Стас Северский - Последний день может стать первым

— Обо всем, что касается этого мира, спрашивай здесь и сейчас.

— Лису восстановить можно?

— То, что ушло, не возвращается — это закон. Оно существует только в памяти.

— Ясно. Это ладно… Я вот про моего «передатчика» думаю…

— Он не останется — он решил идти с тобой.

— Эти твари живут недолго, а «передатчик» — штука полезная, так что…

— Срок жизни оговаривается изначально.

— У вас там по этому поводу поправок нет?

— Нет.

— Нет, так сделаем. Можно рассматривать случай вне системы и времени. Мы на грани миров — и там и останемся — либо, неся службу на границе чего-нибудь во благо чего-нибудь еще, либо просто из принципа не отношения к какому-то отдельному пространству. Да и вообще, «передатчика» можно рассматривать как техническую или био-техническую связную единицу.

Страж пошел дальше… «защитник» идет за ним. Крыс вскарабкался по ремню излучателя ко мне на плечо. Ничего, стоит только изощриться, напереть, и вечную жизнь я ему выбью — в качестве сопутствующей техники или чего-то еще — это не важно. «Ремонт» ему уж точно обеспечен. Из ноздрей руггера валит пар — закрываю глаза и слушаю его дыхание… Все по форме будет — растер замерзающие руки, готовясь составить рапорт. Обязательно упомяну в отчете, пусть и осложненную борьбой, но верную службу верхового животного. И пусть только попробуют не подтвердить запрос на техническое снабжение, включающее устранение факторов старения — снаряжение должно быть в порядке.

Страж остановился… Вокруг нет ничего, кроме великих льдов. Время, расстояние — все теряется на этих заснеженных равнинах. Воздух сухой, тишина звенит в безветрии. Вдали виднеются ледяные массивы, они неколебимы, как древние крепости. С такой скоростью мы бы и за неделю не дошли. Но я не задаю вопросов. Думаю, это пространственные искажения — начался переход.

Что действительно странно — мне не холодно. На этих землях температуры очень низкие. Здесь нет жизни. Здесь ничто не может выжить. Но мне не холодно…Все заливает белый свет… Это не наше стареющее солнце… Белое небо, белая равнина — все залито белым светом…