Станция шла синхронизированным с кораблем курсом, используя все те же узловые построения, и у Ри в голове не укладывалось, как вообще технически возможно то, что Сэфес сейчас делали. На расчет следующего «шага» у них уходило около одной десятой секунды. Потом Фэб объяснил, что все это время экипаж жаловался ему на то, что считать так медленно — ужасно утомительно.
Шли, как выяснилось, не туда, куда собирались изначально. Первый план — отправиться сразу же на территорию Ордена — отвергли. Вернее, Фэб объяснил, что в Орден уже отправились два экипажа и что у них сейчас есть временной лимит, чтобы разобраться с рядом текущих дел. На вопрос Ри, что это за дела такие, Фэб ответил — увидишь.
И тем взбесил Ри уже окончательно.
* * *
Дни, проведенные на Орине, запомнились пилоту как нескончаемая череда событий, встреч, переговоров, договоров и суеты, суеты, суеты… После того как было принято положительное решение об их приеме в Официальную Службу, всех троих протащили через кучу комиссий — экзамены, тесты, медики. Ри видел, что им довольны, что вроде бы будущее действительно сулит очень неплохие перспективы. Но при этом он чем дальше, тем больше впадал в растерянность. Учиться предстояло практически с нуля — прежде всего, это было обусловлено тем, что официалы имели доступ к информации, имевшейся у Контроля, и, мало того, они использовали также новейшие достижения и изобретения самых продвинутых миров и рас. Телепортация, которой он отдал несколько лет своей жизни, казалась на фоне всего этого детским лепетом, если и достойным внимания, то лишь как архаизм. Подобными вещами просто пользовались, почти не замечая их. Есть, и хорошо.
Подразделение, в котором предстояло впоследствии работать Ри, занималось проблемами куда как более интересными. Его будущий начальник, пожилой когни с многосложным именем, которое Ри так и не запомнил, за имевшиеся полчаса объяснил, по его собственным словам, лишь малую толику того, что впоследствии предстояло делать. Оказывается, научные группы комплектовались из разнопрофильных специалистов. В такую группу (в зависимости от того, где и для чего предстояло работать) могли входить, к примеру, ученые на первый взгляд не соотносящихся друг с другом специализаций. Были группы, состоящие из биологов, социологов, математиков, астрофизиков, и… когда Ри впервые услышал про такой состав, он безмерно удивился — что, спрашивается, там делают целых три философа? Зачем они? Оказывается, именно эта группа работает над изучением динамики спонтанных индиго-монад начального уровня, развивающихся в Белой зоне. Или в группе медиков с какой-то радости оказывался, к примеру, инженер или геофизик… потом выяснялось, что это подразделение — часть отдела изучения капсулирующихся миров Мадженты последней стадии развития…
Со специализацией пилот определился быстро. Он без колебаний выбрал математику и практическую астрофизику — то, что больше всего привлекало. Еще полчаса спустя выяснилось, что и математика, и астрофизика (вернее, то, что тут называлось астрофизикой в весьма приблизительном переводе) были отраслями, основанными на знаниях, предоставляемых официалам Контролем. Контроль своей же собственной математикой пользуется, основываясь практически полностью на интуиции, да еще и математика эта сильно отличается от той, которую знал Ри. При изучении всей этой каши можно запросто выломать себе мозги под совершенно невероятным углом. Впервые услышав о том, что модель, которую предстоит использовать, является так называемой положительной безопорной, Ри опешил — он не понял, что это такое. Выяснилось, что в модели отсутствуют такие привычные вещи, как отрицательные величины. Что нет такого понятия, как «ноль». Что любой исследуемый объект определяется не как точка отсчета, а как совокупность его смычек с рядом других объектов. Разговор с когни кончился тем, что тот скинул Ри на биокомп месячный начальный курс для самостоятельного изучения (если что, искин подскажет, не переживай, парень) и посоветовал получше отдохнуть — сейчас как раз доукомплектовывалась учебная группа, начало занятий через месяц.
— А сколько людей в группе? — не подумав, спросил Ри.
— Людей? — переспросил когни. — Кроме тебя, если по общему канону, ни одного. Двое рауф, девушки, один нэгаши, один луури и ты. Большая группа, — вздохнул он. — Вас будет пятеро. Тяжелые времена…
Очутившись на секторальной станции, пилот сначала вздохнул с облегчением, все-таки знакомая обстановка. Но, как оказалось, сделал он это рано.
Причиной стал высокий черноволосый рауф, который за сутки установил на станции порядок — так, как счел нужным.
Во-первых, Фэб выстроил четкий режим, которого придерживался сам и которого заставил придерживаться остальных. Подъем рано утром, пробежка, упражнения, завтрак, три лекции, передышка, еще четыре лекции, снова упражнения, практические задания, ужин, сон. Ели два раза в сутки, весьма и весьма скромно. Никаких поблажек, никаких перекусов, никакого алкоголя. Искин теперь даже кофе не предлагал — нельзя. Стимулятор.
Во-вторых, форма: им всем в первые же сутки выдали форму выбранных подразделений, и Фэб поставил строгое условие: ходить только в ней, надо привыкать, расслабляться ни в коем случае не следует. Форма Ри оказалась темно-синей, красивого кобальтового оттенка, с отметкой подразделения на рукаве. Скрипачу с Итом досталась форма попроще — серо-зеленая и без отметок вообще.
В-третьих, с первого же дня начались занятия. Пока не профильные, общие, но и этих общих вполне хватало. Фэб попросил Дашу принять участие, целительница согласилась — знаний у нее было предостаточно, причем уникальных, редчайших. То, что выходило изредка с территории Ордена Аарн, ценилось даже не на вес золота, куда там золоту. Выше. И Фэб был безмерно рад, что целительница согласилась дать двухнедельный курс по общей межвидовой физиологии. Второй такой возможности, скорее всего, и не представилось бы.
Для Скрипача Фэб сделал поблажку — тот спал на два часа больше, не занимался пока физическими упражнениями, пропускал часть лекций. А вот Ри с Итом теперь начинали утро с двенадцатикилометровой пробежки по станции, причем Фэб предупредил, что сейчас они бегают мало лишь потому, что им тоже надо восстанавливаться. Потом придется бегать не в простом режиме, а в форсированном, и не по двенадцать километров, а по двадцать четыре… минимум.
Через три дня Ри за глаза стал называть Фэба «словом из трех букв».
Впрочем, бесил пилота не режим, не форма, не лекции.
Его чем дальше, тем больше угнетало то, как Скрипач и Ит относятся к этому проклятому рауф.
