Когда солнце перевалило за полдень, начались степи. Лишь редкие островки лиственных рощ разбавляли море травы, выгоревшей на солнце. Сверху все выглядело иначе, не было постоянного зноя и сухого, порой горячего ветра. Стада пасущихся травоядных не убегали, им не зачем было поднимать головы к небу. Хищники же наоборот, задирали пасти вверх в беззвучном с палубы рыке. Птиц, в изобилии сопровождающих нас над лесами, в степи почти не наблюдалось, лишь редкие хищники парили высоко в небе, гораздо выше кораблей, выглядывая себе добычу, а может просто наслаждаясь полётом.
— Теперь вы понимаете, почему игроки, однажды оказавшись на борту воздухоплавающего судна, вновь и вновь стремятся оказаться в небе, — с улыбкой произнес капитан, в который раз приблизившийся к нам. — Кстати, до места назначения осталось часа четыре, не больше.
— Пойду, обсужу с Трогардом и Зуи очередность дежурств после посадки, — Мастер Саян направился к спуску на нижнюю палубу, оставив нас с капитаном.
— Странные вы! — Внезапно произнес Раст, продолжая смотреть на проплывающую под ногами степь, — словно здесь, в мире Игры, вам комфортно. Нет, я не следил за вами, но подметил несколько моментов. Все те вещи, что обычно вызывают раздражение у игроков, с чем все вынуждены мириться — для вас это норма. Вы даже спите на корабле так, словно для вам привычны такие условия.
— Мои люди многое повидали, для них подобное действительно привычно, — отделался я ничего не значащим ответом.
— Ага, как же! Сражаться на борту воздушного судна они тоже привыкли? — Рассмеялся капитан, — нет, не хочешь — не говори, у каждого свои тайны. Просто я на Втором Этапе уже второй год, многое видел, но, похожих на вас встречал только в боевых соединениях топовых кланов. Это те ребята, что не задерживаются даже здесь, на Втором, прокачиваются до упора за несколько лет и уходят дальше, на Третий. Для них нахождение в Игре, это тяжёлая, но необходимая работа. Такие могут годами не возвращаться в родной мир, они здесь, словно служащие по контракту военные.
Размышления Раста прервал один из членов команды, возникла ситуация, требующая вмешательства капитана. Я был только рад, что не пришлось отвечать на неудобные вопросы, которые вскоре последовали бы. Ещё раз бросив долгий взгляд вниз, направился в каюту. Стоило немного отдохнуть перед прибытием, да и бессонная ночь уже сказывалась.
Уснул мгновенно, едва голова коснулась мягкой поверхности. Из-за событий последнего дня, слишком перенасыщенного впечатлениями, рой мыслей в голове сильно отразился на снах. В них я то сражался с драконами, держащими в лапах башенные баллисты, то на корабле, стоя за штурвалом, двигался по полноводной реке, преследуя пиратский корабль. Стоящий рядом на задних лапах Сварг, что-то рычал и кидался в преследуемых стеклянными сферами, переполненными алхимическим огнём. Потом я провалился в темноту, почему-то теплую и приятную, из которой совершенно не хотелось выбираться. Время в ней растянулось, словно мёд, мысли также стали медленными, неспешными. Я словно растворялся в родной стихии, отдаваясь её воле.
— Ученик, и долго ты собираешься наслаждаться? — Голос Учителя прозвучал, словно раскаты грома. В одно мгновение окружающая тьма изменилась, я больше не ощущал себя Её частью. Едва мой разум вернул способность мыслить, Владыка Нави продолжил говорить, — вижу, пришел в себя. Что ж, тогда начнем испытание!
Если бы у меня в этом безвременьи были зубы, я бы скрошил их друг от друга, настолько сильной была боль, обрушившаяся на со всех сторон! Сегодня мое не имеющее границ тело терзали спицы раскаленного металла. Сначала одна, потом две, три, четыре. В какой-то момент я просто прекратил их считать, не в силах отвлекаться на что-то, кроме борьбы с болью. Раскаленные острия не просто вонзились в мою суть, они с каждым мгновением продолжали углубляться, стремясь к какому-то центру, сосредоточию, наращивая и так непереносимую боль. Когда мой разум — единственное, что я мог хоть как-то осознавать, уже не мог переносить эту пронзающую боль, иглы остановились. А затем двинулись обратно, причем каждая из них словно прихватила с собой нервное окончание, вытаскивая его, как нити из отреза ткани. Ощущение того, что мои нервы вытягивают из тела, причем все одновременно, превысило всю ту боль, что я испытывал за свою жизнь. Меня рвало на части, тащило непреодолимой силой во все стороны, закручивая и вытягивая жилы до тех пор, пока они не истончались до волоса. В какой-то момент я понял, ещё миг, и меня распылит в ничто! И тогда я перестал быть безучастным, просто терпящим невыносимую боль, а начал сопротивляться. Имея в своем распоряжении лишь одну силу воли, мне не оставалось ничего, кроме как желать. И я пожелал, всем своим существом захотел вернуть всё то, что забрали у меня раскаленные спицы, внезапно превратившиеся в коварные крючья.
Вначале я смог лишь замедлить могучую стихию, пытающуюся растерзать мою суть. Когда пришло понимание, что одной воли недостаточно, во мне стала зарождаться ярость. Лютая, безжалостная, она слилась с волей и вместе они, преодолев сопротивление, стали медленно, постепенно возвращать нервные окончания. Это было больно, даже больнее, чем когда из меня вытягивали нервы. Но меня уже невозможно было остановить. Уверенность, что с каждой секундой росла во мне, рывками возвращала все то, что безумная стихия сумела вытянуть из моего многострадального «Я».
Раскалённые крючья один за другим, словно теряя прочность, стали срываться, исчезая в небытии. Действие повторялось с точностью до наоборот, с каждым вернувшимся нервом, с каждой жилой боль, терзавшая мое тело, истаивала, медленно растворяясь. Когда последняя игла раскаленного металла исчезла, я чуть не оглох от навалившейся тишины. Боль, как и ощущение своего незримого тела, растаяли бесследно, остался лишь разум.
— Ты хорошо держался, ученик! — Прозвучали довольные мысли Чернобога, раскатистым эхом заполняя все вокруг. — Будем надеятся, что остальные испытания ты выдержишь так же легко!
Легко? Если бы у меня сейчас было мое тело, я наверное поперхнулся от возмущения. Будь я хотя бы самую малость менее сосредоточен, крючья разорвали бы меня, развеяв в небытии.
— Поверь мне, ученик, ты держался достойно, гораздо лучше многих. Но забудем об этом, что пройдено, то стоит пристального внимания позже. Я вижу, ты готов задать один правильный вопрос, но мне не ясно, кто успел надоумить, подтолкнуть в нужном направлении твои мысли, — возникла пауза, после которой Владыка Нави продолжил с усмешкой, — Бездна! Ну конечно, кто ещё мог встретится в мире, который контролирует Враг, только Госпожа!
Учитель читал мои мысли, как открытую книгу, впрочем, как и чувства с эмоциями. Но, похоже этот вопрос я должен был задать. Было что-то важное в нём, что не позволяло Чернобогу поведать прежде, чем я подумаю в данном направлении. И, видит Мать Прародительница, вряд ли бы мне пришёл такой вопрос в голову в ближайшее время.
— Скажи, Учитель, для чего Враг создал миры Игры? — Вопрос, как всегда в таких снах, не прозвучал вслух, но Владыка Нави услышал его.
— Для этого, ученик, я начну издалека, — мое восприятие изменилось, появилась возможность не только слышать, но и видеть. Видеть то, что показывал мне Учитель, — испокон веков в нашей части вселенной существовали Кумары. Высокие Асы, Архаты, Старшие Боги — в разное время из звали по разному. Кумары жили в мире и гармонии с Сущим, соблюдали все законы Вселенной, а она в ответ благоволила Им. А ещё они созидали. Эти великие и могучие существа наполняли жизнью ту часть Вселенной, где обитали. Звёзды — плоды их совместного труда, первые дети, давшие возможность пробудиться Жизни. Их свет позволил планетам замедлиться в своем непрерывном, безумном беге, а замедлившись, стать домом для малых духов и смертных, созданных из плоти и крови Кумар.
Высокие Асы слишком увлеклись созиданием и совершенно не обратили внимание на появившихся соседей. Серые, поначалу неприметные, отстававшие в развитии на один-два порядка, не вмешивались в дела Архатов. Незаметно, год за годом, Враг расставлял свои сети, втираясь в доверие. Он расселился по всей части Вселенной, занятой Кумарами и воспринимался как что-то неотъемлемое. Не принося пользы, Серые не приносили и вреда, просто занимались своими делами, совершенно не интересными Высоким Асам.
