— Конечно, Дейва, — улыбнулась Лилит. — Я напомню ей про твоего старшего брата и его проблемы с миграционной службой. Думаю, в течение недели мы всё уладим.
— Спасибо!!!
Падая на колени и роняя слёзы, запричитала суккуба. Конечно, Карина знала, что слёзы демоницы были игрой с целью показать безграничную благодарность. Но всё равно девушке было приятно.
— Ну, перестань… Ну чего ты?.. Поднимайся, — произнесла Карина. — Мне от тебя нужна ещё одна маленькая услуга.
— Да-да! — продолжая ронять фальшивые слёзы, кивнула суккуба. — Всё что угодно!
— Мне нужен купальник, — в наслаждении от элегантности своей идеи, сказала Лилит. — Даже не так. Мне нужен самый обворожительный купальник во всём вашем магазине!
Глава 7
После торгового центра я был так зол на выкрутасы девчонок, что в голове созрел план маленькой мести. До Горячего Ключа по трассе езды минут тридцать, на авто с антигравитационным шасси, наверное, вдвое меньше. А вот на электричке полноценный час!
Час езды в общем вагоне без кондиционера, под гомон детских голосов и гогот поддатых студентов, возвращающихся домой пятничным вечером… Лучшего наказания для клановых девчонок и придумать нельзя!
— Пошли на остановку, — произнес я, завидев проезжающий электобус.
— Зачем? — почти хором удивились девчонки.
— Потому что мы поедем на электричке. И не спорьте! За то, что вы там устроили, это я ещё мягкое наказание придумал.
Девчонки с улыбкой переглянулись, но возражать не стали. То-то же!
В принципе, можно было и прогуляться, но хмурая середина сентября играла не на руку, да и автобус, как ещё один элемент воспитательного процесса, был бы не лишним.
Когда мы зашли в автобус все кроме Вики удивлённо заозирались. Ну ещё бы! Клановые девчонки с детства привыкли, что их возит личный водитель, а тут коробка, набитая людьми, которая ещё и движется! Да и маршрут ходовой — от центра города на вокзал. Неудивительно, что в автобус набилось столько народа всех социальных прослоек.
Вечно куда-то едущие бабушки, пара пенсионеров с походного вида рюкзаками и двумя внуками лет на пять помладше нас, школьники, один из которых все никак не мог аккуратно пристроить свой футляр для скрипки, и периодически задевал им окружающих. Поправлял очки, извинялся и снова задевал.
Среди разношерстной толпы были и студенты. Эти, судя по форме, из казацкого училища. До Сопряжения эта социальная группа и так старалась выделяться, а уж после, когда из общей массы выделились кланы, гильдии и дворянство, эти студенты казацкого училища добились своего, и из них сформировалось отдельное сословие.
Никаких преференций. Но вот выделили под давлением страждущих. Открыли даже несколько школ и училищ казачьей направленности. Чем они отличались от светских заведений, я не знал, да и честно говоря, не сильно этим интересовался.
Зато тройкой студентов старше нас года на три очень заинтересовалась Вика. И это было объяснимо. Баранкович из семьи потомственных военных, отец так и вовсе воевода Чернорусии, а тут три молодых парня в полной экипировке. Тёмно-синие с красными лампасами мундиры, притороченная к портупее нагайка и начищенные до блеска медальки. Вот именно они и вызвали интерес Вики.
— Какие младые, а уже офицеры! — не стесняясь говорить громко, восхитилась сербочка.
— Не офицеры, студенты, — поправил её я.
— Как студенты? А медали? — под улыбки Насти и Алисы смутилась девчонка.
Парни заметили внимание девушки и, не обращая внимания на меня, решили познакомиться. Ну как же! Три парубка при мундирах и фуражках, грудь, как у селезней, навыкат, и вообще… Медальки опять же.
Я усмехнулся, решив понаблюдать за спектаклем. Такие понты могут прокатить с первокурсницами-провинциалками, но никак не с моими девчонками. Так, стоп. Моими? Да собственно после того, что произошло, думаю, давно я имею право называть их так.
— Привет, девчонки, — обратился тот, что повыше с пушком на щеках, который в его мечтах, наверное, со временем должен стать бакенбардами. — Какие планы на вечер?
— Обширные, — не поднимая глаз от смарта, отозвалась Алиса.
Стерва, конечно, но нужно отдать должное, наблюдать за тем, как она элегантно отшивает студентов года на три старше, было забавно.
Парень явно не ожидал такого ответа. Ну как же, бравый рубака снизошел для того, чтобы подойти к малолетним дурочкам, а тут такое. Впрочем, ему на помощь пришел второй, немного пониже, но шире в плечах и с целыми тремя медальками на груди.
— Так может быть мы с вами? — улыбаясь во все тридцать два, подмигнул он. — Или вы с нами. Тут уж как пойдёт.
Трусиха Настя с опаской посмотрела на меня. Подумала что я, голова горячая, приревную и брошусь на них с кулаками? Наивная! Ревность — чувство неуверенных в себе, что желают силой компенсировать свою внутреннюю убогость.
Но не нужно путать ревность и чувство собственности. Если студентики начнут распускать руки, пытаясь физически принудить девушек к своему обществу, естественно я вмешаюсь. Да, они на несколько лет старше и их трое, но мой задний карман греет складной «джентельмен» от ВиКнайф, который не прочь уравнять шансы.
— Меня Вика зовут, — представилась сербочка и любопытно ткнула пальцем в самую большую медаль на груди последнего. — А за что этот орден?
Парень прямо расцвел, воодушевившись тем, что его заслуги замечены.
— Это золотой значок ГТО! Награда, вручаемая участникам за успешное выполнение нормативов испытаний по физической подготовке! — словно смакуя как величественно звучат его слова, произнес студент.
— И все? — с удивлением и разочарованием выдохнула Вика. — Она не за боевые действия?
Парень несколько смутился, но не отступил.
— Чтобы получить эту медаль нужно подтянуться на перекладине минимум четырнадцать раз! А у меня вышло семнадцать!
Вика, всё ещё не веря в то, что бравый офицер с медалями оказался простым позером произнесла.
— Всего-то? Я подтягиваюсь двадцать четыре раза на одной руке. На двух получается около шестидесяти. Когда пятьдесят семь, когда шестьдесят пять. Алиса, а у тебя сколько?
— Ну, я интовик, а не силовик, — всё также, не отрываясь от смарта, произнесла Селезнёва. — Раз семьдесят сделаю.
— Гонишь! — уже с яростью в голосе произнес медаленосец. И куда только делась его галантность дамского угодника?
В этот момент я решил, что пора вмешаться.
— Вика, — обратился я к самой импульсивной подруге, — их значки дались им за учёбу, поэтому они и медали за боевые заслуги не имеют между собой ничего общего. Знаешь, значки и нашивки бойскаутов? Здесь примерно, то же самое. «Лучший комендант лагеря» или «Полевой повар».
— Ага, — поддакнула мне Алиса. — Они имеют ценность только в своей субкультуре. Ну как, например, «Почетный сдатчик макулатуры» или «Играю в Варкрафт 125 лет».
— Фу… — с брезгливостью произнесла сербочка, посмотрев на ряженых, точно на грязь.
— Я тебе… — завёлся самый тихий и, видимо, самый ярый. Даже за кнут схватился. Убогий.
— Может, пойдём, выйдем? — поднимаясь со своего места предложил я. Три здоровых лба, которые явно уже не первокурсники, переглянулись между собой. — Или зассали?
Бросил я последнюю спичку в пожар их самомнения. В их понимании я — мелкий щегол, который решил вступиться за девчонок и бросился грудью на амбразуру из троицы казачков. Ни ума, ни фантазии, короче.
— А пойдём, выйдем, — недобро улыбнулся щеголь с куцыми бакенами и нажал на кнопку остановки по требованию.
Автобус, прижимаясь к тротуару начал медленную остановку. Краем глаза я заметил, как все трое расстегнули кобуры для кнутов. Даже тут, ублюдки, побрезговали неписаными законами кулачного боя и схватились за нагайки. Ну-ну…
Едва все трое выскочили из салона и достали кнуты, в ожидании лёгкой расправы над мелким засранцем, как я вновь нажал кнопку остановки по требованию, чем закрыл двери и пуская автобус без водителя по дальнейшему маршруту.
