Я отошел на несколько метров и осмотрел дом. Неплохо здесь постреляли: весь фасад в пулевых отметинах, и ни одного уцелевшего стекла. Кстати, в доме напротив с этим тоже обстояло не лучше. Какая-то дряхлая старуха уже подметала осколки на веранде и зло поглядывала в нашу сторону. В общем, мы тоже позабавились от души… Можно сказать, ни в чем себе не отказывали.
Контора шерифа, из которой я вышел, находилась неподалеку от речной пристани. Это здание было построено в самом начале оживленной улицы, которая вела к центру города. Я, еще ошалевший от последних событий, немного потоптался на месте и… повернул обратно.
— Тебе чего? — удивленно спросил шериф. Он даже сигару забыл прикурить, хотя за этим занятием я его и застал.
— Мне бы в гостиницу.
— Тебе что, нужен провожатый или ты боишься заплутать в городе?
— Ну… как тебе сказать, — замялся я.
— Нет денег, — понимающе кивнул Марк.
— Я прибыл издалека и…
— Поиздержался в дороге, — вздохнул шериф и посмотрел на меня. — Поверь, Алекс, ты не первый, который прибывает в этот город с пустыми карманами. Хм… Правда, они и выглядят попроще. Если честно, то я даже слегка удивлен. Ладно, это не важно. Могу предложить на выбор три оружейных лавки, которые с радостью купят твои стволы, или ломбард, в котором сможешь заложить что-нибудь из вещей. Часы, например. На несколько дней хватит, а там подыщешь какую-нибудь работенку. На пристани или лесопилке. Платят немного, но на жизнь хватит.
— Скажи, а где здесь можно обменять золото? — осторожно спросил я.
— У тебя есть золото? — недоверчиво покосился Марк.
— Немного. Поможешь?
— Тогда тебе в банк. Ладно, — вздохнул шериф и поднялся, — пошли, провожу. Тем более что мне и самому туда нужно. Только надо найти Стива, чтобы присмотрел за порядком.
Стива мы нашли, а точнее, услышали. Рыжий уже шел в нашу сторону, увешанный трофеями, как новогодняя елка, и делал вид, что ужасно занят. Следом семенила та самая старуха с метелкой и костерила его от всей души, попрекая за кривые руки и врожденное косоглазие, из-за которых она лишилась пяти окон и нанесла непоправимый ущерб здоровью, ползая ночью под пулями. Ее послушать, так вся ночная потасовка были затеяна лишь для того, чтобы разбить стекла и уничтожить два цветочных горшка на подоконнике.
Помощник вяло отбрехивался, обещая похлопотать насчет компенсации, но старуха, судя по всему, не верила. Она яростно трясла метлой и обещала найти управу на двух обормотов со звездами и этого болвана Чака, который еще полгода назад обещал ей выковать оградку для садика, но так и не заявился. Как я понял, мне очень повезло, что она не знала моего имени. Марк увидел эту картину, резко погрустнел, что-то невнятно буркнул и поволок меня в сторону, стараясь оставаться в тени деревьев, посаженных вдоль улицы.
— Какая милая старушка, — успел заметить я.
— Ведьма старая! — прорычал шериф и добавил еще несколько эпитетов, настолько емких и красочных, что я не решусь их повторить в приличном обществе.
Забегая немного вперед, могу сообщить, что Ривертаун оказался не таким уж маленьким городом. Здесь проживало около семисот жителей, и еще человек двести попадали под разряд «временно проживающих». Они прибывали сюда со всей округи, чтобы отправиться вниз по реке, или, наоборот, приплывали с низовий на пароходе и расползались, как тараканы, по окрестностям, чтобы найти свой кусочек счастья на диких землях. Или поймать пулю, но это, как вы понимаете, дело личного везения.
В общем, постоянная круговерть! Само собой, город бессовестно пользовался этим выгодным положением, предоставляя желающим все необходимое. Три оружейных лавки, четыре борделя и добрый десяток салунов, не считая двух кузниц, пяти магазинчиков и двух похоронных бюро, которые по совместительству занимались и медицинской практикой. По крайней мере, так было написано на их вывесках.
Кстати, мне повезло! Сомнительное везение, если честно, но уж какое есть: познакомился с обоими гробовщиками. Йосиф Кацман, который встретился нам по дороге, сунулся к шерифу по «очень важному делу», но был фраппирован, узнав, что похороны вместе с заработком уплыли из-под носа. Чернявый гробовщик с вселенской скорбью во взгляде сообщил, что «так дела не делаются» и он «найдет управу» на этого «пройдоху и пьяницу», то есть своего конкурента.
— А у вас здесь ничего так, — сообщил я, когда мы отделались от Йосифа.
— Что? — не понял Марк.
— Живенько…
— Ну да, конечно. Просто обхохочешься, — хмуро заметил шериф.
Дома на окраинах были бревенчатыми. По мере приближения к центру они как-то незаметно исчезали, уступая место двухэтажным щитовым домикам на вполне приличных каменных фундаментах. Нет, здесь тоже попадались бревенчатые дома, но выглядели они так изящно, что самый придирчивый архитектор не обвинил бы их в грубости линий.
К числу достопримечательностей можно отнести и мэрию — двухэтажный особняк в центре города, и парочку кирпичных зданий — банк и тюрьму — для тех, кто по счастливой случайности избежал виселицы. Тоже, как вы понимаете, не самое лишнее здание в городе.
В банке, куда меня привел Марк Брэдли, я, немного смущаясь, выложил на конторку пятьдесят граммов золота. Управляющий, осмотрев аккуратные квадратики, одобрительно кивнул и пересчитал все на местную валюту, выдав на руки положенную сумму и предложив открыть банковский счет. Пообещал подумать и заглянуть на недельке, когда «осмотрюсь», чем заслужил еще один одобрительный кивок и уверение, что мне «всегда рады».
Пока шериф что-то выяснял с управляющим, я присел в сторонке и начал рассматривать местную валюту. Мне выдали четыре золотых монеты и немного серебряной мелочи. Если позволить себе некоторую вольность в названиях, то четыре золотых червонца. Приличная монета, весом в десять граммов и диаметром около двадцати пяти миллиметров.
На реверсе обозначен номинал, по какой-то нелепой прихоти гравера или художника записанный дробью. На месте числителя цифра «10», а на месте знаменателя — разлапистая буква «М». Довольно тонкий кантик, рубчатый гурт. На аверсе — венок из дубовых листьев и пятиконечная звезда. Скромненько и со вкусом.
Серебряные монеты были разных размеров и номиналов. Одна марка, две марки и пять марок, весьма однообразно оформленных. На одной стороне номинал, украшенный растительным орнаментом, а на другой — уже известный вам герб.
Чтобы закончить со здешней нумизматикой, я, пожалуй, добавлю, что кроме полновесных монет существовали и биллонные — разменные. Они назывались центами и изготавливались из низкопробного серебра. Стал обладателем сорока девяти марок и не имел ни малейшего понятия, много это или мало.
