голове. — Видишь? Даже не шевелится!
— И все же…
— Слушай, ты хочешь спускаться вниз и возиться с дохляком? — потерял терпение его сослуживец. — Если так, то вперед — ныряй, я мешать не буду.
— Нет конечно!
— Тогда задание командира мы выполнили — человек мертвее некуда. А теперь давай обратно к нашим лошадям, мне еще подпругу зашивать…
— М-м-м… — плавающий на дне колодца парень тихо застонал и открыл глаза. — Так плохо мне еще никогда не было…
Голова молодого рыбака буквально раскалывалась, по плечу словно полоснули раскаленным мечом, а ногу как будто бы кто-то отгрыз ниже колена. И словно этого было мало, парня буквально трясло от холода. Судя по видимому Мизару наверху кусочку звездного неба, на дворе стояла уже глубокая ночь и в воде он лежал уже довольно долго.
— Ну хоть живой и то хорошо… — вымученно просипел парень, попытавшись коснуться дрожащими пальцами левой стороны своего лица — боль там была особенно сильной. Но когда он нащупал край равной раны, агония стала совсем невыносимой и Мизар с шипением отдернул руку от головы.
Молодому рыбаку не оставалось ничего, кроме как расслабиться и собравшись с силами, попытаться найти выход из этой ситуации. Все равно здесь он не мог толком разглядеть свои раны, хотя казалось бы — вода под боком, можно спокойно посмотреть в свое отражение. Но даже если не брать в расчет бегающую по воде от движений Мизара рябь, в колодце была полнейшая темнота, которую слегка разгонял лишь тусклый свет звезд на ночном небе далеко в вышине.
— А ведь на самом деле все не так уж и плохо?
Несмотря на все свои раны и невыносимую боль, Мизар был счастлив. Он выжил! Он смог избежать знакомства с лезвием косы Жнеца и даже не попал в руки эльфийских ублюдков!
Когда парень летел к воде, вся жизнь пронеслась у него перед глазами и рыбак уже представлял, как откроет глаза — а он уже покойник и его душа находится в Залах Мертвых, в ожидании Последнего Суда.
— Хе… Я же говорил ушастому, что он меня живым не получит… — рыбак зашелся в булькающем смехе, но резкая боль в голове остудила его порыв и поморщившись, он начал обдумывать, как ему выбраться из глубокого колодца.
Несмотря на отсутствие рядом представителей ушастого племени, лучше было поспешить. Пусть парень не был целителем и его пределом была промывка раны и наложение простой перевязки — но обычно лежание с открытыми ранами в холодной воде никому не добавляло здоровья.
"— Странно, когда я сюда свалился, его вроде здесь не было." — рыбак с подозрением покосился на железное ведро и довольно толстенький канат, к которому оно было привязано. — "Вислоухие, что, добить им меня пытались? Ай, да какая, в принципе, разница?" — Мизар посмотрел наверх и прикинул высоту, на которую ему нужно было взобраться. — "Если ушастые дурни сами всучили мне в руки шанс на спасение — я только скажу им спасибо и порадуюсь их глупости!"
Радость парня объяснялась довольно просто — примерно пару лет назад в этот же самый колодец умудрился свалиться пьяный в дрова бондарь. Дважды. В один и тот же день.
Чтобы вытащить пристрастившегося к выпивке ремесленника, отец Мизара вместо тонкой веревки приделал к вороту колодца крепкий канат, который был способен выдержать огромную тушу бондаря.
"— Вот только тогда они крутили рукоятку ворота вдвоем с Тирком, а мне придется выбираться самому… " — молодой рыбак с сомнением посмотрел на свои, едва видимые в темноте руки. В обычном состоянии он бы с легкостью взобрался наверх по веревке, но меткие остроухие ублюдки прострелили его ногу навылет — с кряхтением подтянув к себе раненую конечность, парень нащупал наполовину сломанную стрелу с отсутствующим оперением. — "Видать сломалась при падении, почти один наконечник и остался. Да и рана на лице должна быть из-за того же — зацепил стену, пока летел на дно. Ну, нечего разлеживаться — никто меня отсюда не вытащит. Время приниматься за дело!"
Сцепив зубы и игнорируя бьющую в виски боль, он вцепился в канат и перебирая руками, начал свое восхождение.
"— Раз-два, раз-два, раз-два…" — медленно, но верно, звездное небо становилось все ближе. Мизар был пусть и не слишком сильным или высоким, но все же довольно крепким парнем — жизнь на свежем воздухе, хорошая еда и постоянные нагрузки в принципе не давали деревенским ребятам обрасти жирком и небольшое пузо было лишь у сына лавочника, который должен был унаследовать отцовское дело и обладал таким же, как и у его отца пухлым телосложением. (А еще таким же мерзким характером) Но подниматься по скользкой от влаги веревке, используя только одни только руки и каждую секунду чувствуя невыносимую боль, для парня было тяжело. Но он не собирался умирать в этом колодце и потому упорно продолжал лезть наверх, не обращая на это внимания. — " Раз-два, раз-два… Осталось еще немного…"
Когда большая часть пути была уже позади, силы начали покидать молодого рыбака — пальцы уже не так крепко держали канат и он начал выскальзывать у парня из рук.
"— Ну уж нет!" — В отчаянии Мизар вцепился в веревку всем, чем только мог — обеими ладонями, невредимой ногой и даже зубами. Повторного падения на дно он бы попросту не пережил. Измученное тело начало выть волком и боль снова усилила свой натиск на разум парня, но собрав всю оставшуюся волю в кулак, он совершил последний рывок — и перевалившись через бортик колодца, измученно рухнул на землю.
Громкий хохот огласил округу — лежащему на спине Мизару было наплевать и на бьющую прямо в череп боль, и на то, что рядом могут быть пытавшиеся убить его эльфы. Он был счастлив! Он выбрался из этого проклятого всеми богами разом колодца и ничто не могло испортить этот миг!
Как следует отсмеявшись, пришедший в себя рыбак поднял голову и осмотрелся по сторонам.
— Да что б мне в Бездне оказаться! Кажется моя мечта о собственном доме откладывается на очень большой срок… И ставить его придется точно не здесь.
Зеленых Холмов больше не существовало. Нет, где-то далеко в ночи были видны покрытые травой холмы и скорее всего она все еще была зеленой, но вот сама деревня представляла из себя довольно унылое зрелище.
А точнее это было натуральное пепелище.
Вместо некогда аккуратных деревянных домов, Всюду, куда бы не падал взгляд парня были их обугленные остовы, над которыми вился
