Я тоже повернул голову. Из-под завала, устроенного мной, вырвался целый ворох огоньков духа. Стая светлячков чуть задержалась, а потом всей гурьбой полетела ко мне.
— Ну, твою-то… — вырвалось у меня.
Голова закружилась от силы, я приготовился… но ступень так не поднялась.
— А, зверье я пустое, — с досадой вздохнул я.
— Ух, почти, — с легкой завистью сказал Матс, глядя на мою меру, — Ну, Белый, ты дал!
Я и сам видел, что почти выбился из второй ступени. Ну, прямо чуть-чуть не хватило. Моя точка на самом краю даже слегка разозлила, и я с обидой посмотрел на небо — могло бы и подыграть.
— Эй, Белый Волк, — крикнул Секай.
Я поднял на него голову, он уже выводил лошадей наружу.
— Пошли, поговорим с Дидричем.
Глава 6. Белый
Прежде, чем выйти, я еще раз оглянулся на заваленный проход. Интересно, все ли погибли? Но попытка посмотреть земным сканером вызвала резкую боль в раненом боку.
— Второй коготь, нулячий ты сын, я долго ждать не буду, — недовольно бросил Секай, — Матс, тащи его.
Я попытался двинуться самостоятельно, но едва не завалился — рана оказалась серьезнее, чем я думал. Хорек снова перекинул мою руку через плечо и помог опереться.
— Спасибо, но я и сам могу, — возмутился я.
— Приказ, — с легким чувством вины отозвался Матс.
Ну, тут я, как бывший служивый, спорить не стал — приказ есть приказ. Поэтому я с некоторым облегчением оперся на зверя, ведь боль в боку действительно меня ослабляла.
— Стрелы заговоренные, — ворчал Хорек, — Наверняка измазали еще какой дрянью магической, вот тебя и штормит.
Я только кивнул. Штормит, не то слово. Перед глазами аж круги поехали. А я ведь подумал, что это от того заклинания.
Тут, видимо, все наложилось. И стрела, и надрыв магических сил, да и просто банальная усталость — если так подумать, то я не спал уже долго. Хотя из-за перехода в новую меру я не чувствовал последствий, но чем черт не шутит?
Мы вышли из-за скал…
Караван потерпел большие, но вполне обратимые последствия. Много повозок перевернулось, груз был раскидан по всей дороге, растянувшись до самого подножия. Некоторые телеги скатились вниз и кувыркнулись уже там.
Было печально видеть, но среди мешков и ящиков лежали тела — не все пережили это нападение. Особенно много убитых было ближе к головной части обоза — там возле широкого прохода в скалах, видимо, разыгралась настоящая битва.
— Говорят, Дидрич многих положил, — буркнул Секай, — Но, как по мне, воин из него нулевый.
Матс усмехнулся, и подмигнул мне.
Некоторые стражники стояли, зорко оглядывая скалы — не явится ли еще кто грабить? Но по большей части все звери ходили растерянные, не зная, за что взяться — кто-то держал под уздцы отстегнувшуюся лошадь, кто-то стоял с мешком и не знал, куда положить.
Как раз перед нами стоял совсем молодой зверь и держал в одной руке лук, а другой подпирал отвалившееся от телеги колесо. Я усмехнулся — а если появится враг, он чем стрелу тянуть будет?
Секай, едва завидев это, разразился громкой руганью:
— Нулячий ты сын, чего встал?
— Так, мастер Секай, а что делать-то? — юнец растерянно заметался взглядом между оружием и колесом, не зная, что бросить.
Монгол шлепнул себя по лбу, и устало выдавил:
— Снимать штаны, и бегать, — он зарычал, пытаясь взять себя в руки, — Брось ты уже, к нулям, этот лук! Победили уже…
— Так от господина Дидрича пока никаких приказов, — возмутился зверь, но осторожно положил оружие.
К нам уже подходили остальные караванщики, услышав разговор. Все чувствовали, что сейчас должны последовать четкие указания.
Секай вытянул голову, рассматривая, что там происходит в голове обоза. У подножия холма была какая-то толкотня, но в целом звери там бегали более организованно, чем здесь — двигали повозки, перегоняли лошадей, перетаскивали грузы.
Монгол отчеканил:
— Повозки целые видите?
В ответ слаженный кивок, и Секай продолжил:
— Ремонтом потом займетесь. Сейчас в целые впрягаете по две лошади, собираете груз, и перевозите вниз. Выполняйте.
Звери кинулись выполнять, а монгол кивнул нам с Матсом двигаться вниз.
Пока мы спускались до Дидрича, я думал, что снова отдам дух Небу — до того плохо мне стало.
Владелец каравана же выглядел так, будто и не дрался даже. В новенькой железной кольчуге, с ярко блестящими сильверитовыми вставками, грудь увешана несколькими цепями. Среди звеньев поблескивали и золотые, и корруптовые вставки. Пальцы купца все украшены кольцами с крупными разноцветными камнями, что придавало ему какой-то цыганский вид.
Седой бородатый воин сидел на перевернутой телеге, опершись на узкий сильверитовый клинок с украшенной рукоятью, и тяжелым взглядом смотрел на холм. Видимо, купцу нелегко было вот так смотреть, как его товары валяются на земле.
Мы подошли, и я, забыв про все почести, просто сел на землю. Сил стоять уже не было, я с тревогой вслушивался в свое тело.
Дидрич, нахмурив брови, глянул на меня, потом поднял взгляд на Секая. Монгол, собираясь с мыслями, поскреб жидкую бородку, а потом сказал, указывая на меня:
— Тот зверь, за которого просил мастер Керт в столице.
Купец глянул на меня уже другим взглядом, более заинтересованным.
Матс не удержался, и вставил:
— Белый Волк раскидал там пол ватаги разбойников. Просто кинулся с копьем на стрелы, я даже…
— Матс, нулячий ты сын, — коротко оборвал его Секай, — Там вроде полно работы! — он махнул в сторону холма.
Хорек подскочил, но купец поднял ладонь.
— Пусть сидит. Успеется.
Матс поджал губы, но садиться не стал. Вместо этого он вопросительно глянул на монгола, и тот, ухмыльнувшись, кивнул. Мол, сиди уж.
Купец цыкнул:
— Секай, звериная твоя глотка, почему мне иногда кажется, что звери больше слушаются тебя, чем меня?
Монгол пожал плечами:
— Может, потому что они и вправду больше слушаются меня, господин Дидрич?
Купец захохотал, хлопнув себя по бедру. Даже рана не отвлекла меня от удивления — как просто между собой разговаривали человек и зверь.
— Секай, напомни мне прибить тебя, когда доедем до места.
— Обязательно, господин Дидрич.
Купец только кивнул, ощерившись довольной улыбкой, затем его взгляд вернулся ко мне.
— А ты молодец, Белый Волк, — он одобрительно кивнул.
Я кивнул в ответ, вымучив легкую улыбку. Получилось криво, и купец обеспокоенно глянул на бок, к которому я прижимал руку.
— Нуль мне в меру, где там мой лекарь? — он приподнялся, стал бегать глазами по каравану, потом, заметив кого-то, коротко свистнул.
Все-таки это был человек, третья мера. От его свиста меня чуть не оглушило — рядом испуганно фыркнули лошади, а обернулись вообще все звери. Дидрич кому-то махнул, потом сел.
— Ты храбрый зверь, сильный, — продолжил Дидрич, — И странный.
— Не совсем понимаю, мастер.
Он потянулся к поясному кошелю, но тут подошел лекарь. Одетый в обычную хламиду, когда-то бывшую синей, лекарь походил больше на грязного бедняка. Я с легким отвращением посмотрел на его окровавленные пальцы с грязными разводами, когда он схватил мою ладонь и отвел в сторону.
— Заговоренная стрела была, — со знанием дела сказал лекарь.
— Да ты что?! — деланно удивился Хорек.
— Нуль тебе в жопу, лекарь! — выругался Дидрич, и Матс с Секаем захохотали, — У меня лошадь лучше врачует, чем ты.
Тот ничего не ответил, а лишь, надув губы и нахмурившись, потыкал пальцами по краям раны. У меня поехали круги перед глазами, и я не знал, от чего кричать — от боли или от явной антисанитарии. Как житель двадцать первого века, я прекрасно понимал, что такое грязные руки.
— Больно будет, — лекарь поднял глаза, потом резко выдохнул, — Пурус салюс!
У меня искрануло в глазах, я чуть не свалился, и Матс сразу подпер меня плечом. Лекарь же поднялся и, гордо подняв голову, и ни на кого не глядя, сказал:
