— Пока не хочу, — ответил я. — Точнее, хочу, но не буду. Но если они захотят избавиться от меня, я отреагирую жестко.
— Совсем убирать нельзя, — с сожалением сказала она. — Вызовешь большое недовольство, особенно в деревнях. Если убирать, то нужно сразу кем–то заменять. И народ эту замену должен принять. Но мне непонятно твое беспокойство: ты же со жрецами нашел общий язык.
— Никто из бывших землян им не верит, — пояснил я. — Я стараюсь поверить, только плохо получается. Боюсь, что бродящий где–то в чужом теле Гордой ближе жреческой братии, чем десять таких принцев, как я, с их непонятными реформами и ломкой традиций. Саи очень консервативны, а жрецы в этом переплюнули всех остальных.
— Смотри, кто гуляет! — прошептала жена. — Ай да Бродер! А ведь у Малы есть муж. Хоть они и не живут вместе, за такое наказывают.
— Наказывать за прогулки? — тоже тихо сказал я. — Подожди, мы еще узаконим разводы и повторные браки. Просто я сейчас не хочу баламутить саев, им и без того хватает поводов для волнения.
— Прогулки! — фыркнула она. — Целуются! Давай перейдем на другую аллею.
Мы обошли магов и вскоре вышли к дворцу. Через несколько минут, оставив в коридоре охрану, мы зашли в гостиную Эммы.
— Нет ящера! — разочарованно сказала Адель. — Не поймали охотники, или не доставили маги?
— Все у нас есть, — с улыбкой сказала Эмма. — Сюрприз! Вылезай, малыш!
Она отодвинула один из стульев, и из–под стола вылезло маленькое чудовище. Тираннозавра видели? Этот был похожим, только высотой доходил мне до колена.
— Хищный? — спросил я.
— Я заказывала хищного, — сказала Эмма. — Во–первых, в первую очередь нужно научиться управлять хищниками, а во–вторых, их легче кормить. Охотники сообщили, что травоядные очень привередливы в питании, а летающие ящеры, которые питаются рыбой, страшно смердят.
— А это детеныш или взрослый? — спросила Адель, сев на корточки рядом с уродом. — И что ты с ним сделала? Почему он себя так смирно ведет?
Словно опровергая слова жены, тварь широко распахнула пасть, заполненную острыми, слегка загнутыми назад зубами и зашипела.
— Немедленно отойди! — рассердился я и оттащил Адель в сторону. — Взрослый он или малыш, а если цапнет, мало не будет!
— Если бы он был опасен, я бы его не развязывала или, по крайней мере, предупредила вас, — укоризненно сказала Эмма. — Его сюда доставили связанным, причем передавили лапки. Конечно, это малыш, но и взрослым он будет не очень большим, всего раза в четыре выше. Смотрите.
Она дала твари руку, и та сразу ухватила ее передними маленькими лапками, на которых было всего по два длинных, тонких пальца, и потянула в пасть.
— Нельзя! — строго сказала Эмма, шлепнув тварь по голове свободной рукой. — Он очень быстро все переваривает и опять хочет есть. Сейчас я тебя, малыш, покормлю!
Она отошла к одному из окон, на подоконнике которого стояла миска с мясом.
— Корми и рассказывай, — сказал я. — Как добилась успеха? Его ведь тебе привезли совсем недавно.
— Сразу после вашего вызова, — сказала Эмма. — А добилась… Я с ним поступила примерно так же, как до этого со Скромницей. К сожалению, с взрослым ящером это не выйдет. Нет, не из–за размеров. Просто мне нужно, чтобы он хотя бы десять минут постоял спокойно, а вряд ли взрослый хищник будет стоять и ждать, пока я с ним буду работать. Ну и на взрослого уйдет гораздо больше сил. К ним нужно искать другой подход. Но, в отличие от наших тварей, с ними можно работать обычной магией. Боли она у них не вызывает.
— Странно, почему этого не делали предки, — сказал я. — Или все–таки делали?
— Кто сейчас может сказать? — мотнула головой Эмма. — В книгах об этом ничего не написано. Вы спрашивали жрецов?
— Уцелевшие не знают, а высших всех перебили, — ответил я. — Если кто–нибудь из них уцелеет у соседей, тогда узнаем. Ладно, его кормление не добавит аппетита перед обедом, поэтому мы пойдем, а ты с ним все–таки будь осторожней.
— Из него может получиться неплохой страж, — сказала Адель, когда мы вышли в коридор. — Только слишком много ест.
— Это наверняка это из–за роста, — ответил я. — Когда вырастет, жрать будет много, но редко. А насчет охранников мысль неплохая. Посмотрим, что получится у Эммы.
День, как и все остальные, выдался хлопотным, и я до самого вечера был занят решением самых разных вопросов. Помощников прибавилось, но Адель была права в том, что проблемы прибавлялись быстрее. С теми, которые были связаны с развитием, можно было не спешить, но в самые ближайшие дни на нашей границе должны были появиться сотни тысяч саев, и для них нужно было срочно готовить временные убежища, продовольствие и самые необходимые в быту предметы. Вряд ли многие из беженцев принесут их с собой. И нужно было стягивать к границе, помимо гвардии и баронских дружин, спешно собираемых наемников.
Утром я первым делом связался с Верховным жрецом.
— Дар, через три часа мы у вас соберемся. К свадьбе все готово?
— С нашей стороны все будет сделано, — заверил он. — Я знаю, что вы до сих пор не доверяете многим из нас, поэтому приказал на время церемонии уйти всем лишним. В зале будут только три жреца, которые помогут мне провести обряд.
— Перед приходом гостей дружинники проверят зал и прилегающие помещения, — предупредил я. — Это обычная мера предосторожности, поэтому прошу вас не обижаться.
— Я понимаю, — согласился он. — Вашим дружинникам откроют все помещения. Много будет гостей?
— Все высшее дворянство столицы и представители самых крупных купеческих домов, — ответил я. — Всего около сотни саев. Еще в зале будет десятка три дружинников.
— Для горожан что–нибудь приготовят? — спросил он. — Такая свадьба бывает не каждое столетие!
— Приготовят, но только на сегодняшний день, — сказал я. — Из–за того, что творится у соседей, многодневного празднества не будет. Я к вам, Дар, тоже приеду раньше других.
Быстро позавтракав, я зашел к секретарю.
— Сегодня вызовов меньше, поэтому я даже не писал списка, — ответил он. — С вами, милорд, хотели поговорить Повелитель и майор Сигар.
— Я вас слушаю, отец, — связался я с Ларгом.
— Ты почему не берешь жену? — сердито спросил он. — Это против обычая и вызовет толки.
— Адель останется дома! — категорично ответил я. — Ей через месяц с небольшим рожать, и я не буду рисковать женой и ребенком! Всем объявят, что у нее плохое самочувствие.
Я почувствовал его недовольство и по тону, и по тому, что он резко оборвал связь, но не собирался идти у него на поводу. Хочет рисковать собой — пусть рискует, а забота о жене — это неотъемлемое право мужа. В этом мне никто не указ!
