Так утверждал штаб. Фон Меллентин изучил стол с картой и пожал плечами.
Кто-то держал ущелье, а он питал большое уважение к нововашингтонским ранчеро. Учитывая лежащую перед ним пересеченную местность, они могли дать хороший бой. Достаточно хороший, чтобы притупить его силы. Но, решил он, дело того стоило. За ущельем лежала открытая местность, а там у ранчеро не было шансов.
Картина изменялась и плыла перед его глазами. Разведчики докладывали, а штабные офицеры проверяли рапорты, корректировали данные и скармливали их дисплеям. Карта показывала хорошо окопавшуюся пехоту намного больше, чем ожидал Меллентин. Чертов Фалькенберг! Этот человек обладал сверхъестественной способностью перемещать войска.
Фон Меллентин обернулся к начальнику штаба.
— Хорст, ты думаешь, у него уже есть тяжелые пушки?
Оберст Карнап пожал плечами:
—. Возможно. Каждый час дает Фалькенбергу время окопаться в ущелье, а мы уже потеряли много часов.
— Не Фалькенбергу,— поправил фон Меллентин.— Он сейчас обкладывает крепость в Доукс Ферри. У нас есть сообщение от тамошнего коменданта. Большая часть сил Фалькенберга должна быть на западе.— Он повернулся к картам. Они были настолько полными, насколько возможно без более близкого наблюдения.
Словно читая его мысли, Карнап спросил:
— Мне выслать разведку боем, бригадир?
Фон Меллентин рассматривал карту, словно она могла сообщить ему еще одну деталь, но не сообщала.
— Нет. Мы пойдем со всеми силами,— сказал он, внезапно решившись.— Пнем их в задницу, а не помочимся на них.
— Слушаюсь.— Карнап тихо проговорил в командную радиосвязь. Затем снова поднял взгляд.— Мой долг указать на риск, бригадир. Мы понесем тяжелые потери, если они подвезли артиллерию.
— Я знаю. Но если мы не сумеем прорваться с боем сейчас, мы можем вообще не помочь крепости вовремя. Когда возьмут Доукс Ферри, полвойны будет проиграно. Лучше сразу тяжелые потери, чем затяжная война. Я сам поведу в атаку. Вы останетесь с командным фургоном.
— Да, бригадир.
Фон Меллентин перелез из тяжелого фургона в средний танк. Он занял свое место в башне, а потом спокойно произнес водителю:
— Вперед.
Бронеходы отмели пехотные заслоны в сторону, словно их и не было. Танки фон Меллентина и поддерживающая их пехота превосходно взаимодействовали в прижимании к земле и искоренении противника. Колонна быстро продвигалась вперед, расчленяя врага на дезорганизованные осколки для того, чтобы тех убрала следующая за танками лейтенантская пехота.
Фон Меллентин постепенно пережевывал препятствующие ему силы, быстро углубляясь внутрь ущелья, и он подумал, что почему-то все шло слишком легко.
Вспотевшие танкисты подошли к неровному хребту на самом верху перевала. Неожиданно по ним пронесся шквал автоматного и пулеметного огня. Танки продолжали двигаться, но пехота поползла вниз, в укрытия. На миг бронеходы и пехота расчленились и в этот-то момент его ведущие танки вышли на минные поля.
Бригадный генерал фон Меллентин забеспокоился. Логика говорила ему, что минные поля не могли быть широкими и густыми, и если он долбанет, то доберется до мягких штабных районов своих врагов. Коль скоро его танки сделают ок.>рот штабам и складам, ковнантская пехота обеспечит перевал, и его бригада сможет вырваться на оперативный простор за перевалом.
Но если защитники обладали лучшим транспортом, чем считал Генеральный штаб, и, следовательно, тысячами мин, он обрекал свои танки на гибель.
— Оценку,— потребовал он. Дублирующий экран в его командном танке поплыл, а затем показал уточненные и дополненные кар. Его силы сбились в кучу, а поддерживающая пехота была прижата к земле и несла потери.— Рекомендации?
— Выслать силы для разведки боем,— искушал голос Карнапа.
С миг Меллентин обдумывал это. На войне компромиссы хуже, чем любой курс действий. Небольшие силы можно было потерять ничего не достигнув. Разделенные силы могут быть разбиты по •частям. У него были только мгновения, чтобы прийти к решению.
— Бьем сапогом, а не опрыскиваем,— произнес он.— Мы двигаемся вперед.
Они достигли самой узкой части ущелья. Его силы были теперь даже больше скучены, а его танкисты, вплоть до настоящего момента автоматически избегавшие тех складок местности, которые могли быть пристреляны артиллерией, вынуждены были приблизиться к приметным ориентирам. Бригадный генерал фон Меллентин скрипнул зубами.
Артиллерийский залп был обрушен превосходно. Бригада имела меньше четвертьминутного предупреждения, когда радары засекли летящие снаряды. Затем снаряды все разом взорвались, падая среди его танков и сметая последнюю пехоту прикрытия.
Когда бригада оправилась, словно из-под земли появились сотни бойцов. По его танкам ударил почти безупречный залп противотанковых ракет, наносимый пехотой. Затем радары показали новую посылку и поплыли в сумятице.
— Ага, и это тоже,— пробормотал фон Меллентин. Его контбатарейные экраны показали дождь «киселя».
Защитники стреляли мякиной, сотнями тысяч крошечных кусочков металлической стружки, медленно опускающимися на землю. Ни одна сторона не могла пользоваться радарами для направления навесного огня, но танки фон Меллентина находились под визуальным наблюдением, в то время, как местонахождение пушек врага так и не было точно установлено.
Обрушился еще один залп точно в цель.
—Чертовски хорошая стрельба,— ругнулся фон Меллентин своему водителю. Прошло не больше пяти секунд между прибытием первого и последнего снаряда.
Бригаду рвали на кусочки в этой убийственной местности. Головные части наткнулись на новые минные поля. Обороняющаяся пехота скрючилась в щелях и окопах, крошечные группки, которые его пехота прикрытия могла бы снести в один миг, если бы смогла пробраться вперед, но пехота перемалывалась огненным валом, падавшим позади и вокруг танков.
Не было ни места для маневра, ни поддержки пехоты — классический кошмар танкового командира. И так уже пересеченная местность была усеяна ямами и рвами. Повсюду среди его сил падали кумулятивные танковые снаряды. Пока еще было мало поражений, но любые выведенные из строя танки находились под непрерывным огнем, и наступление замедлилось. Неприятель расходовал свои снаряды расточительно. Мог ли он продолжать это до бесконечности? Если у него иссякнут снаряды, то все будет кончено. Фон Меллентин колебался. Каждый миг держал его танки в аду.
Его решимость подрывали сомнения. Только Генеральный штаб заверял его, что перед ним не больше, чем Легион Фалькенберга, а штаб оказался ранее не прав. Что бы там не находилось, а Астория была взята прежде, чем ее комендант успел отправить хоть одно сообщение. Почти в ту же минуту над Алланспортом был сбит наблюдательный спутник. В пределах нескольких часов были обложены все крепости вдоль Колумбии. Наверняка даже Фалькенберг не мог сделать этого со всего лишь своим полком. С чем он сражался? Если перед ним были хорошо снабженные силы, имеющие достаточно транспорта, чтобы продолжать этот обстрел часами, не минутами, бригада пропала. Его бригада, наилучшие танки во
