Тони понимал его колебания. Дом так исказил голос Бренды, что он мог доноситься откуда угодно. Тут вдруг разбилось стекло.
— Она в столовой!
— Перешагни через соль! Перешагни! Иисус, он прошел прямо по…
Тони схватил свечу и последовал за Ли.
Бренда думала, что свет идет из холла, но горела не лампа, а свеча, которая стояла на полу и была заслонена так, что если бы Бренда вышла из кладовой под другим углом, то не увидела бы ее.
Свет блестел, отражаясь в стекле.
— Хартли?
Звукооператор сидел на полу возле открытого шкафчика, одна дверца которого болталась под сумасшедшим углом. Он выпрямился и поставил рядом с собой пустую бутылку.
Почувствовав сильный прилив облегчения, Бренда даже ухватилась за спинку стула. Если кто и мог найти выпивку в пустом доме, так только Хартли.
— Рада тебя видеть, — пробормотала Бренда, когда тот встал, держа бутылку в опущенной руке. — Я думала, что иду на голос Ли, но, похоже, ошиблась.
— Его здесь нет.
Хартли покачнулся и шагнул к ней. Хотя трудно было сказать, куда именно он направлялся, поскольку его глаза оставались за маленьким кругом света. Похоже, мужчина не мог как следует сфокусировать взгляд.
— Ты пьян? А ведь Чи-Би сказал…
Ее прервал звон бутылки, разбившейся о край стола.
— Бренда!
— Ли?
Она повернулась, не выпуская спинки кресла.
В столовой было так темно, что Хартли как будто нарисовал теневую линию на горле Бренды. Тони не утешали тени, но они были куда предпочтительнее жидкости, освещенной огоньком свечи. Она, поблескивая, текла по груди ассистентки костюмерши. Глаза Бренды распахнулись. Она поднесла руку к горлу, задохнулась, забулькала, согнулась.
Ли бросился вперед — это движение задуло его свечу — и поймал Бренду, прежде чем та ударилась об пол.
Тони уставился мимо них на Хартли, который поворачивал разбитую бутылку так, что темное пятно блестело в мерцающем пламени свечи, оплывающей на полу.
«Убийство.
Самоубийство.
Дерьмо!
Это не „повторный показ“. Все по-настоящему. Реальная смерть. Настоящее событие».
Ли вопил. Ему отвечали голоса из холла.
Тони каким-то образом ухитрился добраться до Хартли, не загасив своей свечи.
Звукооператор посмотрел на него, моргнул и, запинаясь, выговорил:
— Ненавижу п-проклятую музыку.
Потом он отшвырнул в сторону разбитое стекло, нагнулся и вынул из буфета еще одну бутылку.
Тони воткнул свою свечу в стоявший на серванте канделябр и прыгнул на спину звукооператора. Порыв воздуха задул оба огонька.
Грэхем сел на пятки, вытер со лба капли пота и сказал:
— Они не отвечают.
— Продолжай звать, — велел Генри. — Может, их просто отвлекли. Мы понятия не имеем, что там происходит. — Фицрой оглядел лицо медиума и нахмурился. — Так ведь?
— Кто-нибудь знаком с женщиной по имени Бренда Тарпин? — спросил смотритель.
Старое дерево содрогнулось, когда Чи-Би шагнул на маленькое крыльцо и ответил:
— Она работает на меня.
— Работала, — прозаически поправил Грэхем. — Эта женщина мертва.
— Заперта? — спросил Генри. — Как и остальные?
— Я не чувствую, чтобы она ушла…
— Но ощущаете ее смерть?
Грэхем кивнул и добавил:
— Это событие не было красивым.
— Гибель никогда такой не бывает.
Глава десятая
Тони был только рад тому, что воющие протесты Хартли заглушали почти все звуки, которые издавал Ли. В непроглядной тьме обеденной комнаты Фостер старался удержать вырывающегося звукооператора.
— Что здесь происходит?
Это был раздраженный голос Тины. Потом комнату озарил свет второго фонаря, Тони откинулся назад и коленями пригвоздил руки Хартли к полу. Вой прекратился, а крики Ли превратились в болезненные попытки вдохнуть. Может, эти звуки издавал Николас или же Бренда.
— Срань господня.
В тихом замечании Эми было столько ужаса, что Тони сумел извернуться и посмотреть на женщин, столпившихся в дверях. Они не сводили глаз с Ли, на коленях которого, скорчившись, лежала Бренда. Тони видел только спину мужчины и ноги женщины, но актер казался сломленным, а ассистентка костюмерши — слишком неподвижной.
— Столько крови! — Брианна протиснулась между Эми и Тиной. — Она мертва?
— Я не… Она не… Я не могу…
Ли неистово отрицательно замотал головой. Его волосы тоже летали взад-вперед. Он согнулся, еще крепче обнимая тело.
Не Бренду.
Тело.
Эми шагнула вперед, когда Питер, Зев и Адам протиснулись в комнату из коридора. Музыкальный редактор бросил на происходящее один-единственный взгляд, тут же схватил обеих девочек и утащил из обеденной комнаты.
— Я уже все видела! — запротестовала Брианна.
— Тогда ты можешь не путаться под ногами, — спокойно ответил Зев. — Эшли, Мэйсон остался в круге. Может, посидишь с ним, чтобы ему не было одиноко.
— Ее сердце не бьется, — прошептала Эми, когда Эшли вышла из комнаты. — Все произошло очень быстро, Ли. Ты ничем не смог бы помочь. Сонная артерия перерезана. При такой ране человек истекает кровью меньше чем за три минуты.
— Откуда ты знаешь?
Тони услышал надежду в голосе Ли. Может быть, ему не почудилось, что актер слегка расслабился и овладел собой. Вполне вероятно.
— Смотрела по телику сериал.
Эми села на пятки. Тони видел ее лицо над темной линией плеча Ли. Пурпурные волосы и густо подведенные глаза почему-то сделали веским ее объяснение. Бренда была мертва.
«Смерть. Девушки-готы в ней разбираются. Ведь так?»
— В том сериале была такая же ситуация, — торжественно продолжала Эми. — Пусть там стреляли и не в костюмершу, но рана была похожая. Жертва истекла кровью меньше чем за три минуты. Ты ничего не мог поделать.
Она сжала плечо Ли. Ее черные ногти были незаметны на фоне его пиджака.
— Тогда почему Тони ничего не предпринял? — протянула Кейт. — Ему полагается быть в курсе всех дел.
«Она права. Я знаю, что происходит. Я тот, кто разговаривает с привидениями и обладает сверхъестественными силами. Я должен был пойти за Хартли».
— Алло! — сказала Эми сквозь стиснутые зубы. — Тони сидит на преступнике.
— Слишком поздно. Я думаю…
— Да всем тут глубоко плевать на твои мысли! — Не поднимаясь и не отпуская плеча Ли, Эми резко обернулась. — Питер!
Режиссер ответил так, что Тони мог лишь представить себе выражение лица Эми:
— Да Конечно. Э-э… Кейт, умолкни, от твоих слов никакого проку. Ли, отпусти Бренду. Мы унесем ее и положим около Тома.
— А что будем делать с Хартли?
Тони понял, что снова стал центром внимания.
Хартли, правая щека которого была прижата к полу, гневно скосил на него глаз, налитый кровью.
— Скотч.
— Кейт, это не… — Питер осекся, и Тони почти услышал, как все обдумывают предложение. — Вообще-то неплохая идея, — сказал режиссер.
Как только в обеденной комнате появился Маус, Хартли перестал вырываться. Учитывая разницу в их размерах, делать это было бессмысленно, а звукооператор обычно не был буйным во хмелю.
Тони скользнул назад и отпустил пленника. Маус перевернул Хартли и без усилий примотал скотчем его руки к бокам.
— Зачем ты это сделал? Зачем?.. — повторял здоровяк снова и снова, обматывая ноги звукооператора.
Фостер решил, что он больше не нужен, поднялся и отступил. Он не понял, почему Маус бросил на него такой взгляд, и не был уверен в том, что хотел бы это уразуметь. Оператор дважды становился заложником теней.
«Дьявол, если у Мауса поедет крыша, то нам всем конец».
— Зачем он это сделал? — Тина стерла слезы со щек, не подозревая, что повторяла тихую мантру Мауса. — Я не помню, чтобы они перемолвились с Брендой больше чем парой слов.
