Эта мысль была особенно горькой и досадной, — и наверняка несправедливой и неверной.
Тогда зачем же они возятся со мной? Зачем я продолжаю испытывать их? Они говорят мне, чтобы я использовал свою боль — но иногда я даже не понимаю, откуда она берется! Я столько расстраивал мою маму, снова и снова заставляя ее доказать любовь ко мне. Она отпустила меня сюда, чтобы меня могли воспитывать более сильные личности. Чтобы я смог контролировать себя. Но я так и не научился этому.
Он присел на корточки и воткнул в микромозг проводок тестера. По периметру округлого прибора замигали красные лампочки.
В углу комнаты стоял компактный робот-секретарь. Анакин встал, открыл переднюю панель дроида и вставил туда думатель. Затем подсоединил еще несколько проводков и прогнал еще пару тестов. Сигнальные огоньки показали, что дроид снова сможет управлять своими действиями. Анакин крутанул думатель пальцем, и тот начал вращаться на крошечном шарнире туда-сюда настолько быстро, что даже быстрый взгляд не мог различить отдельных движений. Вскоре все выводы сенсоров в «голове» у дроида были подсоединены к думателю.
Еще один дроид отремонтирован. Джедаям негде было использовать дроидов, но рыцари воспринимали их просто как еще одну странность, которую можно пережить. Как пробило.
Один из небольших дроидов Анакина, прекрасная модель для работы по дому, которого он подобрал раздавленным и разбитым на улице, починил и наладил, был застукан магистрами в зале Совета. Он чинил и без тою прекрасно работающую проводку… Его вернули Анакину разрубленным на две аккуратные половинки, и оплавленные края не оставляли сомнений в том, каким оружием это было сделано.
Сравнительно мягкое предупреждение.
Но Анакин находил в этом некоторое удовольствие. Бесконечное терпение его выходок было свидетельством слабости мастеров, а нападение кровавого резчика на Анакина давало понять: на Корусканте становилось опасно.
Он глубоко вдохнул и решил, что джедаи были, пожалуй, единственными во всей Галактике, кто мог учить, тренировать и направлять его. И груз этой ответственности был полностью возложен на Оби-Вана Кеноби, которого Анакин любил и уважал, а поэтому подвергал его все новым испытаниям.
Завтра они покинут Корускант в необъявленном им пока направлении. Ему нужно было хорошенько выспаться.
Анакин ненавидел сон.
Казалось, что во сне что-то испытывает его изнутри, что-то очень мощное, и этому «чему-то» было безразлично, любят его или боятся.
— Вергер была моей самой способной ученицей. Я знала ее с самого детства, когда она только вылупилась из яйца. Она сама выбрала эту миссию, — сказала Трасия Чо Лием, стоявшая с Оби-Ваном и Анакином на пассажирском трапе орбитального челнока.
Этот транспортник единственный стоял на специальной посадочной площадке Центрального терминала, предназначенной для швартовки кораблей Ордена. Трасия вручила Оби-Вану небольшой инфочип. Анакин стоял рядом, сцепив руки за спиной, покачиваясь от нетерпения.
— Подробности слишком опасно пересказывать здесь, — сказала Трасия. — Когда встретитесь с Чарзой Куинном, он даст вам другой инфочип, на котором записан код для доступа к этим данным. Чарза может показаться немного странным и сложным для общения" но он верой и правдой служит джедаям вот уже более столетия. Я доверила ему Вергер, а теперь доверяю вас. Да пребудет с вами
***
Челнок легко и плавно доставил их в космос. Анакин сидел в переднем отсеке, а рядом с ним, закрыв глаза, медитировал Оби-Ван. Они были единственными пассажирами этого рейса. Республиканский транспортник был в прекрасном состоянии, как и подобало кораблю класса «сенатор», но Анакину сразу бросилось в глаза, что его внутренняя отделка была далеко не первоклассной. Не то чтобы он любил роскошь. Просто его всегда заботило, как люди относятся к своим машинам.
— Мастер, вы не на такое задание хотели отправиться, правда?
Оби-Ван открыл глаза. Его медитация еще не зашла далеко. Он только что достиг состояния отрешения своих мыслей от языка и всех социальных связей, приблизившись к слиянию с Силой, поэтому в обычное состояние он вернулся сравнительно легко. Анакин медитировал очень редко, хотя несомненно знал, как это делать.
— Меня научили принимать любое решение Совета, — откашлявшись, сказал Оби-Ван.
К ним подкатил служебный дроид и предложил им на выбор несколько сортов сока в тюбиках. Оби-Ван взял один и сразу же его выпил. Анакин выбрал два тюбика и немного пожонглировал ими, прежде чем приняться за их содержимое.
— А куда бы ты отправился, — спросил Анакин, — если бы тебе не пришлось стать учителем?
— Мы там, где мы есть, и наша работа очень важна.
— Куда ты попадаешь во время медитаций? — не отставал Анакин. Оби-Ван с улыбкой воспринял поток вопросов мальчика.
— В особое состояние ума и тела, где я снова знакомлю себя с простотой. Анакин наморщил нос: — А я не очень часто медитирую.
— Я заметил.
— Я дохожу до определенной точки, и потом начинается перенапряжение. Как будто я ныряю в сверхновую. Что-то внутри меня ломается. Мне это не нравится.
Раньше Анакин ему этого не говорил. Его побег из Ордена уже начинал приносить плоды. Трасия была права.
— Мы должны поработать над этим во время полета. А пока попробуй направить свою энергию в нужное русло, — предложил Оби-Ван. — Тебе предстоит изучить еще много текстов. Мэйс настаивал, чтобы ты не прерывал учебу.
— Займусь этим, как только узнаю, где мы и куда направляемся, — ответил Анакин.
Оби-Ван прекрасно знал, что спорить с этим бесполезно. Анакин не был лентяем и, как правило, учился весьма охотно. Куда быстрее, чем Оби-Ван в его возрасте.
Оказавшись на орбите, челнок быстро при-стыковался к пересадочному доку. Анакин узнал класс корабля на противоположной стороне дока: небольшой грузопассажирский фрахтовик ИТ-1150, слегка модифицированный. Он был похож на овальную гигантскую булку, разрезанную в длину на три части. Самой большой частью был центральный фюзеляж. Судя по изменениям — более плавные, по сравнению со стандартной моделью, плоскости, на которых были установлены дополнительные стабилизаторы, и по увеличенному интегратору гипердрайва корабль был доведен до класса 0,8, что делало его быстрее любых других судов Республики и Торговой Федерации.
Анакин нетерпеливо смотрел на соединительный тоннель между их челноком и другим кораблем. Люк шлюза распахнулся, и на них хлынул новый сильный запах.
У Чарзы Куинна на корабле пахнет океаном, подумал Оби-Ван. Точнее, застоявшейся водой, которая осталась в луже после отлива.
