Некоторое время я слушал только свое дыхание, затем голос произнес:
– Система охраны, является также системой жизнеобеспечения здания и всех лиц, находящихся в нем. Но вы проникли сюда с преступными намерениями и не попадаете под юрисдикцию данного вопроса. – Ответ прозвучал как считанный из инструкции параграф, машина даже сбилась несколько раз, словно впервые открыла брошюру с положениями должностных обязанностей и, завязая своими шестеренками в казенной неудобоваримости абзаца, поделилась со мной непонятной ей самой информацией.
Я задумался.
Следовало четче сформулировать свои мысли и доказать этому древнему дуралею, что я тоже являюсь гражданином, пусть и более отсталым.
– Ты способен следить за состоянием среды вне здания?
– Да.
– Там все нормально?
– Смотря что считать нормой. – Не придерешься. У этой машины определенно проблемы с самоидентификацией, и отсюда это почти человеческое стремление к иронии.
– В чем это заключается? – Поспешив, я задавал вопрос совершенно наобум, не соображая, как он может вывести бестолковый разговор в нужное мне русло.
Охранная система задумалась, на этот раз ненадолго, и вдруг напугала меня неожиданным предупреждением:
– Я сейчас снова газ пущу!
– Эй-ей-ей!
– Эй-эй-эй тут не работает, я на другой волне. Подача газа через пять секунд. Одна секунда. Две…
Я вскочил на ноги, не обращая внимания на остаточное головокружение и, выставив перед собой руки, поспешно затараторил:
– Подожди, подожди…
– Три…
– Подожди, говорю!
– Четыре…
– Ну, елки-палки! Нельзя же так! Сволочь…
Я зажмурился и приготовился услышать тихий нежный свист и увидеть легкий, как тюлевая занавеска, туман и упасть в нем замертво…
Обратный отсчет внезапно остановился, и – клянусь – я уловил где-то на границе слуха тоненький смешок, словно кто-то, сдерживая себя, чтобы не засмеяться в голос, прижимал свой рот ладонью. Я списал это на нервное возбуждение.
Голос ожил.
– Мне осталось сказать пять и включить подачу газа. Поэтому будь более точным в формулировках. Что тебя интересует?
Промокнув рукавом пот, я успокоился. Мне представилось, что где-то в недрах заброшенного здания в нагромождениях проводов и плат затаилось стародавнее, своенравное и очень соскучившееся по общению существо. Кто знает, как на нем отразились годы бездействия? Во всяком случае, его не нужно нервировать и пытаться обходить стороной рискованные темы.
Тщательно подбирая слова, я выдавил из себя вопрос, внутренне готовый к очередному искусственному обмороку:
– Меня интересует радиационный фон на улице и температура. – После пережитого шока я больше не мог придумать, что меня интересует, и поэтому ограничился только этими двумя показателями.
На сей раз ответ пришел без задержки.
– Радиационный фон превышает допустимые нормы на тридцать шесть целых пять десятых условных единиц в данный момент. Днем, в двенадцать часов пополудни, этот показатель увеличивается до трехсот пятидесяти. Температура сорок три и семь десятых по шкале Цельсия. Суточные колебания шестьдесят целых и пять десятых…
– Стоп, стоп, стоп! – оборвал я его. – Теперь подумай: способен ли человек находиться в этих условиях?
– Это малоприятно.
Слава богу, кое-чего я все-таки добился.
– У тебя есть инструкции по поводу спасения граждан?
– Есть, наверное, – неуверенно подтвердил голос.
– Что значит, наверное? – Я уже не сомневался, что машина совершенно сошла с ума, может, точнее, будет сказать, слетела со своих платиновых, или какие там у нее есть, катушек или что там у нее вместо этого?!
– Что значит граждан? – спросила машина.
Я растерялся.
– Это сложно, ты можешь мне помочь?
– Не сложнее чем помощь, которую я могу оказать.
– Перестань меня путать! У тебя есть инструкции?
– Да есть, есть!
Казалось, терпение механизма на пределе, и он еще, слово-два, взбунтуется, памятуя, к чему может привести неосторожно оброненная фраза, поэтому я поспешно добавил:
– Не горячись, ты можешь сопоставить факт моего нахождения здесь и наличием радиации вне здания?
В ответ голос промолчал, а я уселся на пол, по-турецки поджав под себя ноги, тихо недоумевая над тем, в каком ключе у нас происходят переговоры. Если бы мой учитель услышал меня сейчас, клянусь богом – он был бы удивлен.
– Ну? – не вытерпел я затянувшейся паузы.
– Я обработал твой запрос и пришел к выводу: твое нахождение в здании правомерно, так как является следствием попытки сохранить свою жизнь.
Я мысленно возликовал. Надо же – удалось добиться своего. Чертова жестянка! Правосудие разума вот-вот должно было восторжествовать. Как не радоваться такой удаче!
Далее стоило разузнать у системы охраны – где можно разжиться водой и провизией.
Не стоило ходить вокруг да около, поэтому задал вопрос прямо в лоб:
– В здании есть запасы провизии?
Некоторое время голос молчал, видимо, проверяя какую-то, только одному ему известную информацию, затем произнес:
– Есть.
– Замечательно!
– А чему тут радоваться? С момента последнего обновления программы прошло слишком много времени, данные о запасах могли устареть, как и сами запасы. Употребление их в пищу может привести к летальному исходу. Наверное.
– Скоро к летальному исходу приведет их полное отсутствие, – вздохнул я. – И это уже точно! Желудок уже к спине прилип.
– Я только предупреждаю.
– И на том спасибо.
– Не за что.
– Эй, а где что есть-то? – запоздало спросил я, но ответа не последовало.
Временами начинало казаться, что я общаюсь не с безликой программой охраны, созданной десятки лет назад, а с живым существом, обитающим где-то в глубинах этого железобетонного монстра и пристально следящим за каждым шагом непрошеного гостя, коим я, по сути, и являлся. Впрочем, я бы не особо удивился, узнав, что именно так все и обстоит. Вот и теперь мне почудилось, что эта чудаковатая система окончательно обиделась и отключилась, нарочно оставив меня в неведении в каком направлении продолжать поиски. Оставалось рассчитывать только на свои силы и на то, что программа не способна на розыгрыши.
Тем не менее я чувствовал себя гораздо лучше и морально и физически, скованность и боль в мышцах пропали, только небольшая слабость и головокружение остались при мне, да и те, скорее, от голода и жажды, нежели от действия газа. Я с сожалением допил остатки воды из пластикового пакета, поднял с пола разрушительного действия пистолет (к которому из опаски новой атаки пока что не прикасался), заткнул его за пояс и продолжил обследование здания. На этот раз уже в полной уверенности, что найду то, что мне необходимо.
