27.12.2579, 07:30
Сектор Корво, Система Немезида, Планета Итарис, Город Кирен-1,
Район № 2, Дом 103, этаж 9, квартира 135,
27.12.2579, 07:30
Утро вновь встречало людей холодом. Генрих уже стоял на платформе монорельса, снова в толпе людей. Тут к нему подошел какой-то мужик и взял его за грудки.
— Что? Что Вам нужно? — спросил Генрих, ощущая то, как земля начала ускользать из-под ног.
— Что нужно, тварь? Да ты меня, гнида, работы лишил, — довольно тихо, но хрипло говорил человек, от которого несло перегаром, на лице его была щетина, одежда будто бы за день превратилась в лохмотья. — Нормально с шок-пехом работать, тварь? А?
— Не я с ним работал. Отвали, — прохрипел Генрих, а после был отпущен вниз.
Мужик словно испарился в толпе одинаково уставших и во многом однотипных мертвоглазых людей. Почти каждая пара глаз — мужские или женские, молодые или взрослые, — была будто бы воспалена. Царила какая-то массовая сонливость, и лишь отряд шок-пеха заставлял людей реагировать на раздражитель. Как какие-то одноклеточные, они довольно лениво реагировали на все происходящее, на толчки транспорта, на требования предъявить электронный паспорт или идентифицирующий чип, но все же выполняли требования людей в черной броне. Эти вестники побоев действовали в своей типичной манере: их искаженные голоса звучали громче обычного, для ускорения действия слышались угрозы, а порой рука человека с чипом просто поднималась к считывателю физической силой пехотинца. Когда очередь дошла до Генри, он подставил руку под сканер гвардейца.
— Ага. Генрих Эдмундович Шпак, сотрудник ЗАО «КаренияИндастриз», — прозвучал металлический голос из-за подобной черепу маски с черными визорами, а после человек протянул руку Генриху. — Мое почтение, сэр. Быть коренным жителем Итариса и грабить свой народ — это достойное уважения действие.
— А бить своих людей это достойно? — спросил Генрих, с какой-то неприязнью пожимая руку гвардейца.
— А я работаю на государство. Я человек подневольный, так что… Вся кровь, пролитая мной, — на совести государства, гражданин. Запомните эту важную вещь. Если ты выполняешь преступный приказ — это не означает, что ты с ним согласен. Да. Я бы мог уйти с этой службы, но дайте ответ на один вопрос: «Чем мне кормить детей, если я умею только бить людей?». Задумайтесь над этим вопросом, гражданин. Удачного дня, — гвардеец оттолкнул Генриха, после чего прошел дальше.
Подошедший монорельс был остановлен и не двигался до момента, пока гвардия не проверилавсех находящихся на станции. Кажется, что они кого-то искали. По крайней мере, такие проверки были редкостью. Нужно будет посмотреть новости… Может, кого-то из гвардии убили? Если так, то все становилось ясным.
Вскоре Генрих был уже внутри монорельса, который двинулся довольно быстро. Скорость монорельса в выходные обычно снижалась, но сегодня ее почему-то забыли снизить, что было радостью для Генриха, ведь теперь он точно успевал в офис на встречу к Романо. Снова мимо людей проезжал маленький робот, который снимал деньги со счетов проезжающих. Он ехал спокойно вплоть до того, как поравнялся с каким-то пьяным человеком, который взял и пнул машинку. Неясно для чего, неясно зачем, но полицейский, сидевший в крайнем месте, довольно быстро среагировал на писк машинки.
— Что Вы делаете? — громко и властно спросил человек в темно-синей форме с красными линиями на плечах, с бронежилетом надетом поверх куртки, с электродубинкой, сжимаемой в руках.
— А хрен ли эта шняга пищит?! — громко спросил мужичок, после чего получил малый разряд тока с ударом дубинки в живот и медленно сел на место. От боли его глаза начали сверкать, а полицейский начал забивать что-то в свой НПК.
— Итак, гражданин. За покушение на государственную собственность на Вас налагается штраф в две сотни кредитов.
— А-а-а-а-а… — у алкоголика буквально пропал голос, а люди в салоне начали либо хмуриться, либо улыбаться, ибо милый робот с маленьким сканером на манипуляторе обычно всех даже радовал, а здесь какой-то моральный урод взял и пнул единственное светлое, что можно было увидеть в монорельсе.
— Что? Платить нечем? Ничего страшного. Найдете подработку, а если что, отправитесь на зону за неуплату штрафа, — человек повесил дубинку на пояс, после чего развернулся и пошел назад на свое место, а машинка продолжила свое движение.
…
В этот раз на площади было сильно меньше шок-пехотинцев, видимо, они все же были здесь для того, чтобы на случай чего противостоять рогарийцам, а теперь охраняли лишь покой различных богатеев. Тем более атмосфера в городе начала довольно сильно накаляться. Кроме Романо на ликвидацию промышленности работали и его люди, да и… по слухам они работали и в других промышленных городах. Романо же шел на наиболее «важные» заводы, либо к наиболее важным личностям, которыми были Борман и Фирс, судя по всему, позавчераон завербовал важные для себя кадры.
На часах было «8:54», и это радовало. На месте администратора снова был тот жизнерадостный паренек, который уже с улыбкой встречал Шпака.
— Здравствуйте, господин Шпак. Господин Романо уже ждет Вас в своем кабинете. Он в довольно хорошем настроении, — Шпак поприветствовал секретаря в ответ, а после двинулся к лифту.
Мгновение. Снова вход в лифт, снова приятная музыка и ожидание какой-то прочески за вчерашнюю ложь. Вряд ли Романо посчитал, что Генрих сказал правду по поводу заболевшей дочери. Вряд ли и вчера ждало что-то хорошее… А уж сегодня подавно.
Возле входа снова стоял Джек. Чернокожий улыбнулся, когда подошел Шпак и первый протянул руку чернокожему. Они обменялись рукопожатиями без слов, а после мужчина вошел в кабинет.
Здесь снова сидел Чаки, он посмотрел на Романо, затем на Шпака, а затем вышел из кабинета, толкнув плечом вошедшего.
— Здравствуйте, господин Романо, — произнес Шпак, глядя на корпората, чья шляпа лежала на столе. Монитор перед Романо стал отключаться и, закрепленный на небольшом механизме, стал опускаться под стол и закрылся компактным трапециевидным «люком».
— Здравствуй, Генри. Присаживайся, — Романо с улыбкой указал на стул перед своим столом.
— Даже досматривать не будете?
— А смысл?
— Ну, как? А если у меня ствол.
