— Хай-рейт! — воскликнул Беня. — Не знаю, как тебе, Игорёха, но, по-моему, план идеален!
— Кто поведёт вертолет? — спросил Игорь. — И что насчёт горе-охранников? Отобрав у них оружие, как с ними поступать?
— Будем колоть им «тормозуху», — снова заговорила Лера. — Шприцы выдают в вестибюле иммортария — на острове полно желающих вводить себе «Тысячу дней» или «Супервиксен».
— А начинка?
— Не спрашивайте меня как, — Валерия посмотрела в сторону, — но я провезла на Трайдек пять «кубиков» диэкстрола… Хватит на роту солдат.
— Ого! Да ты сама стоишь роты солдат! — восхитился Беня. — Если учесть, что ты же и поведешь вертолет…
— То двадцать пять процентов, пожалуй, маловато для нашей Леры, — расхохотался Лёнчик. — Я не прав?
— Меня смущают два момента, — задумчиво проговорил Игорь. — Во-первых. Насколько я понимаю, из охранного «стакана» просматривается практически весь коридор этажа. Так вот, если в самом начале я захожу в номер Валерии, но не выхожу оттуда, разве это останется незамеченным для Стивена? Ведь он, наверняка, уделяет повышенное внимание её двери.
И второе. То, как мы втроём входим и, тем более, выходим из «стакана», да ещё с чемоданом, непременно увидят на центральном пульте видеонаблюдения, разве нет?
— Учись, Венька, детали фиксировать, — заметил Гордей. — Сразу видно, кто здесь профи.
— Хорошие вопросы, — улыбнулась Лера. — А отвечу я так.
Наш сценарий будет воплощаться в жизнь около полудня. В это время в коридорах отеля немало людей, как гостей, так и персонала, и я надеюсь, что Стивен не сидит и не считает каждого. Кроме того, официант наверняка скажет ему, что я одна в номере.
Со вторым вопросом уже серьёзнее. Хотя процедура входа или выхода из охранного «стакана» и занимает считанные секунды, существует вероятность того, что вас засекут на пульте видеоконтроля.
И всё же, я думаю, что такая вероятность невысока. Особенно, если все мы будем действовать, с одной стороны, спокойно и без резких движений, а с другой — слаженно и проворно.
— Иными словами, ты считаешь…
— Иными словами, я признаю наличие риска, но рассчитываю при этом на многолюдность в эти часы — раз, на многолетнее расслабляющее благополучие в отеле — два, и на физическую невозможность постоянно контролировать все до единой камеры наблюдения — три.
— А вы представьте, — вмешался Беня, — что вдруг начнется гроза, и вылет вертолета отменят. Или, поднимаясь из подвала, мы застрянем в лифте. Или с профессором случится «феномен Линберга», и он исчезнет вместе с нашим чемоданом.
— Правильно, Венька, — одобрительно прогудел Лёнчик. — Хочешь воровать без риска — купи оффшорный банк, а если нет денег — добудь себе ствол и на всякий случай выучи тюремные правила.
После седьмого по счёту бокала лицо Гордея заметно порозовело, а сам он был уже изрядно навеселе.
— Тем не менее, риск должен быть оправдан, — сказал Игорь, вставая из-за стола. — План, конечно, неплохой, но нужно будет ещё посидеть над ним и проработать детали.
— Ты куда? — подняла голову Валерия.
— Может, сделаем перерыв до завтра? Честно говоря, после всех этих перелётов я не очень хорошо соображаю.
— О чём речь, Игорёха, — Лёнчик потянулся за новой бутылкой. — Мой дом — твой дом. Лера, проводи гостя наверх и выдай ему плед, а мы ещё немного посидим, пообщаемся… Ты — как, Беня?
Проснулся он от громкого звука, напоминающего всплеск воды.
Что это? Игорь открыл глаза и прислушался. На «тарелке» потолочного монитора бледно мерцали фиолетовые цифры: почти два часа ночи. Тишина спящего особняка нарушалась лишь тиканьем старинных часов в холле первого этажа да легкими шорохами ночного сада.
Показалось…
Он уже начал было погружаться в прерванный сон, как вдруг снаружи вновь раздались странные, чередующиеся звуки.
Игорь поднялся и осторожно, стараясь не натыкаться в темноте на мебель, прошел на балкон.
Все четыре прожектора, установленные по углам гордеевских владений, работали в скупом, «пониженном», режиме. В их тусклом свете он разглядел какое-то движение на лужайке перед площадкой для гольфа.
Он уже хотел спуститься вниз, как вдруг темнота в той части двора прорезалась красными и синими огнями подсветки, и Игорь увидел за деревьями узкий прямоугольный бассейн, выложенный сияющей хрустальной плиткой.
Тут же раздался новый громкий всплеск — кто-то прыгнул в бассейн с невысокой стеклянной тумбы. Проплыв от одного края до середины водоёма, человек нырнул и продолжил плыть под водой к противоположному концу дорожки, где выбрался на сверкающую поверхность бортика.
Приглядевшись, Игорь узнал в ночном пловце Валерию. Покинув бассейн, девушка завернулась в длинное полотенце и направилась в сторону дома.
— Не спится? — окликнул он её сверху.
— Ой, — от неожиданности Лера остановилась. — А, это ты… Да вот, купалась.
— Где Лёнчик?
— В постели давно. Четыре бутылки выпил, мы его еле дотащили.
— Не мудрено на такой жаре. Он же одну за другой… Ну что, спокойной ночи?
— Сам-то чего не ложишься?
— Проснулся от твоего «шума прибоя». Я ведь чутко сплю…
— Спускайся в холл, кофе попьём?
— О'кей, сейчас. Только накину халат…
— В последнее время он частенько так, — Валерия провела пальцем по климат-пассу, после чего бросила пульт на стол. — Приедет вечером и сидит перед «плазмой», пьёт своё красное, пока не свалится.
Уютный, обставленный под Новую Шотландию холл с низким потолком и широкими окнами с традиционными арабскими занавесками постепенно наполнялся прохладой «Оушен спрэя», который теснил душный, нагретый за день воздух.
— Лёню можно понять, — она откинулась в кресле и задумчиво посмотрела на Игоря. — Суеты много, беготня, разговоры… Дни летят один за другим, как в пропасть, жизнь утекает, а ни эмоций, ни денег особых. За дом этот, к примеру, ещё пять лет выплачивать…
— Где вы познакомились?
— Во Франкфурте, два с половиной года назад. Он приехал в Единую по каким-то делам, а я работала в библиотеке имени Фахда, за карту беженца и муниципальную зарплату. Представляешь, у меня там был парень, и я уже собиралась сменить хиджаб на паранджу, а тут — Леонид… Разговорились на автостоянке возле «Аль-Майя», познакомились, потом поехали в ресторан, сначала — «Эль-Шарк», потом — «Софра»… И говорили, говорили… Всего за сутки ему удалось полностью разрушить моё старое мировоззрение, а на его месте построить новое.
