к отступающим противникам, с размаху врезав битой по рукам, поднятым в отчаянной попытке самозащиты. Сминая ладони гопника, гладкая деревяшка звонко щёлкнула его по лбу, отбросив в сторону. И подскочившие следом пацанята помельче тут же пырнули в падающее тело какими-то короткими заточками.
Визжащая чумазая девчонка с растрёпанными волосами, подбежала к пацану, жавшемуся к стенке с самого правового края. Пытаясь воткнуть ему в живот заточенный черенок, девочка промахнулась, но, повалившись на гопника с разбегу, тут же принялась душить его этим черенком поперек горла. Сопротивляясь, пацан отталкивал от себя визжащую лохматую ярость руками в лицо и пытался отпихнуть в живот коленями. И, рано или поздно, это бы удалось. Но ещё одна бывшая рабыня с размаху опустила ему поперёк лица кухонный тесак. И тут же с чавканьем вытащив оружие обратно, она снова с рычанием опустила его вниз, попав точно в рану и углубив её до ушей.
Оставшись позади основной массы набросившихся на врагов пленников, целая гроздь мелких пацанят принялась методично тыкать своими ножиками в тех, кто уже лежал, но ещё подавал признаки жизни. Даже эти малыши были абсолютно глухи к мольбам о пощаде и просьбам о помощи. Вероятно, припоминая свои просьбы, когда-то точно также отчаянно обращённые в адрес поработителей.
Уже через секунд всё было кончено. У дверей, ведущих из помещения рынка наружу, теперь валялись десятки расстрелянных, разорванных, избитых и изрезанных тел. Как с голубыми повязками, так и без. И не успел я подойти к ним поближе, как пацаны, перемазанные брызгами крови своих жертв, быстро растащили кучу ещё тёплого мяса в стороны. И рослый паренёк, сжимающий в руках окровавленную биту, пинком ноги распахнул двери, ведущие на свободу.
— Ложись!!! — В участке улицы, показавшимся из открытых дверей, я успел заметить несколько бойцов с голубыми лентами. Засев за припаркованными машинами, они тут же открыли огонь в дверной проём из своих ружей и винтовок, перекрывая мой крик.
Падая на залитый кровью пол и увлекая с собой вниз девчонок, я увидел, как тело предводителя бывших рабов несколько раз дёрнулось от множественных попаданий и отлетело назад, выронив оружие и раскидав руки в стороны.
Дачники успели зацепить ещё пару ребят, тоже стремившихся выйти на улицу первыми, следом за лидером, пока все остальные не отшатнулись от выхода и не попрятались за прилавки.
Испуганные лица детей, которых судьба так бесцеремонно остановила в метрах от воли, теперь обернулись ко мне. В поисках помощи и защиты.
Выстрелы с улицы затихли. И, пока я лихорадочно искал варианты дальнейших действий, в распахнутую дверь долетел чей-то весёлый гнусавый голос, сломавшийся совсем недавно:
— Э, чмошники! Выходи с поднятыми руками! По одному! И ложись мордой в по…
— БДУ-ТУ-ТУ-ТУ-ТУ-ТУ-ТУ-ТУ… — Приказ о немедленной капитуляции оборвала длинная басовитая очередь. Знакомый голос.
Приподнявшись, я заметил, что веер крупнокалиберных пуль накрыл весь ряд охранников у входа откуда-то слева — там, где была припаркована наша машина. Похоже, Юрок не стал дожидаться нашего выхода и проявил инициативу.
Бросая дёргающиеся трупы на капоты, пули вырывали из щуплых тел целые куски мяса. Лопались головы, безвольно повисали на сухожилиях оторванные конечности. Пронзая всё на своём пути — и тела дачников и корпуса их автомобилей — поток свинца очистил площадку перед дверью от живых людей за несколько секунд.
— Кир, ты там живой?! Алина! Ульяна! Выходите! — Звонкий голос Юрка зазвучал сразу, как только смолк пулемёт. — Тут пока нико… Ай!
Невидимый выстрел оборвал крики кадета.
Рванувшись с пола вверх, я подскочил к двери, распихивая тела мёртвых ленинцев. И, выглянув наружу, увидел, как высунувшийся из люка на крыше джипа пулемётчик неловко разворачивается вместе со своим оружием в сторону заводских ворот. Пытаясь протащить упирающийся сошками ствол, кадет сжимал рукоять «Печенега» только одной рукой. Вторая безвольно повисла на простреленном плече.
А из ворот, располагавшихся на противоположной стороне, улицы уже выбегала целая стая парней с голубыми повязками на плечах. Не меньше десятка. Непрерывно паля по джипу, они ещё не видели меня и концентрировали огонь только на машине, пытаясь добить пулемётчика.
— Вниз! Юрок!!! Вниз!!! — Я ринулся к машине, но кадет, похоже, меня не слышал — на голове у него был лётный шлем Механа. Одинаково хорошо защищавший его уши как от грохота «Печенега», так и от моих воплей.
Пока я добрался до машины, пулемётчик справился с разворотом оружия. И, не обращая внимания на искры от рикошетов пуль, осыпавших машину, снова прильнул к прикладу и открыл огонь в сторону ворот.
Широкий веер пуль задел не всех атакующих подростков. Когда пустая лента, задребезжав, скатилась по крыше вниз, примерно половина дачников ещё оставалась на ногах. Продолжая осыпать машину редкими выстрелами, они упрямо приближались, перебегая через трамвайные пути. И сейчас же ликующе заорали, должно быть, считая, что пулемёт замолчал из-за их попаданий.
Я открыл дверь и Юрок, наконец-то, заметил, что рядом кто-то есть. С тревогой посмотрев сверху вниз из люка в салон, кадет понял, что переживать не из-за чего. И улыбнулся:
— Кир…
— Вниз!!! — Я потянул его за штанину, но за миг до этого в шлем с хрустом врезалось облако дроби, дёрнув голову пацана в сторону. И обмякшее тело пулемётчика провалилось в люк на заднее сиденье, выпустив рукоятку оружия.
— Твою мать! — Запрыгнув в салон, наполнявшийся звоном от попаданий в лобовое стекло и гудением рикошетов, стянул тело пацана на пол под защиту двигателя. И снял расколотый шлем.
Сквозь короткие волосы было видно, что дробь всё-таки добралась до головы, но кости черепа, похоже, не пробило — шлем военного лётчика должно быть обладал какими-никакими, но защитными свойствами. А вот одежда на левом плече уже насквозь была пропитана тёплой кровью.
— Сдавайтесь, уроды! Пизда вам!!! — Голоса подступающих к машине стрелков прозвучали совсем рядом. Выстрелы смолкли. Послышались металлические щелчки и хруст новых патронов, занимающих свои места в опустевших магазинах.
— Да вы кто ваще… — Приблизившийся почти вплотную пацанский голос утонул в череде пистолетных выстрелов. И когда через несколько секунд они смолкли в сопровождении эха, гуляющего между пустыми многоэтажками, я выглянул в приоткрытую дверь.
Рядом с машиной скорчились свежие трупы пятерых гопников с голубыми повязками на плечах. А из-за соседних машин юные красавицы тревожно оглядывали пустую улицу и открытые заводские ворота:
— Что с Юрой? — Ульяна первой заметила меня и поспешила к внедорожнику, премило цокая по окровавленному асфальту своими каблучками.
Увидев состояние кадета, Ульяна ахнула и прикрыла рот рукой:
— Он ещё живой?
— Ещё нет… —
