Всё это, в совокупности, давало не плохой шанс на то, что в подземных резервуарах остались и солярка и "девяносто пятый" и, даже "девяносто восьмой". Вот только, как его достать? Эту задачу и предстояло решить Дону.
Задача оказалась простой, аж противно. Пробежав по, уже изрядно разграбленным подсобкам, Новиков нашёл ведро, а в кладовой хозяйственного отдела — толстый капроновый шнур. Кинув всё это в багажник, он завел железного хищника и понял, что найти топливо — жизненно необходимо. Зверюга поглощал бензин с неимоверной скоростью. Его пятисотсильный Кайен, и тот ел меньше. Вроде недавно было пол бака, а теперь, загорелась лампочка уровня топлива.
— Ну, ничего. Это мы исправим, — сам себе сказал Дон, — только бы повезло…
Всё таки, странные существа — эти машины. Когда они сваливали с "Дачи Брюлова", "Тигр" не хотел заводиться вообще, а сейчас — с пол оборота. Андрюха удивленно качнул головой и выехал из магазина.
* * *
Проехав до аптеки он, наконец, включил ближний, а затем, и дальний свет. Здесь уже были остатки строений, поэтому он мог не опасаться, что его заметят с завала. Музыки в "Тигре" не было, был только аудио выход на стационарной рации.
— Ну, на нет, и суда нет, — Дон включил рацию и нажал кнопку автонастройки.
И первые слова прозвучавшие заставили его ударить по тормозам.
— Ш-ш. Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Китяж, ответь… ш-ш, — сообщение повторилось два раза, а затем в эфире повисло шипение пустой радиоволны. Андрюха снова нажал кнопку автонастройки и, проскочив всего один канал, рация заговорила вновь, — Здесь Тихий… Китяж ответь… Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Китяж, ответь…
— Откуда же ты, родимый нарисовался… — обратился к рации Дон, но рация была всего лишь прибором, и ответить на столь серьёзный вопрос не могла. Она всего лишь передавала сообщение.
— Ш-ш. Тихий вызывает Китяжа… Тихий вызывает Китяжа… Здесь Тихий, имею для Китяжа сведения особой важности… Китяж ответь…
— Вот уж хрен тебе, — Андрюха показал кукиш рации, — Встанет Кир на ноги, тогда и ответит, — он снова нажал кнопку, и рация молчала около минуты, сканируя эфир. За это время, Дон доехал до Тярлева. Там рация вновь ожила.
— …ленко, а что за шняга у нас в эфире?
— Ш-ш. А хрен его знает… Говорят, военная разведка ищет кого-то. Заслали видать в рейд и потеряли… Место же — гиблое. Сколько у десантуры народу пропало…
— Ш-ш. У них, говорят, и вертолёт поддержки упал здесь…
— А вот это уже интересно, — Дон сделал звук по громче и прибавил газу.
— Ш-ш. Да уж… Не повезло десантуре… Парни они отчаянные. И воевать, ведь, умеют…
— Ш-ш. А ты-то, откуда знаешь.
— Ш-ш. А когда в Чечне сняли военных и назначили режим "КТО", вояк начали менять на "внутренников". Так десантура последней уходила. Так что, повоевать с ними мне довелось.
— Ш-ш. А что говорят, их командира сняли?
— Ш-ш. Смыслова то? Да… Он говорят, мирного населения здесь столько положил, что от крови утонуть можно…
— Ш-ш. От — ссука… Слыш, Кириленко, а ты, сколько в армии?
— Ш-ш. Да уж лет двенадцать…
— Ш-ш. Двенадцать лет в ВВ, — в разговор вклинился суровый голос, — А не знаешь, что бывает за "мусор" в эфире? Прапорщик Кириленко, старшина Дубровин, за нарушение несения караульной службы — два наряда вне очереди.
— Ш-ш. Есть…
— Ш-ш. Есть…
И в эфире, снова воцарилась тишина. Да и Дон уже не слушал. Он заезжал на уничтоженную заправку.
От самой заправки остался лишь остов. Почти все стенные панели вылетели от удара, осталась лишь пара одиноких стен и железный скелет. Тумбы самих колонок были оторваны и улетели туда-же, куда и стены, а именно, как раз на то место, где были люки подземных резервуаров. Там была баррикада их хлама. Всё это Дон увидел в свете фар. Осмотревшись сквозь паутину расколотого бокового стекла и не заметив ничего подозрительного, он открыл дверь и вышел в чёрную, как уголь, августовскую ночь. И, почти сразу, сзади раздался хлопок и он получил такой сокрушительный удар по затылку, что в его глазах вспыхнули миллионы ядерных бомб.
* * *
…с ним. За-то, нам этого борова, дней на пять хватит, — Дон медленно приходил в себя. Открыв глаза, он понял, что трясётся в багажнике "Тигра". Тихонько пошевелившись, он понял, что не связан.
"В таком случае, надо действовать"! — Дон попытался оторвать от пола голову, но понял, что из-за крови, она прилипла.
— И стволы у него такие понтовые. Слушай Акакий, ты бы ему хоть горло перерезал, не дай бог — живой. Я второй раз стрелять не буду.
— Да я сам видел, как у него мозги разлетелись. С поджиги… Таким шаром… Не Пурген… Склеил он ласты, не сцы. А не хочешь стрелять, так я могу, — раздался сухой щелчок затвора Новиковского ВАЛа.
"Ну, на счёт ласт, которые я склеил, вы погорячились, — подумал Дон, — а вот то, что автомат у вас… Вот это, не есть хорошо". Он медленно провёл рукой по бедру. Кобуры на поясе тоже не было. "А вот это уже — совсем плохо".
Машина несла их куда-то, в сторону Пушкина. Сто пудов, они были уже в городе. Двигатель ревел так, что Новиков мог не опасаясь подняться в багажнике. Что он и сделал. Оторвав от полика присохшие волосы, он высунул голову из-за спинки заднего сидения.
За рулём сидел худой, длинный мужик. Настолько длинный, что головой он упирался в потолок, далеко не маленького "Тигра". На пассажирском сидении сидел не такой высокий, но зато широкоплечий дядька. Шеи у него, практически не было, а если и была, то настолько широкая, что её просто не было видно. Бритая голова его шла по затылку складками. Было понятно, что именно он в этой мини-банде, рулевой. Именно он держал автомат Новикова в руках.
— Херня, Пурген, — сказал лысый, — В нём килограмм девяносто… Минус кишки и требуха… Неее… Нам его на недельку хватит… Хоть пожрем нормально, а то всё кошаки, да собачатина…
"Ух ты! — у Андрюхи мурашки пробежали по коже, — А вы, мальчики, человеченки захотели. А хреном-то запаслись? А то я без хрена, ну никак в горло не лезу. Не сожрешь меня без оного". Дон аккуратно перекинул руку через сидение, пытаясь нащупать, что же там есть. Нащупал кусок трубы примотанный к какой-то деревяшке проволокой. "Посмотрим, что это у нас такое".
Это оказался обычный поджиг. Такими штуками любили баловаться в деревнях. Труба, обычно вальцованная или сплющенная с одного конца, приматывалась к деревянной рукоятке, стальной проволокой, на манер большого пистолета. Дальше, в стволе, в том месте, которое было сплющено, сверлилась маленькая дырочка. В сам ствол засыпалось достаточно большое количество серы от спичек, вперемешку с селитрой. После, ставился пыж, а потом, сам боеприпас. Обычно это был либо шарик от подшипника, либо рубленые гвозди. Боеприпас тоже пыжевался. Затем, к маленькой, просверленной дырочке, привязывались три-четыре спички. Чтобы выстрелить, достаточно было чиркнуть привязанные спички. Страшное оружие в ближнем бою. Минус его состоял в том, что перезаряжался он, крайне медленно и хватало его на пять-шесть выстрелов.
