Сергей Тармашев - Древний. Война

— Она права! — поддержал ее Лантро. — При всем уважении, Андрей Андреевич, но это только ускорит процесс отмирания мозговой ткани! Вам категорически противопоказано перегружать мозг!

— Точнее, то, что от него осталось, — Серебряков-младший открыл глаза и слабо улыбнулся. — Я ознакомился со своим положением. — Он посмотрел на Лантро: — Академик, вы же понимаете, что мнимое улучшение моего состояния есть временная рецессия, обусловленная всплеском энергии, выделившейся вследствие ураганного распада измененных клеток. Вслед за этим временным улучшением последует переход мозга в состояние комы, а затем смерть.

При этих словах Мэг бросилась к нему на грудь, и ее плечи задрожали в беззвучных рыданиях. Серебряков-младший обнял ее и вновь посмотрел на Лантро:

— Буду я пользоваться мозговым интерфейсом или нет — это уже ничего не изменит. И мы с вами это знаем. У меня осталось от силы двадцать часов, и я хочу провести их спокойно, в кругу своих друзей.

Врач кивнул головой в знак согласия:

— Я буду рядом. Если что-то понадобится, дайте мне знать.

В этот момент дверь открылась, и медсестры внесли гравитационное кресло. Вслед за ними в реанимационную вошел Четвертый.

— Папа! — улыбнулся Серебряков-младший. — Рад тебя видеть!

— Как ты? — Четвертый обнял сына.

— Бывало и хуже! — легко соврал Серебряков-младший. — Ты не поможешь мне пересесть в кресло?

Высокий воин сгреб его в охапку, словно пушинку, и усадил в гравитационное кресло. Мэг, вытирая слезы, встала рядом, и он сжал ее ладонь.

— А ты уверен, что тебе можно надолго покидать регенератор? — Четвертый оглянулся на Лантро.

Доктор лишь печально закрыл глаза.

— Мне теперь все можно, — коротко засмеялся Серебряков-младший и обратился к врачу: — Спасибо, доктор. Я буду держать вас в курсе своего самочувствия.

Лантро кивнул и вышел из помещения, знаком предложив медсестрам следовать за собой.

— Что произошло, папа? — спросил Серебряков-младший, когда двери закрылись за медперсоналом.

Четвертый помрачнел еще сильнее и рассказал о случившемся. Серебряков-младший слушал молча и не перебивал. Когда отец закончил рассказ, он решительно заявил:

— Мне необходимо вернуться к работе. Возможно, я еще смогу что-то сделать для обороны Солнечной системы.

— Тебе нельзя перегружаться! — воскликнула Мэг. — Ты погибнешь от этого!

— Все человечество может скоро погибнуть, — решительно отмел все пререкания ученый. — Мы должны бороться! И если мои усилия могут дать нам хотя бы один шанс, я готов сократить оставшиеся в моем распоряжении часы. Как говорили древние: перед смертью не надышишься.

Серебряков-младший прижал к себе Мэг. Она пыталась улыбаться, но слезы ручьем текли по ее лицу. Четвертый взял сына за плечо.

— Прости меня, Андрей, — мрачно сказал он. — Это моя вина…

— Папа! — мягко прервал его ученый. — Ты сделал для меня больше, чем сам представляешь. Я горжусь тобой и всегда гордился. Во многом ты был для меня примером. Если бы не ты, я не стал бы тем, кто я есть.

Он сделал решительный жест.

— И давайте закончим на этом. Папа, мы должны немедленно пройти в мой кабинет, мне нужны все данные о текущей ситуации, у нас мало времени. От Алекса есть вести?

Четвертый отрицательно кивнул.

— Плохо, — поморщился Серебряков-младший. — Его присутствие было бы сейчас как нельзя кстати. — Он легонько отстранил от себя Мэг: — Мэг, любимая, я бы хотел, чтобы ты помогала мне. Мне тяжело даются движения. Можешь быть моими руками? — он ободряюще улыбнулся.

— Я больше не отойду от тебя ни на шаг, — ее голос был тих, но спокоен, она решительно вытерла залитое слезами лицо.

— Вот и отлично, любимая, — Серебряков-младший с нежностью посмотрел на нее. — А сейчас…

Резкий сигнал тревоги на коммуникаторе Четвертого прервал ученого на полуслове, воин быстро коснулся сенсора. В воздухе возникла голограмма Виталия Тихонова.

— Рад видеть тебя, Андреич, — скороговоркой поздоровался Тихонов и, глядя на всех сразу, сказал: — Тревога высшей категории. Рядом с Землей формируется точка ноль-пространственного перехода.

«Русский» отошел от станции сфинкса на порядочное расстояние и приближался к границе зоны отчуждения.

— Сколько до границы? — поинтересовался Тринадцатый.

— Сорок секунд, — Алиса вела крейсер, привычно слившись с боевой машиной в единое целое.

— Сбрасывай скорость и останавливайся у самого края, — Тринадцатый внимательно всматривался в экраны, но врага не было видно. — Ты все запомнила?

— Да, — кивнула Алиса, не сводя взгляда с многочисленных приборов.

Крейсер пошел к незримой границе и одиноким шаром замер в безбрежной пустоте космоса.

— А если они не появятся? — спросила Алиса.

— Появятся, — усмехнулся Тринадцатый. — Они бьются над этой проблемой миллионы лет, как же они упустят столь редкий шанс получить ответ? Это лишь вопрос крепости нервов.

Нервы у Вузэй не выдержали через полчаса. Семерка крейсеров одновременно сняла поля преломления и проявилась перед человеческим кораблем, охватывая его с фронта построением в виде полусферы. Тринадцатый коротко улыбнулся уголками губ. Его расчет был верен: ящерицы блокировали людям возможные пути прорыва. Прежде чем уничтожить опасную для своего могущества форму жизни, Вузэй желали узнать решение древней загадки. Система связи вспыхнула изображением драконоподобного существа:

— Я — Тилцкатлеокка, и я говорю с тобой от лица Величайшей расы Вузэй. Человек, сейчас ты умрешь, — заявила гигантская ящерица.

— В знак нашей гуманности могу предложить тебе легкую и быструю смерть, если ты дашь нам необходимое знание. Иначе гибель твоя будет долгой и мучительной.

— Ты мне тоже очень понравился, — Тринадцатый весело улыбнулся в ответ. — Когда-то у меня жила ручная игуана, видимо, слабость к рептилиям осталась у меня еще с тех давних пор.

— Огласи свой выбор! — потребовала ящерица.

— Угу, — кивнул головой Тринадцатый. — Игуана тоже делала все очень быстро, а думала очень медленно! Вы случаем не дальние родственники?

— Как ты смеешь! — разгневался Тилцкатлеокка. — Мое терпение не безгранично! Оглашай свой выбор, человек!

— Иначе что? — поинтересовался Тринадцатый. — Послушай, Гудвин, великий и ужасный, ты не мог бы шипеть на меня не так громко? В ушах звенит.

— Ты слишком глуп, человек, если рассчитываешь на то, что мы атакуем тебя, пока ты находишься в пределах Священного Пространства Создателей! — сказал ящер. — Наше терпение велико, мы способны ждать долго.