беспорядочный огонь.
Подобных чудес у интенданта оказалось достаточно. Черныш, Аскет и Картон изучали их с таким пристальным вниманием, что готовы были прожечь дыру в каждом.
И если вспомнить слова Лиры, то в городе можно было найти что-то куда сильнее. Возможно, даже мифического или, чем чёрт не шутит, уникального? Не зря эти врата были названы миром выдающихся артефакторов. А ещё теперь мне было понятно, почему все так уверены в грядущей войне. Никто из величайших гильдий города не захочет уступать другим такие сокровища. Если не договорятся, конечно.
Несмотря на большой соблазн, группа не стала ничего обменивать, резонно решив, что лучше дождаться города.
Что же касается самого обмена, то интендант сразу обозначил главные нужды не только форпоста, но и города в целом. Алхимические эликсиры, семена растений, желательно модифицированных магией, заготовки под артефакты, проклятые предметы, любая провизия и особенно чистое, не задетое магией мясо. Также крайне ценились магические кристаллы и любые предметы с карманным пространством.
Как я понял, это единственный секрет, который не смогли воспроизвести местные маги-артефакторы. Трудно сказать почему, с таким-то уровнем знаний и технологий, но как факт.
Уже вечером, скинув вещи в небольшой комнате, которая была выделена аванпостом под жильё, я поднялся на стены этой импровизированной крепости. Кроме нескольких часовых и Хвои, стоящей рядом с дальним парапетом, там никого не было.
Подняться на козырёк, защищающий стадион от дождя, я захотел сразу, как рассмотрел получше золотой купол над нами. В нём словно мелькали какие-то незнакомые символы, похожие на глифы, хотелось их рассмотреть. Ну и, конечно, оценить открывающийся вид на город.
— Кхм, — прокашлялся я, подходя к Хвое. — Решила… проветриться?
— Осмотреться, — усмехнулась в ответ девушка, сразу поняв мои затруднения, и повернула голову так, что порыв гуляющего наверху ветра взлохматил её длинные волосы. — Здесь действительно необычный воздух. И ветер. В городе Лабиринта такое не почувствуешь. А ещё тут не так сильно слышен шёпот и хор голосов.
— Ты всё ещё их слышишь? — переспросил я.
Мой соглядатай в это же время с любопытством попытался подлететь к одному из часовых аванпоста, но тот, словно что-то почувствовав или даже увидев, просто отмахнулся от него рукой, заставив обиженно отлететь.
«К чужим не приближаться», — тут же отдал я ему приказ. Ещё не хватало получить проблемы от неуёмного любопытства собственного помощника. Очевидно, местным на всю его маскировку начхать. И очень интересно почему.
Воспользовавшись повисшим молчанием и нежеланием Хвои о чём-то говорить, я поднял голову, всматриваясь в золотистое марево магического щита. В нём действительно проскакивали странные руны, которых я раньше не видел. Ничего не понятно, но очень интересно. Похоже, когда вернусь в город, меня ждёт очень много дней с экспериментами.
Всего в золотом хаосе я смог различить восемь глифов, которые быстро зарисовал в простом блокноте. Наполнять магической силой, естественно, не стал. Несмотря на то что сами руны использовались в очевидных защитных ритуалах и магических щитах, их свойства могли иметь очень отдалённое отношение к защите. Чего только не понапихают рунные маги в свои плетения для стабилизации, это я ещё по сну-яви хорошо помнил.
От всех этих мыслей меня отвлёк особенно сильный порыв ветра. В ушах неожиданно раздался отчётливый человеческий шёпот, а на фоне зазвучал хор голосов, точно так, как это описывала Хвоя.
«Единый. Помоги. Единый. Мне, — эти звуки накатывали на меня неудержимой волной, заставляя выдохнуть воздух через зубы. — Единый. Освободи. Единый. Дам. Единый. Силу. Единый. Верну. Единый. Домой. Единый. Убью. Единый. Лабиринт!»
Но куда хуже было Хвое. Девушка упала на колени. Её тело сотрясала дрожь. Я быстро наклонился к ней, замечая, как из-под повязки, закрывающей ей глаза, течёт кровь. Много крови. Проклятье. В этот момент золотой купол над нами вспыхнул особенно ярко, явно отражая какой-то удар. Чужой шёпот тут же как отсекло, заглушая до практически неощущаемого. Хвоя издала стон от боли. Я видел, как она судорожно сжимала руками перила, а губы превратились в тонкую полоску.
Вновь вспышка золотого света, на этот раз ещё более сильная, руны на магическом куполе проявились ещё сильнее. Всё вокруг стадиона осветилось мягким светом. Часовые на своих постах также сражались с неизвестным шёпотом, но им, очевидно, приходилось куда проще. Они сжимали в руках какие-то амулеты, вероятно, защищающие их от этого воздействия.
Только теперь я заметил, что к стадиону со всех сторон подступал плотный туман. Он был повсюду, словно настоящее море, он накатывал вперёд и поднимался чуть ли не до самого неба, закрывая даже многоэтажки, находящиеся рядом. Одновременно с этим впереди, внутри плотной белёсой дымки, я отчётливо различил шевелящееся нечто. Оно было просто огромным. Ветвилось и поднимаясь чуть ли не к самому небу. Смотреть на этот странный древовидный силуэт было чуть ли не физически больно, а голоса в голове начинали завывать особенно сильно. Я чувствовал, как из моих глаз бегут слёзы, кровавые слёзы.
Купол вокруг аванпоста вдруг изменился, если раньше он периодически вспыхивал ярким светом, стараясь остановить продвижение тумана, то сейчас загорелся постоянным огнём, а на самой его вершине мне почудилось присутствие человека. Но из-за того, что смотреть на все эти огни было попросту невозможно, я не лишь мог опустить взгляд к земле.
Яростный взрыв над нами чуть не оглушил меня, а в следующий миг от купола отделилось сияющее гало, с каждой секундой расширяющееся и выжигающее любое присутствие тумана в округе. Огромный ветвящийся силуэт пропал так же внезапно, как и появился, вместе с туманом, ещё недавно обступавшим укрепление местных. Всё закончилось так же внезапно, как и началось.
В реальность меня вернул хрип Хвои. Девушка уже не могла себя контролировать и, опустив руки, рухнула на пол. В последний момент я успел её подхватить, заметив, что её повязка вся пропиталась кровью.
Постепенно через 116 врата перемещалось всё больше именованных. Стражи видели, как туда отправляются не только люди средних уровней, но и те, кто давно достиг вершин развития.
Все группы разведчиков, которые отправились в портал в числе первых, принесли невероятные сведения о новом мире и людях, населявших его. Продвинутые артефакторы, готовые торговать за любые магические реагенты, провиант, необычные металлы и прочее. Все понимали, что это огромные деньги и влияние на весь город Лабиринта.
Стража, возглавляемая сразу несколькими арбитрами, быстро распределилась по всем выходам, создавая безопасный пояс внутри 116 врат. Это позволило за короткое время обеспечить перемещение тысячам именованных. К сожалению, далеко не все выходы были полностью безопасны, от части пришлось отказаться из-за высокого уровня магического загрязнения за пределами каменной площадки врат.
Иволга была одним из арбитров, что сейчас руководили стражей внутри портальной площадки города, и от её взгляда не укрылось появление рядом с 116 порталом сразу пяти членов совета. Одни из сильнейших именованных города и главы высших гильдий. Благодаря своему положению в иерархии стражей, она была хорошо знакома со всеми, а также неплохо понимала их силы.
Главы гильдий Занофикаров, Священного квадрата, Человеческого величия, Штандартов и Последнего приюта. Как минимум двое из них находились на уровне полубога и были способны сокрушить полноценные проявления богов. Трое других были лишь немногим слабее. А впятером, да ещё и вместе со своими группами… для чего они туда собрались? С этими пятью внутри 116 врат собралась уже большая часть совета города.
Всё это было явно неспроста. И мало того, Лабиринт почему-то как будто сам подталкивал своих именованных к этому. Ему для чего-то не хватает энергии? Иволга и другие старшие стражи уже давно поняли, что для поддержания своей жизни и возможностей Лабиринт использует собираемую именованными энергию жизни.
Но иногда для чего-то наиболее впечатляющего и затратного по своей мощи он мог спровоцировать что-то по-настоящему грандиозное, в том числе и нападение высших сущностей.
В момент, когда группы с сильнейшими именованными города проходили в портал, нехорошие предчувствия охватили Иволгу, что-то приближалось. Что-то очень плохое.
* * *
Хвоя пришла в себя спустя пять минут после исчезновения последних признаков
