Но как бы то ни было, вынужденный отдых пошел мне на пользу. На третий день шея уже не болела, а тело, недовольное одними утренними тренировками, требовало движения. Учитывая, что в заднице при этом засело шило, а голова гудела от любопытства, вечером того же дня я вновь оказался у странного дирижабля.
На этот раз меня ждал секрет «кубика». Отыскать люк, ведущий в ту самую трубу, что я поначалу посчитал опорой, труда не составило. Он оказался точно по центру недавно перерисованного мною рунного круга. А вот с открытием массивной крышки неожиданно возникли проблемы. Ну нет на ней никаких задвижек, замков или ручек. И как это должно открываться?!
Нашел. Полночи потратил, но нашел. Сначала внушительный рычаг в одном из отсеков трюма. Я его уже видел, но решил, что он часть механизма управления грузовой аппарелью. А второй… второй обнаружился на ходовом мостике. И это открытие меня обескуражило. Подергав так и эдак оба рычага, последние оставшиеся на борту после демонтажа, кстати, я пришел к неутешительному выводу: тянуть их надо одновременно. Легко сказать, но… трюм от капитанского мостика отделяют полторы сотни метров! И что мне теперь, разорваться, что ли?!
Думай, голова, думай! Шапку куплю. К Краю за помощью бежать? Так, пошлет меня дядька Край. А чтоб без него чего не учудил, непременно удержать при себе попытается, а то и вовсе наладит меня из Меллинга. Что-нибудь да придумает… со всей флотской прямолинейностью и хитростью. Как оно в нем одновременно умещается, черт его знает, но ведь факт. И вообще-то правильно сделает… ну, с его точки зрения. Кто знает, что там заперто? А ну как у мины срок годности не вышел? Во-от…
Стоп. Что-то я разволновался… хм. Но делать-то что? Ке фер, ке фер? Искаженный французский – Que faire? Что делать?[3] Фер-то ке? Помощников нет, ладить что-то из рун? Ну-у, можно, конечно, поизвращаться. Вот только гарантий, что у меня что-то получится, нет. Хоть я, заявляю без ложной скромности, очень неплохой специалист по рунике, для своих четыр… м-да, но здесь задачка не на один щелчок пальцев. Эх, мне бы хоть простенький вычислитель, да где ж его взять-то? Тьфу!
Руны, руны… уперся как баран в новые ворота… Или он на них только смотрел? Тпру… О чем бишь я? А! На фиг руны! Механика рулит! Запоры же механические? Механические. И сделаны из расчета на то, что, кроме специального человечка в трюме и капитана на мостике, никто тот лючок открыть не мог бы. То есть защита от проникновения, да? Точно. Но вот сильно сомневаюсь, что эта защита предусматривала планомерный разбор всего запорного механизма. Это ж от воров-диверсантов-шпионов-гадов замочек, а не техников-механиков, что эту лабуду ладить должны… или снимать. Хех! В отличие от возможных супостатов, я во времени не ограничен, а значит… Эх, где тут мой любимый гаечный ключ? И фомка, обязательно надо фомку прихватить. Лучшая отмычка, ей-ей.
Убил бы того идиота, что проектировал этот запорный механизм и его расположение!
Пока я разобрал пол и разрезал трубы, преграждавшие доступ к замку, проклял все на свете! Здесь грязи скопилось столько, словно дирижабль не тридцать лет на приколе стоит, а все три тысячи. Что это? Идиотизм проектировщиков или саботаж? Да даже если бы я каким-то образом уговорил Края мне помочь, у нас все равно ничего не получилось бы! Замок забит пылью и грязью так, что хрен до него докопаешься. Она здесь уже чуть ли не до каменного состояния слежалась! Это я о пыли.
Ну ничего. Десять часов труда на годовую премию, ругани и грохота… и вот она, награда! Внизу что-то хлопнуло, ухнуло, а потом пол подо мной вдруг подпрыгнул и со всей дури ударил в лицо. Темнота…
В себя я пришел только утром. Голова болела нещадно, а тело свело от долгого лежания на холодном металлическом полу. Тряхнув отросшими патлами, тут же поднявшими вокруг пыльное облако, я застонал от пронзившей виски боли и, очень аккуратно поднявшись с колен, побрел к своим валяющимся посреди перехода вещам. Медленно-медленно, придерживаясь одной рукой за переборку, а в другой сжимая так и не выпущенную отмычку. Рефлекс, однако. Сам погибай, а инструмент не бросай… ха-ах-ох-оу… Вот тебе и награда, накаркал. У-у… что ж она, зараза, так болит-то? Голова в смысле. А рвануло знатно. Не вышел у мины срок годности, м-да…
Остановившись перед рюкзаком, я аккуратно опустился на колени и, выудив из него объемистую флягу, жадно напился чуть сдобренной лимонным соком воды. Ка-айф… Даже головная боль, кажется, немного отступила. Зато почувствовалась боль в носу. Поднес к нему ладонь и, едва коснувшись, зашипел. Вот так еще и нос разбил, оказывается. Весело.
Зарывшись в рюкзак, выудил из него аптечку. Стянув с лица очки, зажег фонарь, откинул крышку и, взглянув на присобаченное под ней зеркальце, не удержался от нервного смешка.
Енота видели? Вот-вот, он я и есть. Круги под глазами – след от удара о рамку летных очков, распухший, почти фиолетовый шнобель с заскорузлыми коричневыми пятнами-потеками под ним… Короче, пыльный енот-вампир с распухшим носом во всей своей первозданной красе. Открыл замочек называется!
Сотрясение мозга – гадкая штука. И надо бы отлежаться, привести себя в порядок, но… Слишком уж я нашумел. Ни на секунду не сомневаюсь, что ночной грохот услышала половина свалки. А любопытного народу здесь хватает. Значит, значит… придется начхать на собственное состояние и мотать отсюда, пока в округе не стало слишком тесно.
Но в тот чертов объем я все-таки загляну. Зря, что ли, столько времени и сил на него убил?! Решено. А вообще даже хорошо, что оно ночью рвануло. Будь на улице день, и я бы мог уже не очнуться. Прирезали бы любопытные трюмники, как пить дать. А ночью по свалке особо не пошаришься.
Эхма… Кряхтя и фыркая, кое-как отмыл сотворенной струйкой воды физиономию, оттер от засохшей крови и пыли и, пошатываясь, двинулся на выход.
Часы, старый потертый хронометр на цепочке, показывали половину восьмого утра, а снаружи еще серо. Значит, чуть-чуть времени у меня еще есть. Благо сейчас рассветает поздно, так что, если допустить, что крысы уже вышли на поиски причин ночного шума, полчаса максимум в моем распоряжении имеется. Что ж, не буду терять эти драгоценные минуты.
Осторожно выбравшись из дирижабля, я вслушался и, не расслышав ничего, кроме ветра, воющего в стальных ребрах «китовых» остовов, полез под днище «кита».
А знатно рвануло, надо признать! Толстенную крышку люка вырвало с мясом и вмяло в каменный промерзший грунт. Я чуть не присвистнул. Да, не повезло бы незадачливому шпиону, попытайся он пробраться внутрь…
