Он хороший. Он взял меня на «Райскую молнию»…
По мнению Бена, человека, так обошедшегося с девушкой, по определению нельзя считать хорошим. Но Эйзза уже пела песню о том, какой он прекрасный пилот – явно с чужих слов, не разбирается же она в пилотаже. Бену, честно говоря, было все равно, что за пилот этот козел.
Она вдруг расширила глаза.
– Ой! Господин Мрланк. Он же меня ждет! Я обещала вернуться очень-очень быстро. Он, наверное, беспокоится.
Она вскочила и принялась лихорадочно одеваться; заметалась по номеру в поисках пакета, нашла, схватила.
– Бен! Я совсем забыла. Мне надо бежать, а то господин Мрланк…
– Эйзза, ну погоди, – поднявшись, Бен успокаивающе взял ее за руку. – Ты ведь взрослая женщина. Не убегай так сразу, останься со мной еще хоть ненадолго. Не умрет же он без тебя.
Она испуганно ойкнула.
– Точно. Умрет, – высвободила руку и метнулась за дверь.
Она бежала со всех ног, не понимая, что все равно уже не успеет. На площадку космодрома легли вечерние тени, солнце укатилось куда-то вбок. Эйзза неслась по нагретым за день плитам, а бутылки в пакете колотились друг о друга, норовя разбиться. Запыхавшись, она взлетела по трапу.
Ее встретил хирра Эрчхетт. Полный, мягкий и обычно добродушный, начальник сгреб ее пятерней под подбородок и, щелкнув клыками, прорычал:
– Ты где шлялась? Остатки мозгов потеряла? Мы тут с ума сходим, не знаем, что и думать!
У Эйззы подогнулись ноги, пакет выскользнул из рук, и бутылки раскатились по углам.
– Капитан извелся весь, трижды ребят на поиски посылал, космопорт обшарили вдоль и поперек. Сидит аж синий, жизни в глазах нет, пишет заявление в службу безопасности, чтобы объявили розыск!
Он встряхнул ее и чуть ослабил хватку.
– Где ты была? Заблудилась? Тебя кто-то обижал, не давал уйти?
– Н-нет, хирра, – пролепетала она. – Я просто забыла…
Он швырнул ее животом на подвернувшийся табурет, задрав юбку, обнажил ягодицы. Эйзза покорно расслабилась, ожидая, пока он расстегнет ремень. Хирра Эрчхетт никогда прежде не просил ее о сексе, он из клана Кенцца, и она не обязана выполнять все его желания, но сейчас ему, конечно, надо успокоиться. Сбросить напряжение, получить удовольствие, прийти в себя. Это она понимала и не стала возражать.
Но вместо того, чтобы отложить ремень и снять брюки, он перехватил его поудобнее и с размаху хлестнул девушку по белой ягодице – сверху вниз, а потом слева направо… Она вскрикнула – сначала от неожиданности, а потом закричала от боли, которая с каждым ударом становилась сильнее.
Эйззу до сих пор никогда не наказывали. Она была послушной девочкой, а если где-то и оступалась по рассеянности – хватало укоризненного взгляда, выговора, сурового внушения. Это было ужасно. Захлебываясь слезами, она извивалась, пытаясь увернуться от ремня, но хирра Эрчхетт крепко прижал ее к табурету, так что край упирался в живот, и от этого было еще больнее.
– Хватит, Эрчхетт, – устало произнес голос хирра Мрланка, и кошмар наконец прекратился.
Рука Эрчхетта, удерживающая Эйззу на табурете, исчезла, она съехала вниз, на пол, и заплакала уже от облегчения.
– Все в порядке, капитан, – Эрчхетт ответил так же устало. – Надеюсь, надолго запомнит. Надо бы для гарантии еще добавить…
– Хватит, – повторил Мрланк. – Не хочу слышать, как она кричит. Нашлась, и хорошо.
Сил радоваться этому у него уже не оставалось. Нервы, черные мысли одна другой хуже подкосили организм. Ныла печень, покалывало сердце, в коленях ощущалась слабость.
– Хирра Мрланк, – всхлипнула Эйзза, – а я вам водку принесла.
– Йозеф, я знаю, что «Ийон Тихий» уже больше суток на орбите, – заявил мобильник голосом Марты. – Ты домой собираешься?
Звонок застал Гржельчика в баре. Посасывая пиво из большой кружки, он предавался печальным размышлениям о том, что космос без привычных врагов – и не космос вовсе. За его столиком сидел Бабаев и, пыхтя трубкой, поддакивал. Если б не стажер, вообще весь рейд – тоска одна.
Может, и правда, махнуть домой, сходить с Мартой в какой-нибудь из любимых ею дурацких ресторанов, где не подают пива? Давненько они не проводили время вместе. Забуриться в чертов ресторан, а там и до постели дойдет… Йозеф подумал о жене с теплотой.
– Хочешь, чтобы я приехал? – спросил он с чувственным намеком.
– А ты как думал? – он словно наяву увидел подбоченившуюся Марту. – Ремонт не двигается, Хеленка совсем от рук отбилась, а ты знай себе мотаешься по Галактике! Тебя директор школы давно вызывает. И с сантехником надо что-то решать. И еще ты обещал договориться о вязке.
– Какой еще вязке? – опешил Гржельчик.
– Как это какой? – в голосе жены появились истеричные нотки. – Наша собачка хочет песика!
Он застонал.
– Марта, да пропади она пропадом, эта сука недотраханная!
– Йозеф, как ты можешь такое говорить? Собаченька страдает!
– Я тоже страдаю, – еще одна попытка намекнуть.
– Ты? – взбеленилась Марта. – Это ты-то страдаешь? Таскаешься черт знает где, шалав коллекционируешь!
– Я?! Да где мне их найти-то? Это у тебя тут кругом…
Он осекся. Не хотел говорить лишнего, но как сдержаться? Марта что-то кричала в ухо, и он понял, что вообще ничего не хочет говорить. Отключил вызов и со всей силы запустил мобильником в стену.
– Это ты зря, – промолвил Бабаев, достав изо рта трубку и озирая разлетевшиеся обломки корпуса и мелкие детальки. – Можно было просто карту вынуть.
Гржельчик в сердцах махнул рукой и глотнул еще пива.
– Гляди-ка, – Бабаев кивнул на вход, – Райт явился. Что это он такой довольный, аж противно?
Майор Райт тоже их заметил. Налив у бармена какой-то мерзкий коктейль, подошел к столику.
– Кэп, вы уже знаете? «Райская молния» в Байк-паркинге.
Бабаев скептически покосился на командира десанта. Под наркотиками, что ли?
– Бен, ты ври, да не завирайся. Какого хрена тут вампирам делать?
– Они посланника привезли. Сегодня утром. Кетреййи по космопорту шатаются, не видели еще? Да что вы на меня так смотрите? Я не шучу! «Молния» на грузовой площадке стоит, квадрат D8.
– Не может быть, – вымолвил Гржельчик. – Сторожевики ни за что не пропустят к Земле райский линкор, вези он хоть тридцать посланников с самим их координатором во главе.
– Так он без оружия. Все батареи сняты. Пойдемте, покажу!
Ртхинн проснулся рано. Вечером он не позаботился закрыть шторы – было темно, а сегодня луч солнца, восходящего как раз напротив окна, забрался в глаз. Ртхинн приоткрыл веки и с проклятием зажмурился вновь.
Рядом пошевелился чутко спящий телохранитель. Аккуратно освободил свои золотистые косички, перепутавшиеся на подушке с черными, вылез из-под одеяла и, подойдя к окну, задвинул штору. Стало темнее. Ртхинн открыл глаза и сел на кровати.
– Спасибо, Стейрр.
Парня следовало поблагодарить не только за штору. Прилив сил, ощущаемый Ртхинном, имел под собой вполне определенное основание. На шее у кетреййи красовался свежий укус. Симпатичный парень, хорошо развитый, здоровый, с вкусной горячей кровью. Жаль, не девушка, но тут уж ничего не попишешь.
Телохранителя из
