и решили послать туда наемника-убийцу, который не знал страха и не отступал ни перед каким-либо сложным заданием.
На вершине холма убийца остановился и вздохнул с облегчением, увидев внизу крыши городка. «Дай немного отдохну», — подумал он и зашел в чайный домик.
Видит наемник: стоит спиной к нему в глубине дома какая-то женщина и трудится над чем-то. Спросил путник у нее, поправляя завязки на своих дорожных сандалиях:
— Хозяйка, дай мне чего-нибудь горячего.
— Сейчас, сейчас, — отозвалась женщина, не оборачиваясь.
Захотелось наемнику с ней разговориться. Захотелось вызнать информацию про слухи и про ведьму.
— Слышал я, что в прежнее время здесь ведьма-оборотень водилась. Ну, а теперь появляется она здесь?
— Появляется, частенько ее видят!
— Хо! Скажите! Ну, а какова она видом? — спросил наемник, поглядывая на хозяйку.
— Ведьма-то? Какова она видом? А вот такая!
И с этими словами круто повернулась к гостю. Взглянул он на нее и, завопив от ужаса, бросился вон из чайного домика, позабыв о своем дорожном мешке. У женщины вместо лица был, что называется, ноппэрапон — гладкий шар без единой отметины. Не было на нем ни глаз, ни бровей, ни рта, ни носа.
Помчался наемник вниз по холму. Добежал до подножья и влетел почти без памяти в другой чайный домик. Тогда он впервые понял, что такое страх. И от этого знания ему стало не по себе. Задыхаясь, ухватился он за столб посреди домика, опомнился немного и кое-как добрел до скамейки. Смотрит: в чайном домике тоже стоит спиной к входу какая-то женщина и трудится над чем-то.
Стал он ей рассказывать дрожащим голосом про то, что с ним случилось.
— Ух, и набрался же я страху! Первый раз в жизни видел ведьму. А ты, хозяюшка, неужели не боишься жить в таком страшном месте?
— Я-то? Вот уж нисколько, — отвечает женщина, не оборачиваясь.
— Неужели! А я так чуть не умер от страха. Стоит вспомнить, так сразу холод пробирает.
Вдруг женщина в глубине дома спросила:
— А ведьма эта поди на меня похожа! — и повернулась к путнику. Взглянул он на хозяйку, а у нее тоже вместо лица — ноппэрапон — ни глаз, ни рта, ни носа, словно рыбий пузырь на шее качается.
У наемника от ужаса встали волосы дыбом. Трясясь всем телом, стуча зубами, выскочил он опрометью из чайного домика и помчался к городу, прочь от страшного холма. Да так быстро бежал, что не выдержало каменное сердце, да и разорвалось на куски.
Нашли потом жители Отаки этого мужчину на дороге. А чайные домики сожгли… Только на пепелище не было никого. Ни сгоревшего тела, ни ведьмы. Но, с тех пор, говорят, ведьма пропала. Или ушла прочь…
Хидео замолчал, наслаждаясь тишиной. Юмако три раза хлопнула в ладоши, а потом произнесла:
— Очень интересная сказка. И убийце воздалось по заслугам, как будто ведьма его ждала, и сама ушла прочь. Но к чему ты мне это рассказал?
— К тому, что я в начале нашего разговора о хинине не просто так упомянул о людях, которые следили за ним с коптеров. Недавно ночью Такаги вышел со своей базы. Он вышел скрытно от своих людей, но не от летающих мощных камер. Его засекли и тут же сообщили об этом мне. Конечно же меня это заинтересовало и я…
— И ты умчался в ночь, — кивнула Юмако. — Я ещё подумала — не к любовнице ли ты отправился?
— Ну что ты, какая может быть любовница? — улыбнулся Хидео. — У меня есть ты. С тобой мне никаких любовниц не надо. Но, вернемся к хинину. Так вот, он в саду Коисикава Коракэн ликвидировал двух отъявленных преступников. Причем, сделал это весьма оригинальным способом — превратившись в девочку-восьмилетку. Я наблюдал за его действиями с дерева неподалеку и знаешь, мне очень понравилось то, что я увидел.
— Он ноппэрапон? — брови Юмако взлетели ещё выше.
— И к тому же, он обладает ещё каким-то странным оммёдо — я никогда не видел такого. Теперь, жена моя, ты всё ещё сомневаешься в моих умственных способностях?
Юмако встала со скамьи и совершила самый вежливый поклон:
— Прошу прощения, мой муж. Я была не права. Действительно, хинин достоин стать призраком. Но… Неужели даймё это тоже знает?
— Даймё всецело доверяет моему выбору, поэтому дал согласие без каких-либо лишних вопросов. Только ты и я знаю о способностях хинина. Возможно, кто-то ещё из его окружения. Но терять такого ценного сотрудника это будет очень лишним расточительством. Из ряда вон выходящим и глупым.
Юмако улыбнулась и положила руку на плечо мужа:
— Действительно ценный сотрудник. Но, на мой взгляд, он слишком неуправляем и свободолюбив.
— Я больше чем уверен, что смогу прогнуть его под себя, — самоуверенно улыбнулся ректор военной академии Хидео Одзава.
Минори всё никак не хотел успокаиваться. Он не мог простить мне того, что я оставил его с дружками в дураках. Кличка «х.евые друзья» так и носилась по академии. Правда, в глаза их никто так не называл, но вот за глаза эту четверку обсуждали только в путь.
Как ни странно, но с моей победой прекратилась информационная война. Похоже, что зачинщиком этой войны был не Минори Огава, а Камавура Тэкеши. Или как его там на самом деле называли?
Зато Минори не упускал возможности переступить мне дорогу при любом удобном случае. Он пытался строить пакости, но они были настолько мелкими, что я с легкостью преодолевал их. Да ещё и посмеивался.
Как же не посмеиваться, если обнаружишь в рюкзаке дохлую мышь с увядшей розой в скрюченных лапках? Курсанты, которые присутствовали при этом, начали отпускать шуточки, вроде как я занимаюсь магией вуду и таким образом приманиваю девушек. Язык у меня на месте, за словом в карман не лезу, так что шуточки быстро прекратились. Зато какой хохот стоял, когда Минори открыл своё бенто, а вместо вкусной еды обнаружил там свежий лошадиный навоз.
Да, я тоже умею тупо шутить. Могу и кнопку на стул положить, и в баночку канцелярского корректора написать. Впрочем, Минори с его бандой не отставали. Поэтому в академии приходилось постоянно быть начеку.
Пока что наши обоюдные подколки не выходили за рамки своеобразных приличий и не вызывали какого-либо вреда для окружающих. Однако, я чувствовал, что не за
