— Мы же заблокировали вход!
— А я его сломал. Впрочем, после того, как мы заберём свои вещи, чините на здоровье.
— Но…
Тут он заметил Мишейру и его интерес ко мне значительно поубавился.
— Ой, а можно взять у вас анализ крови? А вскрыть? Ну пожалуйста? Обещаю, мы зашьём так, что вы и не вспомните об операции!
Девушка от этого опешила и просто не знала, что ответить, поэтому только с открытым ртом смотрела то на него, то на меня, при этом тыча в деда пальцем.
— Так, пенсия, не борзей, а то я тебе ноги переломаю.
Я встал между ними, отгораживая собой напарницу. Он тут же посерьёзнел:
— Молодой человек, анализ ваших тканей мы взяли, когда вас доставили в медблок, а вот у подруги вашей ещё не успели. Это видовая особенность, что мужчины выглядят иначе, чем женщины?
Я аж прифигел от такого поворота.
— Нет, она — другой вид.
— Вот и дайте нам его изучить! Не мешайте!
Нас уже обступил, похоже, весь персонал лаборатории. Народу хватило, чтобы окружить нас пятью рядами. Задние были вынуждены подпрыгивать, чтобы разглядеть нас. Меня это знатно так выбесило, тогда как Мишейра всё ещё прибывала в растерянности.
— Чего уставились!? А ну свалили, коль жить охота!
Дедок моментально понял, что я не шучу, и тут же принял серьёзный вид. Поправив очки, он спокойным тоном обратился ко мне:
— Молодой человек, я прошу у вас ровно сутки, на исследование ваших вещей. Обещаю вернуть их в целости и сохранности. Нам лишь интересен материал, из которого это всё изготовлено. Ни один предмет вашего снаряжения совершенно не потеряет в качествах, а если такое всё же случится, то можете спокойно меня убить, договорились?
Я прищурился.
— Договорились. Но если хоть что-то испортите, быстрой смерти не жди. А я с некоторых пор стал весьма и весьма изобретателен на всякие казни.
Дедок побледнел, но взгляд мой выдержал. Правда, я так и не понял, что с моим взглядом, но иногда народ шарахается, как от огня, однако, когда в зеркало смотрю, не вижу ничего необычного. Странно это.
— Лично принесу вам все вещи…
— Не стоит, сами зайдём.
Я поднял со стола скальпель и отрезал у Мишейры волос, после чего положил всё на край стола.
— Пользуйтесь.
Взяв девушку за руку, я направился к выходу. Стоило нам только отойти, как тут же всё внимание было сконцентрировано на небольшом чёрном волосе. Учёные чуть ли не дрались за право первым провести анализ. Мы же в это время поравнялись со всё ещё охуевающим Кзерком.
— Ну, показывай, где наша комната?
Тот только кивнул и повёл нас обратно. Даже шлем поднять забыл. Пришлось это сделать мне. Идти было совсем уж недалеко.
Поселили нас, как оказалось, по соседству с эмпатами, присутствие которых, к моему удивлению, через стены не ощущалось. Не знаю, с чем это связано. Может, они все просто успокоились или спят, но тем лучше.
Получив обратно свой шлем, Кзерк сказал, что еду скоро доставят в «номер» и покинул нас. Комната же представляла собой параллелепипед четыре на четыре и на три метра. С практически голыми стенами и двумя одноместными кроватями. В общем, поистине спартанская обстановка. На противоположной от двери стене находилась панель, при нажатии на одну из кнопок которой часть стены отъезжала, открывая санузел, в который входило всё необходимое.
— Ну и что будем делать?
Спросила девушка, едва мы остались наедине.
— Ты как хочешь, а я в душ.
И, не дожидаясь ответа, скользнул в помещение, закрывая его изнутри. Не успел. Мишейра шустро скользнула следом, а стена закрылась.
— Размечтался.
С ехидной улыбкой прошептала девушка, и тут же её лицо стало серьёзным:
— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Нет, всё в порядке.
На бледные губы девушки вернулась улыбка:
— Отважный герой снова спас прекрасную принцессу.
— Надо заметить, что принцесса не такая уж и прекрасная, а герой и не герой вовсе, а, скорее, чудовище.
Усмехнулся я, глядя в её чёрные, лишённые век глаза. Мишейра совершенно не обиделась. Её руки обвили мою шею, а горячее дыхание защекотало ухо:
— Да плевать. Ты моё чудовище и никого другого мне не надо.
Оставалось только ответить на её объятия, а потом наши губы слились в нежном поцелуе. Во рту распространилась слабая горечь.
— Фляга ещё не закончилась.
Прошептал я, пытаясь отстраниться от неё.
— Да хрен с ней, с флягой!
Прошептала она в ответ, и набросилась на меня, прижимая к стене.
— Одежда нам явно помешает.
— Ага.
Внутри было тесно. Очень тесно. Мы еле-еле смогли раздеться так, чтобы не избить друг друга локтями в процессе. А уж что было потом в кабинке… В общем, вышли мы абсолютно довольные жизнью. Вернее, как вышли, я вынес партнёршу на себе и, упав на одну из коек, мы продолжили начатое.
Нас с головой захлёстывала страсть, выплёскиваясь наружу и, найдя отклик снаружи, возвращалась в многократном размере, не давая остановиться и подавляя даже мысль сделать хоть небольшой перерыв.
К середине местной ночи мы были абсолютно выдохшиеся, но довольные. Вот только лежать мне пришлось на животе, потому что Мишейра в приступах экстаза совершенно себя не контролировала и, в итоге, располосовала мне спину в мясо. Не то, чтобы прям совсем больно, но неприятно. И сейчас я лежал и восстанавливался. А ещё выяснилось, что посреди процесса нам принесли еду. Кажется, ещё кто-то заходил. Можно предположить, что это были медики, потому что мы знатно тут всё кровью перепачкали, чем и перепугали местный персонал. Об этом же свидетельствовали несколько бинтов и склянки с дезинфицирующим раствором.
— Что думаешь?
Девушка лежала на своей койке, подложив руки под голову и, закинув ногу на ногу. Я же откровенно любовался ею.
— По поводу?
— Ну, по поводу местных. Тебя же заинтересовали их технологии?
— Угу. И не только. Думаю, такие кадры нам бы пригодились, да и предложить они могут не только оружие.
— Предлагаю пойти и обсудить с ним это. Их планета, ведь, уничтожена?
— А у тебя уже есть идеи, как переправить две космических станции из хуева-кукуева на нашу орбиту?
— Из твоих слов я поняла только хуево-кукуево. Да и то, только примерно.
Попыталась она включить дурочку.
— Не ври, всё ты прекрасно поняла. Ладно, давай пообщаемся со здешним командованием, но сначала поедим.
— И помоемся.
Согласилась с моим планом девушка, и мы незамедлительно приступили к его выполнению.
Пока шли, все телепаты смотрели на нас хмурыми взглядами, но ничего не говорили. В своём кабинете нас встречал такой же хмурый Кзерк. По нему сразу было видно, что он не выспался.
— Я даже не спрошу, что вы делали, я и так это знаю, но… Как вы вообще умудрились провернуть подобное!?
— Ты за нами следил, что ли? Что, в комнатах установлены камеры?
Зевнув, он потёр лицо руками, после чего ответил:
— Нет. Да оно и не требовалось, что же до комнат, то там только стандартные датчики, реагирующие на любую аномалию: пожар там или просто плохо кому-то стало. Но я всё равно не понимаю, как вы вообще умудрились?
Замявшись, я попытался объяснить:
— Ну, как-как. Как это обычно бывает, когда…
— Я не спрашиваю, что такое секс, я спрашиваю, как можно за одну ночь отыметь всё население станции!? У нас даже капитан так ни разу не смог, да он может массово трахать мозги, но это образно, вы же вдвоём умудрились буквально всех поголовно довести до оргазма. Даже тех, кто находится в анабиозе.
Ответить мне было нечем. Мишейра попыталась соскочить с темы:
— Хорошая сегодня погода, правда?
От неожиданности командир подавился воздухом. А ещё у него глаз задёргался, придавая солдату комические черты.
— Кстати, учёные вашими стараниями пребывают в полнейшей прострации.
Он указал на один из мониторов, на котором была видна лаборатория. Как уже было сказано, все они поголовно сидели с мечтательными улыбками на мордах и работать не спешили. Наверное, они единственные, кому сейчас было хорошо.
