Серега издалека услышал шум конских копыт, но не придал этому значения. Позади него могут быть только друзья, так что ожидать удара в спину паранойя, хотя готовым надо быть ко всему.
Конь остановился, фыркнул. Серега слышал, как заскрипел снег, принявший на себя спрыгнувшего человека. Послышались шаги, и вот кто?то остановился в нескольких шагах от него.
– Лех, ты что?то хотел? – спросил Сергей.
– И как ты меня вычислил? – удивился Шустрик, подходя поближе.
– Я давно уже знаю как ты ходишь, так что это не трудно. Ты что?то хотел?
– Тебя все ищут, – сообщил Шустрик.
Он взглянул на Красные поля. Где?то на их середине, но все же ближе к Озерной деревне рос огромный многовековой дуб, единственное дерево между двумя деревнями. Возможно, когда?то здесь шумел лес, но потом поселенцы расчистили пространство под свои нужды, отчего?то пожалев могучий дуб. Вероятно, ветерана пожалели из?за почтенного возраста, а может с ним были связаны какие?то местные поверья. Так бывало часто у язычников, но сегодня этому дереву предстояло увидеть такое, что ему за все предшествующие столетия видеть не приходилось. Серега вспомнил шагающие деревья из "Властелина колец", которые вмешались в ход битвы и помогли ее выиграть.
"Если бы деревья умели ходить, возможно и войн бы тогда не было" – пришла ему на ум абсурдная мысль.
– Красиво здесь. Жалко такую красоту портить, но придется, – сказал Шустрик и с сожалением вздохнул.
– И не говори, – отозвался Серега. – Надеюсь, что сегодня все закончится.
– Ты о чем? – заинтересовался Шустрик.
– Как о чем? Об этой войне. Надоело.
– Ты же наемник. И тебе надоело воевать? К тому же я думал у тебя личные счеты к князю Боркичу.
– Мы должны достать его раньше, чем он достанет меня. Вот и весь счет. После наших приключений под горой и той безделушки, что ты у него стырил, он никогда нас не простит. И пока будет жив, будет стремиться нам отомстить. Поэтому это уже давно не чужая война. А после того, что я видел в тех вырезанных деревнях, она уж подавно стала личной войной. В голове не укладывается, как можно такое сделать с собственным народом, а главное зачем. Какой в этом смысл?
– Сегодня все закончится, чудак?человек. И каждый получит по заслугам его, – загадочно произнес Шустрик. – И когда финальная точка в этой истории будет поставлена, чем ты займешься? Какие у тебя планы? Теперь у тебя целая сотня. Ты значимый человек. Пойдешь на постоянную службу к князю Вестлавту?
– Нет. Заведу ульи и буду разводить пчел, – отчего?то почувствовал раздражение Одинцов. – Пока не знаю. Но мне нужно обязательно попасть в Железные земли. Вот это могу сказать точно. Не знаю как это сделать, и кого подкупить ради этого, но мне туда нужно. Я это чувствую. Магики владеют многими тайнами, и мне кажется, что они знают, как я здесь очутился, а главное зачем. И еще… я уверен в том, что многое из того, чем владеют магики должно принадлежать людям.
– Ты прямо как Прометей, – усмехнулся Лех Шустрик.
Серега Одинцов вздрогнул. Это имя хлестнуло по нервам больнее власяницы по изможденному телу.
– Что ты сказал?
– Я сказал, как Прометей, – увидев недоуменный взгляд Сереги, Шустрик неверно его расценил, и решил объяснить сказанное. – Был такой герой в древности. Он принес утраченные знания людям, за что был наказан. Поговаривали, что эти знания он украл у богов, которые потом с ним жестоко расправились.
– Откуда ты это знаешь? – прохрипел ошарашенный Одинцов.
– Из книг. Откуда же еще. У нас почти никто не помнит этих легенд. Они приписываются к слишком далекой эпохе, несколько десятков тысяч лет назад. Да и среди обычных людей, никто ничего не помнит. Знания остались только у высоких лбов, да в старинных книгах, к которым простолюдины не имеют доступа.
Прометей. Неужели это возможно? Неужели он находится на родной планете только в другое время, или это какая?то параллельная реальность. Может быть, есть общие легенды и герои для разных миров?
Одинцов пообещал себе обязательно во всем этом разобраться. И когда война закончится, и он окажется в городе, первым делом сходить в библиотеку и ознакомиться с теми книгами, которые порекомендует ему Шустрик. Чтобы они обязательно рассказывали о старых временах, поросших сединами веков.
* * *
Первые колонны армии Болеслава Боркича показались через два часа после полудня. К этому времени вестлавсткие полки заняли свои позиции и ждали. Последнее экстренное совещание в штабном шатре воеводы Глухаря состоялось тремя часами ранее. На нем еще раз обсудили все детали предстоящей компании, прошлись по оперативным позициям и задачам, поставленным перед каждой сотней.
После совещания у воеводы Одинцов собрал своих командиров. Волчий отряд вновь оказался вместе. Вкратце он обрисовал сложившуюся обстановку, поставил боевые задачи, выслушал комментарии и замечания. После чего Волчья Сотня выдвинулась на передовую.
Полки воеводы Глухаря и воеводы Сливанного рассредоточились в лесу на холме и ждали, пока князь Боркич заведет всех своих людей в ловушку.
Показались первые колонны. Они шли медленно, чувствовалось, что никуда не торопятся. Которую неделю они маневрируют, избегая столкновений с противником. Редкие схватки были скорее исключением из правил. Армия Боркича втягивалась на Красные поля, словно тело змеи в пещеру. Прошло еще несколько часов прежде чем основная часть войск Боркича оказались на открытом пространстве.
Одинцов сидел в седле во главе Волчьей Сотни, растянувшейся шеренгой на опушке леса. Он держал перед глазами бинокль и напряженно вглядывался вдаль. Изучал противника, с которым предстояло скрестить мечи.
– А, погода то нынче какая хорошая, клянусь мошной Соррена, – вдумчиво произнес Клод и втянул морозный воздух полной грудью.
– Самое время для смерти, – грозно заявил Бобер. – Я бы сейчас не отказался от кабаньего окорочка, да под хорошее пиво.
– А не жирно тебе будет? – спросил нахмурившись Жар.
– И вообще хватит каркать. Все под богом ходим. Смерть найдем. Значит, не судьба сегодня, – раздраженно заявил Хорст.
– Чего видно? – поинтересовался у Одинцова Шустрик.
Серега оторвал от глаз бинокль и передал его Леху.
– Сам посмотри.
Шустрик припал к окулярам. На какое?то время установилось молчание. Даже шумный в былые дни Бобер и рта не смел раскрыть.
– Серьезная сила. Там почитай тысячи три солдат будет, – оценил расстановку сил Лех.
Он вернул бинокль Одинцову.
