пятерых «академиков», чтобы они вели веерный и непрерывный огонь. Но идти было очень трудно. Кругом были одни трупы! Столько мяса и крови Грей не видел никогда. И быстрая оценка генов с помощью системы дала понять, что это материал из различных существ. Теория командира нашла своё подтверждение – это просто искусственно выращенные мутанты, которые моментально заполонили весь отсек. Но у них не вышло захватить корабль, они явно не смогли предугадать такого сильного и организованного сопротивления.
Щелчок. Наконец в оружии Грея закончились боеприпасы, требовалось заменить огромный магазин, но для этого нужно было пропустить другого тяжеловеса вперёд. А таких не было, так что пришлось выкручиваться.
Присев на одно колено, Грей сделал из себя универсальное укрытие. По нему что-то попадало, причём весьма увесистое, из-за чего его даже слегка отталкивало. Но в такой броне человека сложно сбить с ног, не зря это броня для тяжёловеса, что развил своё тело универсально, во все три направления сразу, что было под запретом для обычных «академиков» с зёрнами. Грей был исключением, его зерно никогда не развивалось.
Сменив магазин, Грей кивнул, дав знак двум ловкачам, что отстреливались из-за его спины, после чего поднялся на ноги и продолжил идти вперёд. И так делали каждый раз: когда у кого-то заканчивались боеприпасы, то продвижение останавливалось, дожидались замены магазина или ленты, и только после этого снова начинался бросок вперёд.
Через пять сотен шагов система начала регистрировать критически низкую плотность воздуха, из-за чего закрылись все щели для воздухообмена, костюмы переключились на замкнутый цикл дыхания. Теперь они были ограничены во времени: самый малый запас был у бойца поддержки, двадцать минут. Но этого времени по прикидкам Грея должно было хватить, чтобы избавиться от угрозы.
– Ш-ш-ш-ж-ш-ш-ж-ш-ш… – внезапно в динамиках Грея начал слышаться отчётливый белый шум, сквозь который кто-то пытался пробиться, кто-то пытался что-то сказать. – Тв… ш-ш-ш-ш… …ын… сности!
Грей даже не обращал внимание на это. Возможно, система ловила чей-то сигнал бедствия, возможно, чей-то радиообмен, так что он продолжил двигаться вперёд, не прекращая вести огонь.
Ещё три сотни шагов, и они оказались у пробоины. Огромный пульсирующий кусок мяса, из которого то и дело что-то вылезало. Человек даже с самой крепкой психикой не способен на такое смотреть, это было отвратительно, максимально противоестественно человеческой природе. И это необходимо было уничтожить.
– Сжечь! – отдал короткий приказ Грей, после чего тут же были применены соответствующие способности, уничтожая остатки огромного и псевдоживого куска мяса.
– Твой сын в опасности! – словно кто-то прокричал вдали.
Голос на этот раз был отчётливым и до боли знакомым. Грей даже на короткое мгновение завис, он был шокирован, выбит из колеи, ведь это был голос человека, которого уже около десяти лет нет в живых. Это был голос его жены, который доносился словно из глубин мрачной пустоты.
– Он живой? Слышь, Алендро, проверь, дышит ли он!
– А чё сразу я?! А чё не Лори? Он же у нас тут самый смелый!
– Да ты видел этого самого смелого?! Увидел человека с рукой наизнанку, чуть в обморок не упал! Говорю, проверь, дышит ли он, а я пока на стрёме постою.
– Зачем мы вообще припёрлись сюда?..
Голоса… Они звучали словно сквозь какую-то призму. Они были рядом, но вместе с тем где-то очень далеко. Но они где-то были там, по ту сторону пустоты… А я был где-то посреди тёмного ничто. И лишь только две гигантские тоненькие прорези светящихся глаз смотрели на меня. Они источали какую-то злобу, чувствовалась противоестественность. Они были не из нашего мира, не из нашей реальности.
Миг, и один глаз приоткрылся чуть шире, послышался тихий-тихий смешок. И мой разум что-то сковало, что-то стиснуло, искало брешь в нём. Вокруг меня начало появляться множество красных восклицательных знаков в таких же красных треугольниках – знаки тревоги, большой опасности. Эти глаза, точнее существо, что стояло за этими глазами, что-то пыталось во мне найти, что-то пыталось прочувствовать. Но у него словно ничего не получалось, и он копал-копал и ещё раз копал. И от этого существо злилось, искало новые способы, давило сильнее, но сколь больно бы мне ни было, я чувствовал надёжную защиту со стороны системы. Она защищала моё тело и мой разум.
– А ты стал сильнее, чем тогда, или это не ты? Интересно… Надеюсь, мы скоро встретимся не в этом связующем
пространстве, а в твоём или моём. Я буду ждать этой встречи, малыш, – хмыкнуло напоследок существо, после чего глаза закрылись, оставив лишь в огромном ничто две тонких линии ядовито-зеленого цвета.
Я резко открыл глаза, тут же попытавшись вскочить на ноги. Тело моментально скрючила боль, система выдала несколько предупреждений, на которые мне было абсолютно плевать. Я еле сдержал крик, зашипел, тихо проматерился, но не заорал. Отец всегда говорил, что нельзя показывать свою слабость, если больно – терпи, бьют – бей в ответ. Даже если в итоге станет только хуже, но зато можно быть уверенным, что была предпринята попытка сделать всё, что только можно.
Когда боль немного подуспокоилась, я снова растянулся на койке, на которой лежал, осматривая из такого положения комнату. Судя по виду – обычный деревенский домик бревенчатой кладки. Такие не редко строили у меня в мире, предпочитая их кирпичным и каменным домам. В чём был плюс, я не знаю, видимо, в ком-то были сильны гены предков, вот и появлялись такие строения.
Сама комната была обставлена скромно. Одна кровать, на которой я лежал, стол, который, по всей видимости, делали своими руками, деревянный шкаф, с весьма интересным узором на дверцах, а также ростовое зеркало в этом шкафу. К столу прилагался стул, самый обыкновенный, две доски с ножками и спинкой из третьей доски. И напоследок комнату деревенского жителя дополняла картина с цветами. Аж приятно было на душе, что меня спасли обычные сельские жители.
Почему спасли, а не взяли в плен? Ну как минимум меня бы не стали укладывать в такую удобную кровать, оставив при этом одного, как минимум кто-нибудь да был бы со мной рядом. Плюс голоса… Всё же я что-то слышал в том бреду, что у меня творился в голове, вот только как именно я очутился в осознаваемом мной пространстве, но не являвшемся нашим миром, мне было неведомо.
Сбросив с себя одеяло, я бегло осмотрел своё тело. К системе мне пока обращаться не хотелось, она и так даст сухой ответ, хотелось увидеть всё
