Повисев несколько секунд в воздухе, кромсая темноту прожекторами пилоты сориентировались, а затем все три машины мягко опустились на поверхность – штурмовики рядом со своими ангарами, а гость посреди площадки, заняв под собой значительную площадь. На челноке распахнулись сразу несколько люков из которых вышли облаченные в великолепную сиреневую форму своего департамента служаки. В их уверенном поведении чувствовалось, что они не первый раз посещают это место с подобным визитом. Никто на поле даже не сделал попытки что либо выяснить, все выполняли обычные для себя обязанности как ни в чем не бывало. Все происходило обычно и привычно. Старший офицер таможенников отдавал короткие приказания своим подчиненным, которые те быстро и профессионально исполняли. Можно было подумать, что все происходит в какой-то добропорядочной стране или мире, а не на военной базе самой непредсказуемой военной силы в галактике, на Отстойнике.
Вскоре к командиру таможенников подошли несколько человек в неизменном в этих местах камуфляже. Быстро о чем-то переговорив, один из них удалился и вскоре вернулся с еще одним человеком. В руках у него был медицинский контейнер экспресс диагностики. Тем временем из распахнутого центрального люка челнока команда стала выводить группами, человек по десять, одетых в различные одежды людей. Пестро одетая, постепенно разростающаяся толпа, в пересекающихся лучах двух прожекторов выглядела очень живописно и резко контрастировала с одетыми в строгую, форменную одежду как таможенниками, так и представителями Кампа. Весь сброд, как выразился один из офицеров экипажа, был действительно собран по всей галактике. Об этом свидетельствовала не только одежда, различающаяся по цвету, крою, материалу, но и внешний вид самих невольников. Среди них были и высокие и низкие, цвет кожи вообще был всех мыслимых и немыслимых оттенков, черты лица, разрез глаз, волосы… Для ученого-анатома здесь было необъятное поле деятельности, способное породить огромное количество диссертаций, монографий и прочих ученых трудов, но ученные не любят подобных мест. Им вполне хватает их уютных лабораторий, с кондиционерами, хорошим жалованием и молоденькими лаборантками.
– Выстрой всех в одну шеренгу! – Скомадовал полковник с бритой, похожей на блестящий бильярдный шар головой. Причем полковник он был только справа – левый погон отсутствовал, на его месте торчали в разные стороны нитки он вырванной с мясом застежки, но это его видимо ничуть не беспокоило.
Таможенники быстро выполнили приказание, умело расставив в одну линию ничего не понимающих людей. Кто сопротивлялся, получил по порции интиллектуального внушения в голову и стояли точно так же смирно, как и те, что сообразили понапрасну не испытывать судьбу.
Люди в камуфляже, во главе с «правым» полковником несколько раз прошлись вдоль нестройной шеренги, переговариваясь о чем-то в пол голоса. Двое служак в сиреневой форме между тем проходили вдоль шеренги и торопливо снимали с каждого наручники. Несколько пограничников стояли немного поодаль и не сводили глаз со всего происходящего. Их автоматы зорко следили за разношерстным сборищем.
– Сейчас все пройдем медицинский контроль. – Заявил врач, распаковывая на принесенном шатком столике свою аппаратуру.
– По очереди подходим для проведения теста, – скомадовал невзрачный офицер, – и побыстрее… – Далее последовала отборная ругань, больше половины специфических оборотов которой Сальсу раньше слышать не приходилось.
Повинуясь команде все послушно повернулись, образовав очередь. Тест проходил быстро. Капелька крови из пальца молниеносно диагностировалась умной машиной, которая тут же выдавала результаты, не подлежащие обжалованию. Больных оказалось всего несколько человек и их тут же пинками загнали обратно на челнок, не предъявляя никаких объяснений, остальные шестьдесят восемь, как подсчитал полковник смирно стояли выстроенные в кривую линию, дожидаясь своей участи.
Полковник еще о чем-то недолго поговорил с командиром патруля пограничников, затем из рук в руки перешли наличные, обязательные к приему в тысячах галактик и они распрощались как старые друзья, или по крайней мере как близкие деловые партнеры. Невольники перешли под опеку встречающих, а экипаж пограничников-бизнесменов спешно начал грузиться. Их ожидали новые заботы связанные с их нелегкой службой.
Из темноты появился как приведение сержант Уилк и профессиональным взглядом оценил пополнение. Полковник, заметив внимание сержанта к происходящему, добродушно, по отцовски заверил старого служаку, что без солдат он не останется:
– Не переживай Уилк, уже завтра у тебя будет взвод, нормальный, полновесный взвод. Ты у меня первый на очереди. Иди спать и не волнуйся.
Обнадеженный сержант растворился в чернилах ночи так же неожиданно, как и появился, не пророня ни слова, – в армии Люиса, так же, как и в любой другой армии, инициатива не приветствовалась. От наемника вместо инициативы, очень опасной и непредсказуемой при таком положении вещей, требовалась простая исполнительность и надежное выполнение полученного приказания. Самостоятельные действия, если они не вызывались исключительными обстоятельствами, не приветствовались. Человек уподоблялся механизму или одной из частей механизма. А какому владельцу захочется, чтобы его техника работала как, и когда ей вздумается? Инициатива в подобных местах была тождественна понятию «сбой», как и практически во всех местах, где один человек или группа людей, использует умение и старание многих людей для исполнения своих целей.
Захлопнулся люк за последним представителем такой доблестной и очень необходимой профессии, как таможенник, и челнок, подняв неимоверное количество пыли, тяжело оторвался от поверхности площадки, рокоча двигателями и раскачиваясь из стороны в сторону он развернулся и набирая высоту и скорость превратился в яркую, голубую звездочку, каких было много на небосклоне этой ночью. Через несколько секунд ее уже невозможно отличить от сотен тысяч других пробоин в черном батисте небосклона, оставленных неумелыми стрелками за всю историю военного дела.
Полковник, размеренно поплелся куда-то в темноту. За ним нестройной процессией потянулись почти все участвовавшие в церемонии встречи нового пополнения. С новобранцами остались только несколько сонных сержантов и тот самый невзрачный офицер, видимо лейтенант, из-за темноты было плохо видно, к тому же Сальс не сильно разбирался в местных знаках отличия. Обнаружив, что он оказался самым главным, предполагаемый лейтенант более уверенным тоном, чем ранее произнес речь:
