– В лес! Быстро уходим в лес, пока никто не появился! – приказал Синцов, выбегая из-за кустов.
– Да не ездит тут никто, строится дорога! – отмахнулся я свободной рукой, поморщившись, так как один из осназовцев как раз в это время пытался пальцами раздвинуть челюсти озверевшего сопляка, вызвав у меня новые приступы боли. Глядя на текущую по подбородку парня мою кровь, я предложил: – Может, второго попросить, чтобы он уговорил этого мальца перестать кусаться?
– Хорошая идея! Валера, давай этого, второго.
К нам подвели «Артура» с закутанной белой материей головой.
– Сними с него повязку, – велел майор, кивнув на пленного.
Когда с Попаданца сняли повязку, он сразу осмотрелся и жадно уставился на красноармейскую звездочку на пилотке ближайшего бойца.
– Значит, это правда, – тихо пробормотал он, но мне это было неинтересно, болевшая рука беспокоила меня больше.
Однако даже присутствие «Артура» не помогло – паренек продолжал смотреть на нас, переводя взгляд с одного на другого и стиснув зубы.
– У него, похоже, челюсть заклинило, – авторитетно заявил осназовец «Галкин».
Активное кивание парнишки подтвердило эту версию и вызвало новые стоны у меня.
Подойдя ближе, «Галкин» двумя руками взялся за челюсть паренька и на что-то нажал, с заметным хрустом рот открылся.
– Блин, до кости прокусил, гад.
– Дай-ка я гляну, – попросил Данилец и, осмотрев ладонь с капающей с нее кровью, взял протянутый одним из бойцов медпакет и принялся перебинтовывать руку под мои слова:
– Теперь уколы от бешенства делать!
Я мрачно посмотрел на паренька, похожего на вампира после пиршества, который прятался за бойцами от моих недобрых взглядов.
– Так, значит, все-таки портал существует, – повторил пузан, не отводя глаз от осназовцев.
– Какой портал, бестолочь? У нас тут реконструкция боев на Украине сорок четвертого года, – устало ответил я и добавил: – А вы нам всю игру ломаете, ходите, бродите!..
– Да что вы мне лапшу на уши вешаете?! Я что, по-вашему, не могу распознать реконструктора?! Да я…
– Прекратите, Александр, он все понял, нужно возвращаться. Пусть с ними наше командование разбирается! – сказал Данилец, внимательно слушавший наш разговор.
– Нужно так нужно! – пожал я плечами. Мне, честно говоря, было по фиг – рука занимала все внимание.
Подхватив связанных «языков» с завязанными повязками глазами, мы направились обратно под заинтересованные вопросы неумолкающего «Артура», пока Синцов не приказал заткнуть ему рот кляпом. Курьеру, кстати, тоже залепили рот – так, на всякий случай.
Дотронувшись раненой рукой до Аномалии, я открыл ее.
В проявившееся марево портала немедленно двинулись бойцы, придерживая под локти обоих пленников, чтобы они не коснулись краев.
– …вашу мать! – услышал я концовку, когда последним прошел переход.
Посреди склада стоял старший Гоголев и виртуозно матерился, выплескивая все, что в нем накопилось. Мы стояли и с недоумением слушали его, не понимая, что случилось. Однако полковник Судоплатов быстро взял все в свои руки и приказал пленных в допросную, роль которой исполняла сторожка охраны, а меня – к врачу. Дальнейший выход отложили, пока не будут допрошены «языки».
– Однако хороший укус, кто это вас так? – спросил врач группы, осматривая разбинтованную руку. Врач не был похож на врача, больше всего он напоминал сельского учителя, и вообще все люди Судоплатова мало походили на диверсантов, разве что только бойцы Синцова.
– Гамадрил один покусал, – ответил я мрачно.
Врач с интересом посмотрел на меня и, достав кривую иголку с ниткой, спросил:
– Это не тот ли связанный гамадрил с окровавленным лицом?
– Тот, гад, – ответил я и зашипел от боли.
От врача я сразу же направился к сторожке – послушать, что наболтали пленные. В том, что они выговорились, я не сомневался – уже хорошо знал спецов Берии. Допрос подходил к концу, когда я зашел в обеденную комнату, однако по знаку Гоголева немедленно ее покинул.
– Ну что там? – спросил я у вышедшего за мной генерала.
– А-а-а, все то же самое, что ты рассказывал! – расстроенно махнул рукой Гоголев.
– Точно все? Может, что-то пропустили?
– Все. И война, и Хрущев, и Афганистан, и Перестройка, про все рассказал.
«Уф, как гора с плеч!» – подумал я, вспоминая родителей. Терять их мне совсем не хотелось.
– И что с ними будет?
– Решать, конечно, Москве, но этот Артур очень просится к нам, прям горит желанием помочь.
– Помощь от него будет точно существеннее, я-то так, дуболом в истории, а он профи, судя по сайту.
Не знаю, о чем начальники говорили с этими «гостями», но я решил не дожидаться, пока они закончат, и пошел спать. Если что – разбудят.
Разбудили меня действительно рано, где-то под три часа утра. Кивнув бойцу, что, мол, проснулся, я сел на койке, опустив ноги на пол, и, потирая глаза, зевнул. Рана стреляла болью, начав полыхать огнем под бинтом.
«Черт, как бы заражения не было. Может, во вчерашних моих словах была доля правды? Как перейду на ту сторону, немедленно к врачам пойду, пусть уколют противостолбнячной сывороткой».
Осторожно умывшись, я вышел из землянки и потопал к сторожке.
– А, проснулся, соня? – спросил Гоголев и сладко зевнул при виде моей бодрой выспавшейся рожи. Судя по виду генерала, он даже еще не ложился.
– Проснулся. Что там наши гости начирикали?
– Да все то, что мы и предполагали. Кстати, у тебя теперь будет на одного напарника больше. Конечно, возможности проверить слова Артура у нас пока нет, но судя по его ответам, он просто кладезь возможностей. Знаешь, что он заявил?
– Нет.
– Он сказал: «Вам нужны станки? Будут вам станки!..» С его советами и помощью мы, может быть, даже перевыполним план по поиску и доставке информации и техники!
– Хорошо, коль так, все-таки лучше, если с вами работает специалист, а не такой как я.
– Ну не надо на себя наговаривать!.. Кстати, у вас через час переход назначен, а у тебя вся куртка в крови, сходи к старшине, переоденься.
– К какому именно? – спросил я, имея в виду и Судоплатова.
* * *
– Ну-с, ни пуха ни пера! – пожелал Судоплатов. Мы как положено с чувством послали его к черту. Гоголева-старшего при переходе не было, он продолжал работать с нашими гостями. Кстати, пузан действительно оказался Артуром-Попаданцем, мы не ошиблись, что слежку организовал именно он.
Переход прошел штатно, то есть никто нас не ждал, не нападал. Оставив группу охраны у портала, мы направились к машине Артура, решив воспользоваться ею для своих нужд.
– Что это за марка? Никогда такой не видел, – спросил Юра, с интересом разглядывая иномарку.
– «Киа», корейская вроде.
– А что, у вас и корейцы машины выпускают?! – изумился Данилец.
– Да их кто только не делает… даже наши. Видно же, что у них ничего не получается, а все равно делают… гады.
– А что, советские… то есть российские машины плохие?
– Скажем так, не доходят до стандарта, – дипломатично ответил я.
Открыв незапертую дверцу, благо машина была хорошо замаскирована и никто ее не заметил, я пригласил спутников садиться и заодно показал, как поднимать стекла и тому подобное. После чего вставил ключ в замок зажигания и повернул его, заведя двигатель.
– Тихая какая, – удивился обычно молчаливый Карпов.
– Да уж, пристегнитесь, поехали, – сказал я и, показав, как это делается, выжал сцепление. Ехать пришлось осторожно – стоило коснуться поврежденной рукой чего-нибудь, и рана просто взрывалась болью, да и постоянные подергивания в ней тоже тревожили меня.
«Залечил-таки, эскулап хренов! Вернусь – уговорю полковника, чтобы его отправили к нам на переподготовку!» – думал я, выкручивая руль, чтобы въехать на дорогу. Дальше уже пошел убитый участок рядом с мукомольным. Но даже и на таком асфальте все равно почувствовалась разница между бездорожьем и более-менее нормальной дорогой.
– Сейчас сперва на мою бывшую квартиру. Я там вас оставлю и поеду в больницу, рана от укуса болит, уже сил терпеть нету! – объяснил я спутникам.
– Что-то серьезное? Сильно болит? – озаботился Данилец.
– Пока терплю, но лучше в больницу побыстрее! – ответил я, поворачивая с Советской на улицу Павелкина.
– Ладно, Олег с Юрой останутся у тебя, а я еду с тобой, – решил Данилец.
Поставив машину рядом со своим гаражом, я осторожно вылез, и мы вместе с парнями поднялись в квартиру.
– Александр, а почему ты сказал «в свою бывшую квартиру»? – спросил Данилец, осматривая комнаты.
– Я с товарищем Сталиным договорился. Он мне трехкомнатную в Москве в центре города, а я ему свою. По-моему, обмен неравнозначен – у меня Интернет есть и окна пластиковые. Вон, посмотри, какой ремонт в ванной забабахал, а свою новую квартиру еще даже не видел, только адрес, когда бумаги подписывал.
– Понятно… А здесь не нравится?
