-Они вряд ли послушаются.
-Им не нужны неприятности.
-Мне тоже, - криво усмехнулся я, приставляя пистолет к голове Вивьен. – Не волнуйся, не выстрелю, - пообещал я, - Мне всего лишь нужно слегка испугать полицейских.
Судя по неожиданно ослабевшим ногам заложницы, мои слова не возымели действия.
Можно иметь какие угодно крепкие нервы, но когда к твоей голове приставляют заряженный пистолет, способный в любую секунду выплеснуть мозги наружу…
Поневоле теряешь самообладание.
-Опустись на колени вместе со шлюхой. Так будет проще поддерживать обмякшее тело.
Времени на уточняющие вопросы не оставалось, поэтому я в точности выполнил все инструкции Милой.
Вжиуу….
Отчаянный визг тормозов, сопровождал появление в импровизированном «зале» нетерпеливых зрителей, приехавших насладиться кровавым спектаклем. Восемь машин подняли тучу пыли, прежде чем остановились, образовав классический полукруг на расстоянии тридцати метров от преступника.
-Почему ты все время называешь ее шлюхой? – сам не знаю, почему спросил я.
-Хочешь, чтобы я использовала более благозвучный термин «Проститутка» или «Путана»?
Шестнадцать стволов уставились на меня тупыми слепыми зрачками. Легкое движение слега подрагивающего от возбуждения пальца какого-нибудь не в меру ретивого стража порядка и…
Продолжать мысль не хотелось.
-Ее зовут Вивьен.
-Да, - легко согласилась Милая, - Так ее и зовут. Только сейчас это неважно. Понимаешь НЕВАЖНО, - с нажимом повторила она. – Кстати, а вот и парламентер.
Положив пистолет в кобуру, расставив руки в стороны, всем своим видом показывая, что безоружен, один из полицейских сделал три шага вперед.
Мне показалось, что я упускаю что-то очень важное. Причем не имеющее отношение ни к погоне за наркоманами, ни к ситуации с заложницей и этому миру. Нечто такое что…
-Сынок, я скажу тебе вот что, - начал шериф (а это был именно он). - У нас всех сегодня не лучший день в жизни. Так давай не будем делать его еще хуже. Пока не случилось чего-нибудь по-настоящему плохого.
-Чтобы захватить полицейский вертолет понадобиться один из его людей, - сообщила Милая.
-Зачем? – головная боль от телепатической связи медленно, но верно сводила меня с ума.
-У нас на руках червовая дама. А нужен козырный туз. Делай, что говорю.
-Ладно, - я находился не в том положении, чтобы спорить.
-Я…
Лицо преступника склонившегося над телом заложницы исказила гримаса…
-Я так устал! Это все… Неправильно. Я не хотел!!! Правда!!! Никогда не хотел!!! Это даже не мой пистолет…
Оружие отлетело далеко в сторону.
-Мне так плохо. Меня… Совсем никто не любит и не ждет!!! Понимаете НИКТО!!! В целом мире!!! Это так страшно!!! Быть совсем одним!!!
Стоящий на коленях мужчина размазывал слезы по грязным щекам.
Лежащая рядом с ним женщина находилась в глубоком обмороке.
Оператор съемочной группы дал крупный план лица расплакавшегося преступника.
Трое полицейских отделились от крайней машины побежав к подозреваемому.
-Заходят сбоку, готовься…
-Он играет!!! – за свою долгую жизнь, человек с камерой насмотрелся достаточно много, чтобы научится отличать подлинные чувства от притворства.
-Уверен?! – репортер и оператор работали в связки три года, научившись понимать друг друга с полуслова.
-На все сто. Сейчас начнется…
-Дай общий план…
Полицейские все сделали правильно. Налетели со спины, опрокинув преступника на землю, без всяких церемоний ткнув лицом в пыль. Один удерживал плечи, второй потянулся к запястьям одеть наручники, третий склонился над девушкой.
-Пустышка, - репортер с сожалением констатировал факт, - А ведь мог получиться отличный репортаж.
-Он точно что-то задумал, - оператор не мог, поверить в ошибку.
-СМОТРИ!!!
Будь на моем месте обычный человек все закончилось, даже не успев, как следует, начаться. Но «счастливые» шестнадцать процентов мистера Залабски сыграли решающую роль. Противостояние людей и полукиборга завершилось в пользу последнего.
Секунду назад полицейский прижимал обмякшее тело преступника к земле, а в следующую произошло неожиданное – тот, кто по идее должен был лежать на животе, легко перевернулся на спину, притянул к себе замешкавшегося противника и точно рассчитанным ударом головы в переносицу отправил в нокаут.
Хлесткий удар ботинком в челюсть «выключил» второго полицейского (пытавшегося одеть на подозреваемого наручники). Не сбавляя темпа, я резко крутанул обмякшее тело заложника на сто восемьдесят градусов, и притянул к себе, закрывшись живым щитом.
-Положи оружие на землю и медленно отступай к машинам, - приказал я третьему. – Решишь поиграть в героя – умрешь сам и утащишь на дно пару приятелей.
Неизвестно как он отреагировал, не будь у меня пистолета (всегда нужно иметь при себе два). Вполне возможно, попытался напасть. Но в таком крайне невыгодном положении, не стал рисковать. Осторожно положив оружие рядом с Вивьен, попятился к стоявшим неподалеку машинам.
-Сынок, - несмотря на крайне неудачное стечение обстоятельств и присутствие вертолета с чертовыми телевизионщиками, голос шерифа оставался спокоен. – Ты играешь в опасные игры. Если с моими парнями что-то случится, слово чести я лично позабочусь, чтобы ты не дожил до завтрашнего утра. Сдавайся и я обещаю – судья во всем разберется. В нашем округе еще остались честные люди.
Шериф с обветренным лицом, не оканчивал заумных психологических университетов, но за годы службы выработал определенный стиль поведения, как нельзя лучше подходящий для кризисных ситуаций.
Сначала угроза (плохой полицейский), затем обещание во всем разобраться (хороший полицейский). Плюс ко всему спокойная неторопливая речь наводящая преступника на мысль, что не бросающему слов на ветер шерифу, можно и нужно верить.
-Отличное предложение! – откликнулся я. - Есть только одна небольшая загвоздка, которая сводит его на нет. Четыре трупа на шоссе – моя работа. Плюс нападение на полицейских и захват заложника. Больше чем уверен - ни судья, ни присяжные не проникнутся лепетом адвоката о трудном детстве и проблемах с болеутолящими. Смертный приговор мне обеспечен. Так что у нас всего два варианта. Или я улетаю отсюда живым на полицейском вертолете, только что приземлившемся неподалеку, или ты будешь рассказывать родственникам погибших парней, какие они были замечательные товарищи.
-Напомни ему историю пятилетней давности на заправке, - подсказала Милая. - Тогда погиб один из его людей.
