в том же кабинете на втором этаже базы. Тела Андрея в углу уже не было, но вот кровавое пятно с кусочками костей и мозгов на стене никуда не делось. Зато прибавилось раненых. Их стаскивали сюда люди в камуфляже и клали на пол прямо так, в чем были. Осматривали — если требовалось, снимали промокшую одежду, кололи чем-то в шприцах, после чего, какая-то девушка начинала водить руками над их ранами, от чего те, если не были сильно уж жуткими, переставали кровоточить и вскоре затягивались, оставляя на месте раны свежую розоватую тонкую кожу.
Удивляться такому Дима не стал, да и не смог бы, после всего пережитого. Накатила волна апатии и жуткой усталости, за окнами ещё звучали редкие выстрелы, но он начал клевать носом. Вспомнив про то, что вынырнул из воды не один, а с ценным грузом в руках, попытался вскочить, однако ноги подвели и он рухнул на пол. Тут же кто-то подбежал, помог подняться и усадил обратно в кресло.
— Кос-стян, — стуча зубами и борясь с сонливостью пролепетал Дима, — г-где Кос-стян?
Но ответа не последовало. Голова стала ватной, веки превратились в пудовые гири и он отключился уперев лицо в деревянную поверхность…
* * *
Пробуждение вышло сумбурным. Кто-то что-то орал, мысли путались, зверски чесался нос и щеки, тело отказывалось повиноваться — рука добравшаяся до лица не хотела его чесать.
— Эй Гном, очухался? На вот, глотни.
Под нос сунули фляжку, вновь приказали пить заявив что это уже опробованный им таинственный живчик, хотя на вкус, больше походило на обычную брагу. Голос, кстати, оказался Диме знакомым — тот самый грубый бас что обещал ему гибель в морской пучине. А вот и хрен! Он выжил, и не просто так, а даже смог вытащить своего нового друга. Буквально вырвать его из лап смерти, тем самым получив солидный бонус к карме и самоуважению. Вообще, у Димы было мало знакомых людей, которым он мог дать гордое звание «друг». Работа тренером в спортзале как бы сама собой подразумевает постоянное общение с людьми и нахождение новых знакомств. Хобби в виде альпинизма и секции самбо тоже, но… всего несколько человек, исключив из числа которых коллег и простых спортивных единомышленников, так и того меньше. Костя не был ему другом, но вместе они пережили такое, что он не смог бы доверить ни одному из своих «настоящих» друзей. Однако короткий период знакомства не мешал ему думать о Косте именно как о друге и переживать за его жизнь как за свою собственную. Поэтому, с трудом сделав глубокий глоток, он утер усы и взлохмаченную бороду. Спросил:
— Костян где?
— Нет больше Костяна, — пробасил бугай, — забудь это имя.
— Что⁈ — мгновенно вскочил на ноги Дима и вперил в бугая дикий взгляд.
Как это — нет больше? Он ведь его вытащил! Он ведь его спас! Что значит забыть⁈
— Не мог он умереть, — упрямо заявил Дима, — я ведь вытащил его! Он ведь был жив! Он кашлял у меня на руках и шевелился — я видел! Где он⁈
В ответ, бугай, возвышающийся над ним на две с лишним головы лишь хрюкнул и расплылся в доброй усмешке, будто отец наблюдающий за неразумным чадом.
— Чё ты лыбишься, урод⁈ — вскипел Дима глядя в глаза заносчивому типу и до судорог сжимая могучие кулаки, — зубы лишние⁈
В ответ бугай заржал и по доброму хлопнул Диму по плечу. Зря…
Рефлексы сработали раньше чем Дима понял что делает. Схватил обеими руками ладонь и предплечье бугая, вывернул, дёрнул на себя, оборот, залом, подсечка, перехват, и вот уже лицо бугая впечатывается в столешницу с хрустом ломая тому нос. Одна из ног упёрлась в согнутое колено не давая противнику подняться.
— Слон! Сколько раз тебе говорили не издеваться над новичками⁈ — грозно вопрошал уже знакомый женский голос за спиной.
Дима отвлекся на ее голос всего на секунду, но бугаю этого хватило чтобы вырваться, перехватить державшую его руку и вот уже Димин нос разбит об пол.
— Сучара, я ведь тебе хребет сломаю, — зло шипел в пол Дима, но подняться не мог. Его будто танком придавило — бугай уселся ему на спину крепка держа руки. Весу в нем было действительно как в настоящем слоне.
— Встань с него! — потребовал женский голос, — Слон, ты ему все кости переломаешь!
— Да он сам в драку полез, — обиженно заявил бугай вставая с Димы и шмыгая кровоточащим носом, — ещё и морду мне подпортил.
— Так тебе и надо, — сказала женщина и помогла подняться Диме со словами: — жив твой напарник. Слон просто не правильно выразился. Он имел в виду что имя которым ты зовешь своего друга, в Улье больше вспоминать нельзя. Тебя он Гномом называл, считай, окрестил. Теперь ты Гном и никак иначе. И окажи любезность, окрести его тоже, а то мы твоего друга меж собой Водолазом зовём, но Тополь сказал что только у тебя есть право его крестить. Так что давай — придумывай.
«Жив значит», зло думал Дима, а теперь, скорее уж Гном, раз тут так заведено, «да ещё и кличку такую дурацкую придумал. Ну что ж, и он так умеет»… но, гнев быстро прошел, кровь из носа капать тоже перестала.
Гном сидел на все том же стуле и не добрым взглядом косится на Слона. «И откуда только силища такая?» — мучился он в догадках. За свою весьма беспокойную жизнь, ему множество раз приходилось сходиться в драках — честных и не очень. И даже таких вот амбалов не раз и не два уделывал не получив даже простого синяка. А тут, всего на секунду отвлекся и кранты. Дела…
— А как вы вообще выбираете кого как звать будут? — не сумев придумать ничего подходящего по внешним признакам, сдался Гном, — не мама же я ему, в конце концов!
— Да по разному бывает, — глотнув пойла из фляжки ответил Слон, — иной раз вот смотришь на человека, и понимаешь что он реально Гном. Не сверкай ты так глазами, а то лопнут ведь. Тебе очень идёт — я бы и сам лучше придумать не смог. Иногда по старой профессии кого-то крестят, или при каких-либо обстоятельствах. Я вот слышал про одного кваза — Дворником окрестили, знаешь за что?
Гном отрицательно
