Господи… всего лишь сон.
С криком вскакивать из-за кошмаров, просыпаться в слезах, – что это, как не признак приближающейся старости? – спросила Несси у самой себя, при помощи привычной самоиронии стараясь унять расходившееся сердце.
Ответа не последовало. Да и что можно ответить самой себе? А задать этот вопрос кому-нибудь еще, не представляется возможным, ибо как гласит старая хохма: рада бы сказать «отвяжись», да не кому. Сороковник на носу, и ни одного приличного мужика в пределах видимости. Приходится разговаривать с мертвецами… Хорошо ещё, что – во сне.
Поняв, что начинает горевать о своей бабьей доле, Несси решительно выбралась из-под полога. Ровно за мгновение до срабатывания будильника.
– Заткнись, – сказала Несси сладкоголосой, но до ужаса надоедливой сирене.
Серворг послушно исполнил приказ. Скинув ночнушку, Несси втиснулась в душевую. Добрая минута ушла на выбор моющей пены. Остановившись на лавандовой, Несси окутала себя ею с ног до головы, превратившись в Мыльную фею – персонажа любимой детской постановки. Теперь дело за малым – смыть с себя всю эту дрянь вместе с ночным потом. Несси, плотно зажмурившись, запустила форсунки.
Она бы запросто пренебрегла утренним душем, в котором чувствовала себя тарелкой внутри посудомоечной машины, но неумолимый Мастер Хо требовал строго соблюдать все этапы тренировки. Несси не хотелось подводить старого друга, ему и так хватало хлопот с прочими, как называли их в официальных коммюнике, «членами команды пассажиров» – тремя десятками избалованных, капризных кумиров публики.
Во время завершающих недель подготовки, туристы жили внутри макета космолайнера, выполненного в масштабе один к одному, чтобы привыкнуть к его, мягко говоря, необычной обстановке, научиться пользоваться различными санитарными и бытовыми устройствами и вызубрить наизусть расположение отсеков. По части роскоши макет был далек от оригинала, и это правильно: нельзя чтобы пассажиры отвлекались на пустяки. К тому же, в таком упрощении был точный психологический расчет: оказавшись на борту настоящего корабля, туристы должны непременно ощутить прилив энтузиазма.
Вообще, устроители самого главного шоу в истории Солнечной системы прекрасно разбирались в психологии. Кумирам не давали скучать ни минуты. Поначалу им было в новинку их положение. Стильные комбинезоны, разработанные, кстати, одной из участниц программы, дизайнером Лимой Майлз, выделяли будущих пассажиров «Вестника богов» из пестрой толпы других туристов. Восторженные возгласы, насмешки завистников и умоляющие взоры собирателей автографов сопровождали счастливчиков, где бы они ни появлялись. Ажиотажная атмосфера скрасила скучные теоретические курсы подготовки. Когда же искреннее восхищение и неприкрытая зависть приелись, начались тренировки в макете. Следующим номером программы была посадка на специально построенный в Копернике космодром первого в истории космолайнера. Ну а затем: кораблю – взлет!
Едва Несси высушила себя искусственным торнадо, как надоедливый каютный серворг – ходили слухи, что на самом «Вестнике» их заменят настоящие стюарды, и слава богу, – прошипел: «К вам посетитель, миссис».
– Не миссис, а мисс! – рявкнула на него Несси. – Сколько тебе говорить…
«Впустить посетителя, мисс?» – поинтересовался серворг, как почудилось Несси, довольно ехидно.
– Я тебе!… – взвизгнула голая «мисс», хватая купальный халат.
Ответ был неверный, поэтому ехидный искин тут же разблокировал дверную панель. На лету подхватывая сухие, но не расчесанные волосы, Несси стремительно обернулась к входу, чтобы немедленно потребовать от незванного посетителя выйти вон. Но требование сие буквально замерло у нее на устах.
Перед ней, косой саженью в плечах загораживая неширокий дверной проем, стоял живой Морж, пунцовый от смущения. Зажав рот, чтобы не заорать благим матом, Несси попятилась в глубь каюты.
– Простите, тетя Несси, – пробормотал посетитель, отводя взгляд от полуобнаженной «тети». – Я, наверное, не вовремя…
– Санек! – облегченно выдохнула мисс Шерман, опускаясь в кресло. – Как ты меня напугал…
«А ведь вылитый Гарик Морозов! Ну не лицом, конечно. Лицо у него отцовское, а вот статью…»
– Извините, – пылая щеками, продолжил гость. – Я хотел найти дядю Хо, но мне сказали, что он внезапно отбыл на Землю…
– Отбыл? – удивилась Несси. – Я… не знала… Но ты-то как здесь очутился, Санек? Вернее, понятно как, но зачем?
Посетитель вскинул и снова поспешно отвел взгляд.
– Автографы я собираю, – буркнул он. – Тут столько знаменитостей и все в одном месте…
– Отлично! – улыбнулась Несси. – Ты спустись в бар «Геоцентрик», что на третьем уровне, а чуть позже к тебе присоединюсь. Гарантирую не только свой автограф. Идет?
– Идет! – согласился юнец и со вздохом облегчения выдвинулся обратно в коридор.
«Добро пожаловать на Луну, мэм!»
Женщина безразлично улыбнулась механоргу, который обслуживал туристов, прибывающих через телепорт Тихоокеанского Узла. Речевой синтезатор «таможенника» менял голосовые модуляции в соответствии с полом, возрастом и психотипом клиента. Женщине «достался» мягкий баритон, весьма неприятно контрастирующий с внешним обликом биомашины, отдаленно напоминающей паука-птицеяда.
«Ваш багаж, мэм?…»
– Я налегке.
