А еще кровосос умеет становиться невидимым. В прямом физическом смысле. Правда, это если ему энергии хватает, а хватает ее далеко не всегда.
Но атаковавшему меня кровососу энергии как раз хватало, и был он, гаденыш, совершенно невидим.
Ну, это он думает, что невидим. Я-то его хотя и не видел воочию, но, к счастью, имел возможность взять пеленг на тварь по шевелению лиственно-хвойной подложки Елкина Леса.
Понимая, что второго шанса может не представиться, я выпустил в кровососа всю обойму «стечкина» — двадцать патронов.
Увы, «стечкин» это «стечкин».
У него много сильных сторон, но есть и слабые — например, останавливающее действие пуль невелико, не позавидует и «макаров».
Стрелял я, естественно, с рук, не пристегивая кобуру-приклад. Поэтому кровосос получил хорошо если треть очереди. Этого, впрочем, оказалось достаточно, чтобы секунды на полторы его придержать, а я, само собой, увеличил расстояние с тварью на два прыжка.
Естественно, я спасался от острых, как мой траншейный нож, когтей кровососа. И не особо заботился о том, что попадаю в поле зрения датчиков моей западной мины.
Мина меня обнаружила и немедленно звякнула на ПДА. ПДА мелко затрясся и издал противный громкий скрип. Это у меня такой рингтон «минная тревога». Стилизован под скрип дерева в лесу или, если угодно, половой доски в заброшенном доме. В целях, так сказать, звуковой маскировки.
ПДА я, дочитав почту, машинально положил в карман куртки, когда пошел на улицу допивать кофе. Как показали события дальнейшей минуты, сделал я это очень предусмотрительно.
Итак, мина меня обнаружила и, наблюдая меня строго по оси разлета осколков, спросила: «А не взорваться ли мне?»
Я, конечно же, предпочел не искушать судьбу и убрался из поля зрения датчиков мины, на бегу извлекая ПДА из кармана левой рукой. В правой я по-прежнему держал «стечкин» — увы, теперь уже без патронов.
Чтобы оказаться на том месте, где я стоял только что, кровососу хватило одного прыжка. Спасибо, он хоть левитировать не умеет. Всем своим нешуточным весом мутант ударил оземь, выбросив черный фонтан почвы.
«Ну сейчас взорвусь ваще! Не отвечаю за себя ваще!» — забилась в истерике мина, приняв сообщение от сейсмодатчика.
— А и пожалуйста, — сказал я вслух и дважды тюкнул рукоятью пистолета по кнопке «Ввод» своего ПДА, отвечая «Да» и «Я уверен, да».
Мина ахнула.
Поток осколков отшвырнул кровососа на дюжину шагов, оторвал ему левую ногу, перебил обе руки, вскрыл череп. Теперь он стал видим. Только где-то в том месте, где у нормальных людей бронхи, а у кровососов, так сказать, «генератор невидимости», пульсировала полупрозрачная юла размером с два кулака. Энергетический сгусток постепенно замедлял обороты, тускнел, таял…
Все это я разглядел, подойдя к твари поближе.
Я был так рад, что начисто забыл об осторожности. Крошечная мясорубка шваркнула в меня бледной голубой молнией. Фигня, вольт шестьдесят, не больше. Бодрящий такой электрошок. Но нельзя, ох нельзя в Зоне так забываться…
Меня шатало. Капля никотина убивает лошадь, капля сталкерского адреналина — валит табун.
— Смотри у меня, — бессмысленно пробормотал я, отирая кровь тыльной стороной ладони. — Смотри у меня, паразит.
Помимо мутанта, осколки мины посекли много чего — в том числе безнадежно мертвые деревья, чьи стволы брызнули щепками. Твердыми, что твой карбид вольфрама. Одна из них разодрала мне кожу на лбу, две другие застряли в нагруднике-разгрузке.
Конечно, кровососу досталось не в пример сильнее. Но сдаваться он не собирался. Изо всей силы оттолкнувшись уцелевшей ногой, мутант бросился ко мне. Стелясь над землей, он размашисто хлестнул верхней конечностью. Его алмазные когти даже на перебитой руке представляли страшную опасность, так что я едва не заработал глубокую рваную рану икры.
Благо с реакцией в то утро у меня все было в порядке. Я успел отскочить, разминувшись с когтями живучей твари в сантиметре.
Я попятился, перезарядил «стечкина» и, переместив предохранитель (который в АПС заодно и переключатель режимов) в положение одиночной стрельбы, принялся методично, прицельно, одну за другой всаживать пули в уродливую голову кровососа.
У человека от первой же пули голова лопнула бы, и на том все закончилось.
Но это у человека. Кровосос даже после десятой пули держался молодцом и обещал в старости порадовать мир пухленькими мемуарами «Мои встречи с Комбатом». А вот попасть в его действительно уязвимое место, в мозговое вздутие, мне никак не удавалось — сказывались нервные условия стрельбы.
В конце концов я не выдержал. Даже у моего сталкерского хладнокровия есть границы!
Я извлек траншейный нож, в несколько выверенных шагов зашел на кровососа со спины (слабый удар левой конечности я проигнорировал) и вогнал почтенный столетний металл в мозг мутанта по самую гарду.
— Аривидерчи, говнюк, — сказал я, брезгливо отпихивая затихшую тварь носком ботинка.
What you see, you can’t get,
Nothing’s free, nothing’s set,
Don’t be fooled, by the signs,
Don’t read in between the lines.
«Silly Thing», Sex Pistols
И вот имеем: мертвый кровосос — одна штука; живой Комбат — другая штука.
Ну а что такое кровосос? Это ведь не только мутант, но и три-четыре ценных приротовых щупальца!
За них можно получить денег…
Много? Умеренно. Но как раз на растраченные патроны и, главное, на одну «монку» — хватит.
Однако же у трупа моего клиента приротовых щупальцев не оказалось вовсе. Следовало ли предположить, что все четыре были срезаны осколками мины? Конечно, странновато: все щупальца срезало, а морда более-менее целая оставалась, пока в нее сталкер Комбат десять пуль не всадил. Но с другой-то стороны, чудеса — они разные бывают…
И пошел я щупальца искать.
Два нашел. Два — как сквозь землю провалились.
Но главное, помимо щупальцев обнаружил я ошейник. Широкий ошейник из толстой многослойной кожи, который осколки сорвали с кровососа.
Эге, да не ошейник… А пояс!
Что из этого следовало? Что кровосос был чей-то. Вроде как ручной.
Уж не знаю, какие выводы тут можно было сделать. Но я сделал только один — зато уж точно правильный. Если кровосос был чей-то, значит, с ним производились некие манипуляции, и именно эти манипуляции объясняют обе странности. Первую — что он меня не убил при первом же прыжке первым же ударом. И вторую — что у него не хватает двух приротовых щупальцев.
— КПИ — кровосос повышенно интеллигентный, — глубокомысленно изрек я, возвращаясь к своему схрону.
