Да, пилоты не просто так крутят рули, в их действиях до краев скрытого смысла, от полноты которого будут зависеть жизни членов экипажей. Вот почему я всегда следил за показаниями приборов, почему, даже летая на полуразумном корабле, пересчитывал вектора и параметры самолично, не желая отдаваться на волю случая.
Байконур был не самым оживленным портом, все стремились приземлиться на маленьком Китайском поле, чья инфраструктура поражала даже инопланетное воображение. Но и здесь на полях стояли громады космических кораблей, не похожие друг на друга, но вселяющие уверенность, что на них можно выйти в космос и вернуться обратно. Сновали по полю машинки технического обслуживания, ползали цистерны заправщиков, перемещались грузовики, подающее к аппарелям многотонные грузы.
-Прибыли, господа, - Тверской встал и открыл люк. Глайдер остановился прямо у здания космопорта. - Вас разместят в номере гостиницы "Голубая Планета", у двери будет дежурить охрана, развлечений никаких не предусмотрено. В связи с ранением, предлагаю вам, Доров, передохнуть. Завтра утром в семь часов вас осмотрят врачи, подтверждая пригодность к вылету.
-А как же познакомиться с командой? - уточнил я.
-В ходе полета познакомитесь, - отрезал Тверской.
-Как на счет плана испытаний, или меня вообще не будут ни о чем информировать? - едко спросил я.
-В ходе полета вас введут в курс дела.
Мы шли через технические коридоры космопорта - похоже, меня не хотели показывать никому, зато охрана была что надо: десять человек гуськом следовали за мной и Стасом.
-Тверской, - не сдержавшись, позвал я, - прежде чем запрете меня в номере, дайте хоть купить воды и сигарет. И вообще-то я голоден.
-Все будет принесено в номер, - не оборачиваясь, ответил управляющий безопасностью. - Вам нет необходимости утруждать себя покупками.
Вся его спина выражала насмешку и презрение.
В гостиницу нас доставил подземный горизонтальный технический лифт, нам так и не дали встретить никого, кроме отряженных для встречи безопасников. Без лишних слов нас подняли на двадцать первый этаж (видимо, чтобы не попробовали выпрыгнуть), от услужливо отперли дверь номера 2111.
-Доброй ночи, - Тверской шутливо поклонился и, дождавшись, когда мы вошли в дверь, запер ее.
-И что тут у нас? - хмуро спросил Стас; пройдя по коридору, заглянул в комнату. - Ну, хоть комнат три, а то я уж думал, как в общежитии будем. Иди сюда, тут все удобства.
Две спальни, общая комната с проекционным экраном, из-под которого торчали отсоединенные пучки проводов (точно для нас никаких развлечений было не предусмотрено). Стол, кресла, диван, питьевая колонна в углу, балкон, отгороженный раздвижными звукоизоляционными створками, чтобы можно было полюбоваться на космопорт сверху. На столе пол-литровая бутылка виски без этикетки и блюда, закрытые стальными колпаками. Несколько пачек популярных сигарет на выбор. На диване лежал минимальный медицинский набор: обезболивающее, кровоостанавливающее, перевязочные материалы. Они все предусмотрели, ничего не забыли.
Переглянувшись, мы со Стасом поняли друг друга без слов: номер наверняка прослушивался и просматривался. Потому мы почти не разговаривали, обмениваясь ничего не значащими фразами, поели, выпили, покурили. Покровский снова осмотрел мое плечо, удовлетворенно кивнул, сделал укол и пошел в ванную. Я, не задумываясь, последовал за ним. Стас включил воду и, прикрыв ладонью рот, чтобы нельзя было прочесть по губам, спросил:
-Что думаешь?
-Слетаю, а чего делать? - я повторил его жест. - Мне вот интересно, кота сейчас допрашивают, он им уже все рассказал?
-Вполне возможно, к чему ему молчать? Титрин ведь был с тобой, а сбезовцы умеют уговаривать. Хотя, он может и промолчать, но в любом случае мы его больше не увидим. Думаю, титрина депортируют с Земли.
Я пожал плечами, гадать не было смысла, развернулся и, выйдя из ванной, отправился спасть. Завтра предстоял сложный день.
Глава 3. Испытания
Врачи Байконура меня осматривали невнимательно, ясно было, что здоровье пациента их не интересует. Чиркнули пару строчек в заново заведенной карте и дали добро на взлет. Я немного волновался, что они полезут под повязку на запястье - я все же надел напульсник - но никому не было до этого дела.
Сразу после осмотра, который, не смотря на небрежность, занял почти два часа, меня все так же под конвоем и внимательным приглядом полковника отвезли прямиком на корабль, а Стаса оставили в номере как гарантию, что я не буду дурить: Покровский был своего рода заложником. Впрочем, судя по утреннему настроению дяди, это его совершенно не смущало. Змей был весел, при пробуждении благодушно поделившись, что впервые за несколько месяцев хорошенько выспался, свободный от звонков из клиники. В номере 2111 и вправду не работал телефон, все сигналы были заглушены.
Честно говоря, я ожидал большего от наших инженеров. Первый земной корабль показался мне громоздким и угловатым, маневровые двигатели, закрытые выпуклыми кожухами, значительно выделялись с боков, словно огромные баллоны у катамарана и создавалась ассоциация с концепт каром "Ауди" прошлого десятилетия. Скуластые дуги по бокам, вынесенная вперед, словно у автомобиля, рубка управления и выступающая надстройка систем связи. Первым же возможные агрессоры снесут ее выстрелом ко всем чертям.
Покрыт корабль был стальным керамо-пластиком, самым прочным материалом на данный момент. Этот умный, построенный на нано-технологиях материал не имеет швов, на стыках он соединяет молекулы программно, если нужно открыть люк, то появляется зазор. Нет, в целом неплохо, надо смотреть что внутри.
И вот тут я столкнулся с неожиданной проблемой: мне здесь были не рады. Тверской препроводил меня в рубку, развернулся и ушел, так ничего и не сказав.
Для стороннего консультанта не предполагалось штатного места, никто даже внимания не обратил на постороннего человека на борту, никто не поспешил знакомиться, и, когда я поздоровался, люди лишь небрежно отмахнулись, занятые своими делами.
Крейсером управлял один пилот, навигатор, сбоку сидела связист - женщина; также здесь находилось несколько техников, отвечающих за стабильное состояние систем корабля. Они все еще проводили какие-то работы, как часто бывает, когда не успеваешь все сделать к вылету.
Капитан - по фенотипу видимо немец - был единственным, кто уделил мне капельку своего времени, представился по полной форме и велел рубку не покидать. Капитана звали Норманн Кох, и был он пилотом истребителя с налетом более тысячи часов; прошел, по его словам, полный курс подготовки на тренажерах.
